Денис Карнаков - Внешний враг. Книга первая. Дальневосточный экспресс (версия 2.2)

Могучие сосны на границе тайги принимают докатившуюся груду железа. Удар пришелся в основание, что отлетели макушки. Сыплются снегом иголки, неспелая шишка падает градом. Затрещали стволы, валятся деревья. Места излома благоухают древесиной. Гора металлолома застывает на бревнах, заканчивая адский боулинг.

Сточились колодки от столь продолжительного торможения. Металлический свист вязнет в лесу и среди подоспевших машин экстренных служб. Рядом с полотном, бело-красным пятном на поляне, промелькнула карета скорой помощи. Видны пожарные машины с другой стороны. Военные грузовики защитного цвета, фарами смотрят в борта несущихся вагонов, въезжающих внутрь кольца отцепления. Робот извещает напуганных пассажиров:

– Внимание! Неэффективное торможение.

В панике кто-то произнес:

– Вечность пройдет, пока мы не остановимся!

Другой замечает:

– Смотрите! Это же спасатели!

Выкрики в адрес проводников:

– Откройте вагон! Мы выйдем!

– Нет! Слишком большая скорость, вы покалечитесь!

Пассажиры начинают избивать двери, степень жестокости и усилий эквивалентна звукам. Компьютер упорно подчиняется программе: до окончания полной остановки не смеет отпирать замки. Колодки съедены окончательно, на последнем слое прекращают вращение колес – бортовые системы готовы дать толпе свободу.

Бинокль приближает взор спасателя. На фоне заката чернеет силуэт отцепа. Задняя дверь вагона вылетает пробкой, пассажиры высыпаются на пути. Запинаясь об рельсы, отбивая колени об шпалы, люди не желают оставаться на железной дороге. Также, со стороны бортов бывшие заложники прыгают прямо в откос. Шуршит и пылит щебень у них под ногами. Спасатель с волнением произнес:

– Вижу пассажиров экспресса номер один. Господи! Им все-таки удалось!..

Благая весть прямиком отправилась в Иркутск, растворяется в здании центра управления перевозками. Ликует персонал, аплодируют персонажам на основном экране. Начальник дороги у главного узла связи:

– Наконец-то, хорошая новость!

Больше везет пассажирам экспресса номер два: чувствуют больше простора в трех вагонах, когда-то принадлежавшие хвосту. Скоростной локомотив хваткой бультерьера не пускает в потенциально опасный район. Короткий состав благополучно укрепляется на безопасном расстоянии – эвакуация успешна.

Затишье повисло над станцией «Казоново». Дуновение ветра здесь практически неощутимо. Низко плывут рваные облака. Пройденный дождь остудил железнодорожные пути и освежил воздух. Лужи, осколками зеркала, разбросаны по перрону. С запада сквозят солнечные лучи. Окна вокзала отбрасывают мощные «зайчики». Людей давно нет, даже птицы почувствовали негативное будущее. От этой точки в виде станции радиус в полкилометра очерчивает круг необитаемой земли.

Нарушают с двух сторон периметр и тишину железные колеса, стачивающие рельсы – два экспресса сокращают дистанцию. Небо, убрав занавес туч, дает возможность орбитальному глазу увидеть сближение. В центре управления следят за «событием» в прямом эфире.

Нет места двум силам, когда их вектора противоположны и равны, к тому же занимают линию одну.

Сплющиваются яйцевидные носы, обвесы и отбойники брызжут карбоном. Передние окна встречаются лбами. Сходятся первые колесные пары. Обломки пронзают кабины, рвут их изнутри, сверкают разряды от коротких замыканий в панелях управления, затем в шкафах, где спрятан электронный мозг. Вторые вагоны въезжают в салоны первых, распирая коридоры. Первые столкнувшиеся звенья пассажирских поездов превращаются в прах.

Сталкиваются следующие вагоны. В зонах отдыха посуда слетает со столов, горизонтальным дождем, запинаясь об спинки кресел, прошивает пространство и разбивается об стену, ближайшую к месту крушения. Купе превращаются в стиральные барабаны, смешивающие постельное белье с багажом. Сзади вереница выдавливает еще одно звено состава. Оно зубилом отделяет верхний этаж впереди стоящему звену, по созданному трамплину стремится ввысь. Рвется струна контактной линии, грохот падающих балок на пути станции смешивается со звоном изоляторов. Ломаное железо путается в проводах.

Запущенный в полет вагон встречается в воздухе с другим, таким же, летучим. Мгновенно, по взаимному, смяв пассажироприемники, колесами друг другу днище рвут. Над полотном кружатся в вальсе и падают в откос.

В эстафете за самое лучшее крушение, подхватывает очередь вагон, которого развернуло поперек. От тарана в бок, расходятся швы с противоположного борта, где из обшивки вылезают зазубренные края переломанной рамы и с этажей валятся внутренности.

Невидимым краном строится железная гора из вагонов, нагромождающихся друг на друга. Состав не в состоянии удержатся в колее, его разносит в стороны толкающая сила. Велик натиск рычагов уменьшающихся углов зигзага, от чего автосцепки нарушают целостность экспресса. Вагоны едут юзом, колесами пашут междупутье, разламывая стрелочные переводы. Бортами сносят стойки светофоров, высыпаются цветные стекляшки из-под их козырьков.

Стена стали вздымает бетонные плиты с перрона, сметает опоры линий электропередач. Накинутая сеть из упавших медных проводов не сдерживает разрушительное движение к вокзалу. Крупный габарит вагона расширяет вход – зал ожидания весь в битом стекле витрин. Поочередно срубаются колонны, просаживается крыша. Автомобильную стоянку накрывает пыль. Непрошеный гость застревает в стене.

Глава 8

Расплата

Стихает грохот в дали. Уже не так страшен. Постепенно бывшие пассажиры экспресса номер один приходят в себя, но ужас еще читается в глазах. Ногами, шоркая по шпалам, молчаливая толпа медленно смещается на восток. Ей навстречу бегут: в ярких сигнальных жилетах и в униформах со светоотражательными полосками – железнодорожники и спасатели. Машины скорой помощи качаются на ухабах вдоль полотна, облака дизельного выхлопа выдают автомобили «КАМАЗ» с логотипами «МЧС».

Позади основной массы людей плетутся четверо.

Стройная девушка постоянно смотрит под ноги, прицеливаясь в шпалы, чтобы шпильки не провалились в щебень. Проводница в короткой юбке и в не длинном пиджачке сильно смотрится на фоне железнодорожного пути среди тайги. У Дины от вагонной грязи, что пятнами легла поверх макияжа, заострили кончики прядей небрежно распущенных волос.

Потускнели металлические вставки на ботинках неформала. Ремешки, свисающие с брюк, вяло качаются в такт шага. Толстовка наполовину открыта молнией. На черной одежде мазута и копоть невидна, но нельзя такого сказать про майку, которая буквально пестрит неряшливостью. Правый глаз, как всегда, под челкой. Сально блестит прическа. Неопрятность добавляет к стилю некоторую изюминку, если бы не провоцировала зуд.