Владимир Колотенко - Дети света

- Осла? - уточнила Тина.

Я даже не кивнул в ответ. И не дал себе труда сформулировать своё представление об успехе.

Разговор, содержание которого я передаю лишь вкратце, тогда чрезвычайно меня потряс! И оживил, и оживил: у меня появилось второе дыхание! В самом деле - я вдруг почувствовал в себе избыток энергии, прилив свежих сил... Я выпрямился!.. Выпрямился!.. И вот...

Cest la vie (Такова жизнь, - фр.).

Я спрашивал себя, верно ли я определился с ценностью собственной жизни и с кем я хочу разделить свой успех?

«...и никогда в твоих карманах не заводятся деньги - потому что там по пять дыр в каждом - для каждого из пальцев, и не задерживается там звонкая монета. Зато так приятно, когда она звучно падает на асфальтовую шкурку и катится, щекоча его грубую спину... И люди смеются, и находятся такие, кто поднимает копеечку и бежит следом . "Вы обронили..."

Я не обронила... Я посеяла...».

Вот - успех: «Я посеяла...»!..

И молчание, и молчание... Как принцип поведения. Никаких пояснений! Молчание даже самому себе, для себя и в себе!

Вот вершина успеха!

И вот ещё:

я твоя глина. тела кувшин. женственно крУглы формы.

мёдом наполни или вином - тело запомнит.

Вдруг вот именно эти строчки пришли мне в голову:

пела в ладонях, горела в огне, стала ль прочнее?

срочно мне силу ветров и стихий, слов панацею.

Пела в ладонях...

Моя глина? Я прикрываю веки, чтобы лучше рассмотреть это тело, наполненное и медом, и вином, тело, которое запомнит... Я за то, чтобы оставить хорошую память!

срочно мне - в почту твоих голубей. почерк непрочный строчек.

О, Господи! Какое блаженство этот «Строчек непрочный почерк...»

мне обещает волшебный трофей армия одиночек.

мне обещают - только примкни - славу, карьеру, звание.

Это и есть ваши хваленые мерила успеха?! Да идите вы в ж... со своей славой и своими званиями!.. Я вот что скажу вам: я выбираю... Собственно, зачем же выдумывать?! Вот вам:

я выбираю сонный Берлин. кофе и утро раннее.

я выбираю - не выбирать, если с тобой вместе.

голуби Генуи. зимний Монмартр. Краков воскресный.

мир разноцветный лохматым ковром под ноги брошен

Welcome! - Willkommen! - Bienvenue! - Так! - Панов запрошам!

А если еще и с Тинкой, то «явыбираю - не выбирать»! Если с Тинкой! Если она - моя глина! И если этого тела кувшин до краев наполнен... Переполнен!.. живой влагой жизни... Пей - не хочу!.. Я выбираю кофе... и утро раннее... Голуби Генуи... Зимний Монмартр... Welcome! - Willkommen!..

Мне даже пришло в голову - мужчина! Странно, странно всё это... Я не понимал: при чём тут половая принадлежность?

А кто я для неё?!

Тина как-то произнесла мимоходом, что... Собственно, это уже не имеет никакого значения.

Джип аж вибрирует под ударами встречного ветра! Как парус.

- Ты не могла бы ехать помедленнее, - прошу я, жуя орешки, - того и гляди...

- Не волнуйся, - говорит Тина, - всё под контролем! Воду передай.

Да уж, контроль что надо!

Отвинтив пробку, я даю ей пластик с водой. Она пьёт, не сбавляя скорости, отдаёт мне воду, я тоже делаю пару глотков. От этих орешков першит в горле.

И вот же не лень ей тащиться на другой край земли, чтобы показать мне, незрячему, её глазами... Я это утверждаю: ей не лень! Я даже не знаю, знает ли она, что такое лень!

Так кто же я для неё?

«У вас нет людей»!.. Надо же!..

