Роман Суржиков - Лишь одна Звезда. Том 1

Он почесал подбородок, прищурился и понял, что две длинные пряди должны спадать набок и тянуться вдоль конского хребта. Менсон нарисовал их, а затем и луку седла, которой почти касался кончик пряди. …тук – стук – хах! – тук – тарарам!

– Бейтесь в полную силу, – холодно бросил владыка. – Если вы неспособны на большее, то вам не место в гвардии.

– Ваше величество…

Пристыженный рыцарь подобрал меч, а женский голос из ложи произнес:

– Никто не сравнится в бою с вашим величеством!

Их там двое, женщин: невеста-выскочка и Медведица из Нортвуда. Бесстыдная лесть – это по части невесты. Менсон представил, что девица перекатывает слова на языке, как листья табака, обильно смачивает слюной, перетирает зубами и сплевывает сладковатую липкую жвачку. Он нарисовал передние зубы лошади.

Звук шагов, шорох воздуха. Владыка прошелся по залу, вращая мечом, разминая кисть.

– Клэнси, повторите-ка еще раз, что пишут Литленды?

Клэнси – первый секретарь императора. Если Менсон посмотрит на него, то увидит сияющую лысину и непременно подумает о самоваре.

– Ваше величество, герцог Литленд заверяет вас в своей преданности и клянется прибыть ко двору, едва уладит пограничный конфликт.

– С западниками, надо полагать?

– Да, ваше величество.

– Что за конфликт?

– Письмо коротко, ваше величество: голубиная почта. Герцог сказал только, что его форпосты атакованы кочевниками.

– Ясно, – тон владыки изменился: – Чего вы ждете, сир? Нападайте!

Шаги – стук мечей. В этот раз жестче, суше, яростней. Гвардеец атаковал в полную силу. Зубы жеребца выходили ровными, острыми, длинными: конь молод и горяч. Хах! Стук. Стук. Хах. Шаги смещались, гвардеец давил владыку, теснил к краю площадки. Адриан берег силы и отступал. Заманивает, – отметил Менсон, выводя конскую губу. Звонко отстучала серия ударов. Один звук выпал – глухое касание, гвардеец задел корпус владыки. А в следующий миг вскрикнул: владыка рубанул по ногам и попал в коленную чашечку.

– Слабо, – констатировал Адриан. – Капитан Бэкфилд, на позицию.

Капитан вышел, молодецки пришаркивая подошвами. Со свистом рассек воздух.

– Капитан, – спросил император, – что с агентурой Ориджинов?

– Истреблена под корень, ваше величество!

Клац – стук – стук. Владыка провел пробную атаку, капитан парировал.

– Под корень? Правда?

– Тридцать шесть шпионов взяты. Мои люди работают с ними.

Хах. Стук. Стук.

– Я слышал, кто-то успел бежать…

– Адъютант лорда-представителя.

– Кто-то остался в Фаунтерре, верный Ориджинам?

– Никак нет!

Стук. Стук. Стук. Серией мощных ударов владыка отбросил капитана к ложе.

– Неужели? Прямо ни одного?

– Не могу знать, – сквозь стук мечей процедил Бэкфилд.

– Лучше. Правда всегда лучше. А что с голубятнями?

– Голуби… шарк… конфискованы… стук, стук… все до единого. В этом клянусь!

– Берегите их… стук… и руки ориджиновых шпионов.

– Беречь?.. – с недоумением ляпнул капитан и в следующий миг лишился меча.

В голосе Адриана послышалась досада.

– Скверно, что приходится объяснять. Мятежник не должен быть слеп. Он должен видеть то, что я пожелаю.

– Ааа…

Грифельный жеребец на листе обзавелся губами и раздутыми ноздрями. Менсон пожевал бороду, критически оценил работу, подправил нижнюю губу. Так много краше: в рисунке сквозил оттенок обиды, а теперь его нет, осталась только ярость. Можно браться за глаз. Менсон поставил едва заметную точку – будущий центр зрачка.

– Каковы вести из Альмеры, капитан?

– Ваше величество, приарх Галлард докладывает, что держит Красную Землю под полным контролем.

– Не сомневаюсь, что он докладывает именно это. А что говорят ваши агенты?

– Вассалы неспокойны, ваше величество. Некоторые бароны противятся власти приарха. Говорят, его регентство над юным лордом Альбертом незаконно. Говорят, нельзя просто самовольно взять регентство над великим лордом – это должен утвердить совет прим-вассалов.

– Многие так говорят?

– Меньше половины. Но еще…

Бэкфилд замялся, Менсон успел нарисовать несколько ресничек.

– Что, капитан?

– Некоторые дворяне Альмеры недовольны поступком вашего величества.

– Некоторые?

– Ну… больше сотни, ваше величество.

– Недовольны?..

– Просят приарха порвать союз с вами и лишить вас благословения церкви.

– Просят?

– Угрожают сбросить Галларда и выбрать регентом того, кто отомстит за герцога Айдена и леди Аланис.

– Тьма вас сожри, капитан! Научитесь говорить прямо!

Скрипнув подошвами, владыка атаковал. Скрестились мечи. В ложе Медведица что-то шепнула ее высочеству. Шут Менсон выводил огромный влажный глаз. Глаз был черен, как и грива, но из-под века выглядывала полоска белка, придавая оттенок неистовства. Менсон от напряжения покусывал губы.

За пару минут владыка разделался с капитаном. Однако Бкэфилд оказался крепок: когда поединок окончился, Адриан тяжело дышал и разминал запястье.

– Вы непревзойденны, ваше величество!.. – мурлыкнула невеста.

– Неужели?.. – хмуро бросил Адриан. – А вы что скажете, леди Сибил?

– Согласна с ее высочеством, ваше величество.

Когда Медведица хвалит кого-то, ее голос похож на вино с медом. Но сейчас меда не было, одно вино.

– Долго бы я выстоял против кайра?

Менсону увиделось, как в голове графини вертится кубик, и на каждой грани написан лживый ответ: «Я не видела кайров в бою» – «Лучше вас нет никого!» – «За кайрами сила, но вы ловчее и хитрей» – «Полководцу необязательно уметь…»

– Ваше величество уложит любого кайра, – сделала выбор Медведица, и Менсон громко чихнул.

– Ну, мне, конечно, сложно судить, – добавила графиня, – я не видела кайров в деле…

Менсон снова чихнул.

– Эрвин – не кайр, ваше величество, – наконец, сказала правду Медведица.

– Вы что, ровняете меня с ним? – с неожиданной злостью процедил Адриан.

– Нет, ваше величество.

– Ориджин – бесчестный подонок и трус. Сосунок.

– Да, ваше величество.

– Он недостоин погибнуть от моего меча. Умрет с позором на плахе – вот что его ждет.

– Да, ваше величество.

Что-то такое сделалось с воздухом… от последних реплик он стал не то липким, не то грязным. Менсон ощутил потребность сказать. Уже давно – лет пятнадцать – Менсону с трудом давались длинные фразы. Смысл, который хотелось передать, он видел сперва как картинку. Сейчас это был терьер, идущий на кабана. Клыки вепря сверкали, как искровые лампочки, а под лапами терьера лежал не то снег, не то битое стекло.

Потом Менсон долго подбирал слова, чтобы выразить увиденное, и слова никак не клеились в предложение, рассыпались, крошились. Благородство… нужно иметь… хитрый враг… стратемы… недооценивать… в ярости… риск… Шут словил за хвосты нестройную стайку слов и выкрикнул погромче, пока они не сбежали: