Роман Суржиков - Без помощи вашей

Валери Грейсенд с герцогом Лабелином и Аланис Альмера с отцом – две пары новых подозреваемых. У тех и у других имеются более чем весомые мотивы для заговора: спасение от огромных денежных потерь, а при толике удачи – еще и неограниченная власть, собранная в руках императрицы. Мира ставила на Валери – та слишком явно заискивала перед владыкой. Однако и Дом Альмера пока нельзя сбрасывать со счетов.

А еще был «голос-на-расстоянии» – эта удивительная машина, способная сближать людей и стирать преграды. Мире особенно нравилось, что сам владыка Адриан покровительствует изобретению. Все самое чудесное и красивое, виденное ею в последние месяцы, так или иначе связывалось с Адрианом: рельсовый поезд, дворец Пера и Меча, танцы, Вечный Эфес, бездонные карие глаза… Теперь – еще и «голос-на-расстоянии».

Интересно, скоро ли провод свяжет столицу с Нортвудом? Сможет ли Мира тогда писать ему? В праздники – уж точно сможет. Она имеет полное право поздравить императора… Возможно, Адриан даже ответит ей?..

Следующим днем леди Сибил пребывала в прекрасном расположении духа и общалась с Мирой весьма доброжелательно. Очевидно, служанка не донесла ей о моей «беременности», – заключила Мира. В пользу той же догадки говорил и взгляд, полный печального сочувствия, который Элис подала Мире на приправу к утреннему кофе.

Мира провела день, прячась от жары в самых темных комнатах особняка и пытаясь выжать максимум знаний из немногих книг, имевшихся у графини. Искала сведения о Великих Домах, об отношениях Короны и Палаты, о семействах Альмера, Лабелин и Грейсенд, но находила совсем не то, что нужно – большею частью разные героические истории и пафосные описания былых войн: кто бы ни побеждал в них, он непременно делал это со всею возможной доблестью, да еще успевал попутно в кого-нибудь влюбиться. От подобных рассказов Миру клонило в сон. Стоило бы съездить во дворцовую библиотеку – там непременно сыщутся нужные книги. Но над городом господствовало такое пекло, что Мире страшно было даже раздвинуть шторы.

Утомившись от пустого чтения, она погрузилась в мечты, щедро приправленные воспоминаниями бала. За этим приятным занятием быстро пролетело время, и вот подошел час отправляться в город, на встречу с Беккой. Солнце обрушилось на нее, едва Мира вышла за порог. Она шустро забралась в кабину кареты, задернула занавеси. Тут было немногим прохладнее, чем в горшке, стоящем на печи. Неприятное ощущение возникло в голове – словно затылок и виски сдавливали затянутым ремнем. Жара, проклятая жара… На Севере у Миры никогда не болела голова.

Шоколадный салон принес облегчение. Каменные стены имели фута четыре в толщину, а небольшие окна были занавешены плотной синей вуалью. Солнце не пробивалось в эту цитадель тени и прохлады. Бархатные шторы делили зал на уютные кабинки. В одной из них, словно южная царица из сказок, восседала на груде подушек Бекка.

– Наконец-то подоспела помощь! Я вела неравную схватку и уже начала было терять веру в успех!

Бекка указала на огромное блюдо с фруктами и цукатами, посередине которого величественно высилась чаша жидкого шоколада. Мира извинилась за опоздание и жадно накинулась на лакомство. Она вспомнила, что ничего не ела сегодня – жара перебила чувство голода. Но кусочки ананаса и апельсина, сдобренные шоколадом, быстро вернули ей аппетит. Бекка сказала с улыбкой:

– Ты так сладострастно облизываешь губы, словно опытная соблазнительница.

– И это говорит женщина, – парировала Мира, – которая была застигнута в жарких объятиях некоего юного искусителя!

– Объятия были не такими уж и жаркими. Я бы, знаешь, вовсе не назвала их объятиями. Порадуйся, завистница!

Оказалось, что свидание у пруда окончилось тем же, чем и начиналось – томными беседами. Статус претендентки на Корону не без причин пугает кавалеров, они не позволяют себе с Беккой ничего, кроме танцев и бесед.

– Возможно, оно и к лучшему, – отметила Мира и рассказала о прогулке с Колином по разрушенному мосту. Бекка всласть посмеялась.

Девушки принялись вспоминать бал. Перебрали своих партнеров по танцам – кого-то похвалили, над кем-то посмеялись. Поговорили о нарядах, припомнили несколько особенно удачных и неудачных, перемыли косточки паре дамочек, что были одеты слишком крикливо.

Вспомнили Менсона, признали, что его шуточки бывают очень забавны, если направлены не на тебя. Бекка поведала, как состоялось ее знакомство с шутом. Два года назад южанка одержала первую победу на соревновании наездниц и была приглашена во дворец. Она стеснялась до невозможности, боялась лишний раз пошевелиться. Шут Менсон появился в зале верхом на жареном поросенке. Пробежал вприпрыжку через зал, сжимая поросенка меж бедер, подскочил к Бекке и стал гарцевать перед нею, выкрикивая: «Норовистый жеребец! Только Бекка из Литленда сможет его усмирить!» Публика хохотала, южанка сгорала от стыда, а Менсон скакал вокруг нее, тычась то носом поросенка, то задницей. Он отстал лишь когда Бекка погладила поросенка по голове и сказала пару ласковых слов, как встревоженному коню.

Коль уж зашла речь о забавах, девушки вспомнили выступление Валери Грейсенд.

– О, пение – не единственный талант маркизы, – похвалила ее Бекка. – Валери также любит и умеет ронять предметы. Выпав из ее рук, чашка или бокал бьются об пол с жутким звоном, а Валери что есть сил извиняется и показывает смущение. Она краснеет, прижимает ладони к груди, опускает глаза, и это приносит некоторый успех: всегда найдется пара сердобольных мужчин, которые примутся утешать девицу. Однажды Валери пролила на себя чашку горячего чаю и сильно обожгла ногу. Две недели после того она хромала и носила на лице выражение глубокого страдания. Серебряный Лис не мог отвести от нее взгляд…

Где Валери, там и леди Аланис. Вспомнили и ее. Мира описала свою стычку с Аланис, назвав это событие Битвой у Мраморного Древа.

– О, не переживай, это нормальное явление, – ответила Бекка. – Всякий при дворе, кто чего-нибудь стоит, рано или поздно делается мишенью для леди Аланис. Только три живых существа в глазах Аланис достойны зваться людьми: ее отец, дядя и леди Иона Ориджин. Остальные – это забавные, но вонючие обезьянки.

– А как же владыка? Разве Аланис позволяет себе насмешки в его адрес?!

– Нет, конечно. Но ее выходки порою – откровенная дерзость. Вспомни, как она вошла в зал следом за Адрианом, или как помялась прежде, чем принять его приглашение на танец… Ты слышала выражение: «Есть только одна звезда»?

– Это говорят об императоре.

– Ну, Аланис говорит так о себе.

– Разве она совсем не любит Адриана?..

Бекка фыркнула.