Евгений Гуляковский - Чужие пространства (сборник)

Повернувшись ко мне спиной, Ларсон начал говорить решительно и громко. Опытный оратор, он прекрасно знал, как завладеть вниманием аудитории.

– Братья-рабосты! Всю свою жизнь вы влачили жалкое, подневольное существование, вас преследовали, загоняли на рудники и в радиоактивные погреба кораблей! И вот сегодня, когда у вас наконец появился шанс отомстить за все ненавистным эксплуататорам, бросить вызов проклятому всевластию Комора и получить то, что вы давно заслужили, появляется человек, зовущий вас за собой к гибели! Кто он, этот человек? Стоял ли он вместе с вами долгие радиоактивные вахты? Откуда он явился? Что вы знаете о нем и чего он, наконец, хочет?

Ответом Ларсону было долгое напряженное молчание. Он оказался неплохим демагогом. Шансы повернуть корабль в нужном направлении стремительно уменьшались.

На моложавом лице Ларсона, со сверкающими глазами фанатика, читалось искреннее негодование. По реакции команды я понял, что его слова достигли цели.

Нет ничего проще, чем заставить толпу поверить в предательство того, кто призывает людей делать неприятные для них вещи. Тем более если не говорить о предательстве прямо, а лишь намекнуть на него, предоставив возможность самим додумать остальное. Ларсон был не только демагогом, но и неплохим психологом.

Не знаю, что именно подсказало мне правильную линию поведения. Может быть, сильное возмущение. Но скорее всего, надоело ощущать вокруг себя постоянный узел интриги, и я пошел напролом.

– А ведь мне ничего не стоило во время первой же вахты заложить в компьютер любой маршрут, и никто не мог мне помешать пропустить патрульные крейсеры вслед за «Рендболлом», вместо того чтобы, рискуя жизнью, прикрывать вас.

Это было настолько очевидно, что мой противник растерялся. Пока он собирался с мыслями, я неожиданно спросил:

– А вы знаете, как избежать тех опасностей, о которых я говорил?

– У Тетрасоюза есть секретная база, полностью защищенная от посягательств Комора. Там нам обеспечат безопасность, создадут все условия и к тому же неплохо заплатят.

Кают-компания одобрительно зашумела. У Тетры здесь немало сторонников, недаром же она столь долго и тщательно готовилась к захвату корабля, и вдруг, в последний момент, я перехватил инициативу. Естественно, они старались взять реванш. Если сейчас я открыто буду настаивать на своем плане, меня вообще не допустят к управлению. При работающем компьютере они смогут обойтись без меня. К счастью, впереди еще немало сложностей, им не было никакого смысла вступать со мной в открытый конфликт. Мне нужно подождать, сделать вид, что я согласен с их предложением.

– Если, как вы говорите, ваша база надежно защищена от Комора, то, конечно, мы должны идти туда, – поддержал я Ларсона, сразу же разрядив обстановку. – Сколько до нее? Хватит ли у нас топлива?

– Сорок мегапарсеков.

– В таком случае нам все равно сначала придется провести операцию по захвату транспорта. Топлива осталось всего на два броска, а это не больше десяти мегапарсеков.

– Будем готовить корабль к бою, – согласился Ларсон, и это означало, что мое не высказанное прямо предложение о перемирии принято и руководство кораблем по-прежнему остается пока за мной. Вот только появиться в рубке одному с этого момента мне будет трудновато…

– Итак, вы снова его упустили. – Шифт выловил тонкой серебряной ложечкой вишню из своего бокала, медленно ее разжевал и со вздохом откинулся в кресле. Старость постепенно разъедала его жирное тело, притупляла желания и страсти. И только тщательно скрываемое властолюбие так и не смогла победить.

Адмирал флота Келиндер хоть и держался непринужденно, невольно отводил взгляд от этих непроницаемых, словно подернутых дымкой времени глаз, всегда невозмутимых и с виду таких равнодушных.

Приглашение на виллу Шифта могло означать все, что угодно. Конец карьеры, например, или даже арест. У Келиндера был хорошо разработанный план, способный исправить положение, но он не спешил использовать свой главный козырь и потому лишь возразил:

– Это не совсем так. Мне доложили о смерти человека, который вас интересует.

Шифт поморщился:

– Слишком просто, чтобы быть правдой. Те, кто использует подобные штучки, не утруждают себя особой выдумкой. Почти каждое невыполненное задание заканчивается чьей-нибудь смертью. Иногда такие мертвецы появляются потом в самых неподходящих местах.

Адмирал побледнел от хорошо разыгранного негодования.

– Мое ведомство!..

– Не надо громких слов, – остановил его Шифт, поморщившись. – Лучше скажите, мой друг, что вы собираетесь делать с «Рендболлом»?

– Мы его захватим!

– Каким образом?

– Пошлем в район последнего контакта корабль-ловушку. На «Рендболле» очень мало топлива, и на одинокий транспорт, я думаю, они клюнут.

– Если «Рендболл» так просто найти, почему не послать туда военные корабли?

– Я не говорил, что его просто найти. Своими локаторами дальнего обнаружения он засечет выход наших кораблей в открытый космос и сразу же уйдет в оверсайд. Для того чтобы появилась возможность использовать рир-локаторы, мы должны подойти к нему почти вплотную.

– А что сможет сделать одинокий транспорт с крейсером?

– Очень многое. Например, оснастит его скрытым рир-передатчиком.

С минуту Шифт все так же задумчиво и равнодушно, как в начале беседы, обсасывал вишневую косточку; казалось, это занятие поглотило все его внимание, но Келиндер знал комодора не первый год и напряженно ждал оценки своего предложения.

– Это может получиться. На транспорт, для подстраховки, возьмете нашего агента.

Всхлип или стон, похожий на звук лопнувшей струны, но в миллиарды раз более мощный и совершенно неслышимый, достиг чутких приборов крейсера. Алый огонек на пульте известил капитана о том, что в досягаемости прямого хода из оверсайда вышел корабль.

Он находился еще слишком далеко для того, чтобы локаторы смогли определить его тип, но, поскольку риры не уловили больше ни одного отраженного входа в оверсайд, я знал, что в течение по крайней мере нескольких часов в этом районе не появятся другие корабли.

Как только компьютер подтвердил мои выводы, «Рендболл», закончив маневр разворота, словно гигантская хищная рыба, осторожно двинулся навстречу намеченной жертве.

Я знал, что в коморском флоте нет ни одного корабля, способного в одиночку противостоять «Рендболлу».

Пока мы шли в обычном пространстве, прикрывшись маскировочным щитом, противник не мог нас видеть на своих экранах, хотя сам отчетливо читался нашими дальними локаторами. Я переключился на рассеянное отражение, и силуэт корабля смазался, расплылся в бесформенное пятно, зато теперь противник не мог уловить наших локаторных лучей.