Владимир Колотенко - Дети света

- Ладно... Но Тина, знаешь...

- Идем спать... Тебе надо отдохнуть.

- Ой, Тин, знаешь...

- Милый, я - Лена. Ты перегрелся. Идем спать...

- Да-да... спать... спать... спать...

С Тиной...

С ума сдуреть!

А ведь я уже был на грани...

- Вот видишь!..

Юля не находит себе места.

- Я же говорила...

В уголках ее дивных глаз вызревают озерца слез.

- Я же говорила...

Еще одно мое слово и слезы, я знаю, ливнем рухнут из этих глаз. И мне ничего не остается, как только, резко повернувшись на носках своих летних туфель, быстро уйти... Убежать, да-да, убежать... Это бегство спасет ее от умопомрачения, от истерики. Ничего не поделаешь - жертвы неизбежны. Это - как хоронить в сырую землю живые зерна... Надеясь на скорые всходы. Жаль, конечно, и этого краснощекого пузана, будущего Паганини... Конечно жаль! Но сколько их, будущих Бахов и Моцартов, Гогенов и Ван Гогов, Микеланджело и Роденов, Цезарей и Наполеонов... Сколькими из них еще придется пожертвовать, чтобы Пирамида пустила крепкие корни?.. Сотнями, сотнями тысяч... Да, каждый новый клон - это новая жизнь, что там жизнь - целый мир, целая вселенная! И пока технология их производства (какое жуткое слово!) хромает, пока она несовершенна, достичь совершенства жизни никому не удастся.

Отсюда - жертвы...

С трупами в мире всегда были проблемы...

Но если люди уходят один за другим, десятками, сотнями или сотнями тысяч...

Каждая стволовая клетка может стать новым Цезарем, Наполеоном или Эйнштейном... Но они (клетки) мириадами гибнут, не достигнув совершеннолетия... Издержки технологии, производства и чьего-то неудовлетворенного честолюбия.

Мириады Цезарей - страшно подумать! Засилье не только Цезарей, но и Наполеонов, Гитлеров, Сталинов... но и Шекспиров, и Леонардо да Винчи, и Эйнштейнов... И Ленины, Ленины, Ленины, Ленины... Да-да: Лениныленинылениныленины...

С ума сдуреть!..

- Ты куда? - слышу я за спиной.

И не оборачиваюсь... Через час-полтора я найду ее успокоившейся.

- Это тебе, - скажу я, даря ей свежий букетик.

- Ах!.. Я пока еще не умею читать твои мысли, - говорит Юля, - спасибо!

- Неправда, - говорю я, - ты уже заканчиваешь мои предложения.

Я думаю теперь не о том, сколько прожить, но как. Хотя для меня и небезразлично знать, сколько еще осталось. Нет большого урона в том, что я не смогу взобраться на вершину своей Пирамиды. Да и ни к чему пытаться оседлать трон Иисуса. Главное - сделано! Кость есть, а мясо жизни обязательно нарастет.

- Ты не застегнул манжеты! - произносит Юлия.

- А где мои запонки? - спрашиваю я.

Галстуки и запонки - это мои каждодневные проблемы.

Я и сам стал замечать за собой некоторую рассеянность. Что это - старость? А в самом деле: сколько же осталось? Все наши научные ухищрения с преодолением старения, конечно, достаточно эффективны. Многие из тех, кому мы продлевали молодость, прекрасно живут и здорово себя чувствуют. Тот же несостоявшийся монарх! Давненько же мы не виделись! Женился ли он на своей пассии?

- Держи свои запонки, Маша-растеряша.

Я и сам до сих пор нахожу в себе силы, удивляющие не только меня, но и Юлию, да и многих из...

- Ты позвонил своему султану? - снова спрашивает Юля.

- Я помню... Ты не видела мою записную книжку?

- Эту?..

- Электронную...

Я благодарен Юлии за ее заботу.

И все же никто не может сказать мне, сколько осталось. Кроме Юры. И Ани... Они могли бы, подсчитывая активность нуклеотидов в генах моего долголетия, сказать до дня, может быть до последнего часа, могли бы предупредить: завтра!.. Будь готов!.. Но где их искать? Где они, те, кто... Те, без которых?.. Где они?.. Даже Юля не знает...