Каких-то около ста километров - и мы в столице Вавилонии! Баб-илю - значит «Врата Бога». Хорошенькие врата - пустырь, песчаные холмы, редкий кустарник... Хорошо Бог устроился! Тук-тук, можно к Вам, Боже?

Руины Бабилона...

«Хаммурапи завоевал Шумер и стал властелином Шумеро-Аккадского царства... Он провёл важные реформы, подчинил себе храмы, упорядочил сбор налогов и создал единую судебную систему. Законы Хаммурапи стали...».

- И где теперь эта важность? - спрашиваю я.

Тина не отвечает, рассматривает карту города, которого нет.

- Помоги мне, пожалуйста, - просит она, - подержи карту. И перестань грызть! Как суслик!

Меня просто поражает её «Помоги мне...»! Я ещё ни разу не слышал, чтобы Тина просила меня о помощи! Ни меня, ни кого бы то ни было. Её «Помоги мне...» - как песня, как трель жаворонка...

А всего-то и надо - подержать край карты, парусящий на ветру.

Да, пожалуйста!..

Я сую пакетик с орешками себе под ноги.

«...город был хорошо спланирован, улицы пересекались под прямым углом, а дома построены из сырцового кирпича, а фундамент из обожжённого...».

- Город как город, - говорю я.

«Затем были касситы, которых сменила династия Иссина с Навуходоносором, которого победил ассириец Саргон второй, построивший у южной цитадели Вавилона стену с круглой угловой башней и надписью: К Мардуку! Великий Господин, божественный создатель, который живёт в Эсагиле, Господин Бибиля, его господин; Саргон, могущественный царь, Царь земли Ашшура, царь всех. Правитель Бабиля, царь Шумера и Аккада, кормилец Эсагилы и Эзида»».

Сколько же их тут было! Царили! Ни стены, ни надписи...

«Сын Саргона Синнахериб полностью разрушил город и повернул на него воды Евфрата, чтобы смыть с лица земли».

- Ну и жарище, - ропщу я.

Тина снова не слышит меня.

Думает? О чём можно думать, когда того и гляди можно завалиться на бок или загрузнуть по самые уши в песке?!

- Вечером будем купаться в Евфрате, - произносит она. - Доживёшь?

А что остаётся?

- О чём ты всё время думаешь? - спрашиваю я.

И этот мой вопрос она подшивает в папочку к глупым. Подшивка толстеет.

«Его наследник Асархаддон восстановил и перестроил город. Был построен и знаменитый зиккурат - Вавилонская башня».

Мы идем к великолепным развалинам. Перед самым входом Тина останавливается и жестом останавливает меня:

- Я хочу показать тебе мой Вавилон... Смотри. Слушай сердцем. А теперь-замри! Перед тобой врата Этеменанкис. Входи...

Я шагаю меж двух останков - бывших столпов Великих врат и пытаюсь проникнуться величием этих развалин....

- Вот, - говорит Тина, - зиккурат!

- Что «вот», - спрашиваю я, - где?

- Да вот же! - Тина гладит руками оплавленный неведомой силой и слизанный временем кирпич и вдруг прислоняется к нему щекой. - Здесь мой дом... Здравствуй!..

Она с непередаваемой нежностью гладит раненные стены, которые, кажется, замирают и сладко урчат под её ладонью. Захваченный её порывом и я подхожу к стене, прислоняюсь щекой. Не отнимая щеки и ладоней от стены, Тина смотрит на меня. Говорит:

- Город греха и разврата? Враньё! Никому не верь... Это был Город Богов!

А мне вдруг пришли в голову строчки из Библии: «...пал, пал Вавилон, великая блудница...».

- В нем, - продолжает Тина, - было столько святилищ и храмов, сколько нет до сих пор ни в одном городе мира. Мардук, Иштар, Нергал, Адади... земных божеств было около трех сотен и небесных - шестьсот. А сколько алтарей! Ты можешь себе это представить? Такое, конечно же, нужно было сравнять с землей, чтобы построить храм Бога Единого.