Евгений Гуляковский - Чужие пространства (сборник)

– Кто вам об этом сказал?! Это врачебная тайна, она не подлежит разглашению!

– Не существует таких тайн, которые рано или поздно не становятся известны. Но дело сейчас не в этом. Мне требуется ваша помощь. Мне хотят поручить одну весьма деликатную и ответственную миссию. Но я не уверен в том, что смогу с ней справиться. Не с самой миссией… Речь сейчас не об этом. Дело в том, что в определенные моменты мой организм испытывает очень мощное внешнее воздействие. До поры до времени мне удается с этим справляться, но в самый ответственный миг моя психика может дать сбой. Мне нужно лекарство. Мощный психический блокиратор.

Наконец-то я это сказал, хотя до последнего момента не был уверен в том, что у меня хватит смелости признаться ей в своей слабости и попросить у нее лекарство, применение которого считается преступлением почти во всех случаях медицинской практики.

– Вы хоть знаете, о чем меня просите?

Я молча кивнул, пожирая ее глазами, словно впервые видел женщину. Словно пришел к ней на свидание. Наверно, мой взгляд сбивал ее с толку, мешал сосредоточиться и ответить мне так, как ей следовало ответить.

– На этом корабле не может быть никакого внешнего воздействия. Он полностью изолирован от внешних излучений. Его защиту невозможно пробить. Когда в последний раз вы ощущали это воздействие?

– Несколько минут назад, перед тем как прийти к вам.

– В таком случае источник находится внутри корабля и не может быть настолько сильным, чтобы вы не могли с ним справиться.

– Вы правы. Но в скором времени мне предстоит покинуть корабль и как раз в таком месте, где подобное излучение может стать непреодолимым. Мне нужна гарантия.

– Никто не знает, как отреагирует ваш измененный энерганом организм на действие блокиратора, а в том, что он отреагирует нестандартно, нет никаких сомнений. Вы вообще можете превратиться в ходячего зомби.

– Мне часто приходится рисковать. Особенно после того, как я перестал водить корабли.

– Какие корабли?

– Прежде чем стать помощником капитана, я был самым обыкновенным штурманом, но даже тогда никому не приходило в голову подвергать меня медицинским тестам, не испросив на то моего согласия.

Она вновь вспыхнула, словно девочка-студентка, которую уличили в списывании контрольной работы.

– Это был прямой приказ капитана. Я не могла не подчиниться.

– Сейчас у вас есть возможность исправить бестактность, допущенную по отношению ко мне.

Я подобрал наиболее мягкое слово, хотя, направляясь сюда, собирался сказать ей совсем другое.

– Мне необходимо разрешение капитана.

– Он вам его не даст.

– Но в таком случае…

– В таком случае вы дадите мне блокиратор, не спрашивая разрешения капитана. Вы же не спрашивали у меня разрешения, когда начинали свои тесты. Насколько мне известно, медиков за подобный поступок вообще лишают лицензии.

Это сильно смахивало на шантаж. Но у меня не было иного выхода. Я стоял перед ней, нагнувшись, упершись руками в ее стол, нависая над ней и стараясь не упустить ее взгляда. Я чувствовал, что ее сопротивление начинает слабеть, и это доставило мне странное удовлетворение, словно я одержал победу над ней совсем в другой области.

– Мне все равно придется доложить об этом капитану… – пролепетала она, стараясь отодвинуться от меня как можно дальше.

– Докладывайте. Как только я получу лекарство, никто уже не сможет его у меня отобрать. Можете даже сказать, что я угрожал вам и у вас не осталось иного выхода. После окончания этого рейса все это уже не будет иметь никакого значения.

– Итак, он добился своего, – проговорил Павловский, недовольно рассматривая Грантова, словно видел его впервые. На самом деле он знал его уже лет десять, но каждый раз, встречаясь с этим человеком, не переставал удивляться его проницательности и абсолютному отсутствию чувства такта. Кроме сиюминутной, наиболее важной задачи, выдернутой из вороха бесконечных проблем, для Грантова не существовало ничего, и Павловского это раздражало.

– Теперь у него есть блокиратор. Хотел бы я знать, зачем он ему понадобился? Скорее всего, вовсе не для того, для чего предназначается это психотропное средство, рассчитанное на приглушение эмоций обычных людей.

– Он нужен ему для того, чтобы в критический момент иметь гарантированную защиту от внешнего воздействия на его психику.

– Вашими бы устами… Но допустим, что это так. Вам не кажется, что уже сейчас он становится неуправляем и позволяет себе нарушать любые правила?

– В его поступке есть один положительный момент, которого вы не заметили.

– Какой же?

– Он намерен согласиться на наше предложение.

До выхода из оверсайда в районе Багровой оставалось два дня, когда я вновь решился встретиться с Ладрой. На этот раз делового предлога для встречи у меня не нашлось, и я просто позвонил ей по корабельному интеркому в конце рабочего дня.

– Да, слушаю… – Даже электроника не смогла исказить ее голос, и я почувствовал, как сердце забилось быстрее, а все нужные, приготовленные заранее слова куда-то исчезли. В конце концов я пробормотал первую банальность, которая пришла в голову.

– Вы не могли бы со мной сегодня поужинать? – Она не включила изображение на своем интеркоме и в отличие от меня не помнила моего голоса.

– Кто это?

– Крайнов.

– Я вас ненавижу, Крайнов! – Интерком отключился, и я еще долго беспомощно вертел в руках шарик связного устройства. У нее были для такой реакции все основания, но времени больше не оставалось, я и так откладывал нашу встречу до самого последнего момента. Сейчас я наконец спросил себя, почему я так бездарно растранжирил долгие дни перелета, почему не попытался встретиться с ней раньше?

Ответ был слишком прост. Я боялся, боялся отказа, того самого, который только что услышал. Моя пресловутая мужская гордость была уязвлена. Но дело заключалось не только в этом – сейчас я нуждался в ее помощи гораздо сильнее, чем раньше, и понял это лишь вчера, когда Грантов наконец соизволил познакомить меня с деталями предстоящей операции на Багровой. Он тянул с этим до последнего из соображений секретности, полагая, очевидно, что чем позже эта информация станет для меня доступна, тем больше шансов сохранить ее в тайне от наших врагов. Но в этом он ошибался.

Он лишь затруднил мою задачу по выявлению канала, по которому могла быть передана эта информация, а без ликвидации этого канала моя миссия на Багровой теряла всякий смысл. Установить, кто из членов команды является передатчиком, необходимо было до того, как будут сняты защитные поля, блокирующие любой контакт с внешним миром. И если капитан, для того чтобы беспрепятственно сесть на Багровой, собирался изображать из себя мирного торговца, попавшегося на приманку большого куша, снять эти поля ему придется перед самым выходом из оверсайда. Ни один торговец не располагал такими генераторами защиты, какие были установлены на Ин-48. Выяснить, кто на корабле является посланником, они до сих пор не смогли потому, что использовали только легальные методы. Но для меня больше не существовало никаких запретов – ставки были слишком высоки, а времени оставалось в обрез.