Может быть, мне скажет Сенека - мой веками проверенный друг?

- А где мои таблетки? - спрашиваю я.

- Держи...

- Ой, Юсь! - восклицаю я, - ты у меня просто...

- Слушай, я же просила! - снова возмущается Юля. - Я запрещаю тебе!..

Теперь я только улыбаюсь! Ведь своими запретами она в очередной раз полосонула по моим переполненным венам, уже просто лопающимся от восторга и любви к ней!

- Слушай!..

Я и не думаю слушать. Запрещай, запрещай!!! Я только рад твоим запретам!

Юля! Вот, кто скажет мне правду-матку в глаза. Почему я не спрашиваю у нее? Я ловлю себя на мысли: я боюсь! Иногда я шлю ей только эсэмэски: «Живу ожиданием. Totus Tuus. (Весь Твой, - лат.)».

Я и правда живу ожиданием...

Чего, собственно?

Поздно вечером я нахожу-таки свою Юлю. В белом халате она кажется мне лилией!

- Тебе!..

Мой обещанный ей букетик.

- Ах!..

- Да!..

Лилия цветёт!

Мы шушукаемся... То, сё... Она - в норме!.. Да!.. А ты как думал?!

- Что это? - спрашиваю я, найдя на столе глазами какую-то безделушку, напоминающую бронебойный патрон.

- Флешка, - говорит Лилия, - здесь вся наша Пирамида. На случай если этот ваш задрипанный коллайдер даст деру. Вдруг его понесет куда-нибудь в бок. Что тогда?.. Что останется?!

- Да, с коллайдером шутки плохи. Ты сегодня - как лилия!

- И вчера...

Флешка! Вот что останется! Там вся моя жизнь! Наша жизнь!

И все будущее... В этой вот самой, как сказал Жора, бздюшке-безделушке...

- Так что надо спешить, - говорит Юля.

- Опять, - спрашиваю я, - куда теперь?

- Жить, - говорит Юля и, сверкнув глазами, спешит в ванную комнату.

Мне ничего не остается, как принять этот вызов - надо спешить!

Festina lente (Спеши медленно, - лат.).

Коротко говоря, я через день оказался в настоящем Багдаде...

- А тот ваш вопросник для вашей «Шныры» у тебя есть? - спрашивает Лена.

- Тинин, что ли? Где-то, конечно, есть. Он есть и у «Шныры». В памяти. Тебе интересно?

- Ага. Мне интересно, как бы я отвечала на ваши вопросы.

- О,кей, спросим, - говорю я, - мне тоже это интересно! Я могу и без вопросника спросить тебя: - ты любима?

- Спроси у себя, - говорит Лена, - ты вообще как ко мне относишься?

- Я не отношусь к тебе, - говорю я, - я...

- Что?

- Сама знаешь...

Итак я прилетел в Багдад...

Я не мог объяснить себе ход собственных мыслей и всю логику построения самых невероятных схем поиска и все же я надеялся на свою интуицию. Она меня еще ни разу не подвела.

- Ой, ты прям... Носишься со своей интуицией...

- Лен, но это чистая правда! Лишь однажды я обманулся, доверившись женщине, безоговорочно даря ей лучшие годы... Да. Это история и урок. Теперь же нужно было только предугадать место на планете, где завтра может объявиться наша Тина. Где? Каждый день я ложился спать в надежде, что найду ответ во сне, как это часто у меня случалось, но рассвет приходил за рассветом, и я в который раз снимал свой заказ на рейс в Дакоту, Сидней или Сингапур. Ну, ты помнишь места её наиболее вероятного обитания: Дамаск, Оклахома, Краков, Луизиана, Фиджи, Питер, Гаваи и рядышком там Майями... География, надо сказать... Тут любая логика скиснет! Как можно так жить - паутина непредсказуемости (Тина бы сказала: «Империя». «Империя непредсказуемости»). «Шныра» тоже выходила вся из себя, возмущалась: «не могу я взять в толк вашу Тину!».