Клиффорд Саймак - Зарубежная фантастика. Выпуск 1

В конце концов я пришел к такому выводу: что бы там ни было, но любая правда о моей жене лучше, чем эта невыносимая неизвестность.

На следующий день я разработал целую серию проверочных испытаний, чтобы окончательно решить вопрос в ту или иную сторону.

Для пользы тех, кто сталкивается с той же дилеммой, я помещаю далее отчет об этом эксперименте.

Олдисс стоит, переминаясь с ноги на ногу, возле парадной двери, то и дело поправляет галстук и через матовое стекло неотступно смотрит во двор. Его жена, выбежавшая купить муки у бакалейщика, как раз отворяет калитку с улицы. За время ее отсутствия Олдисс уже успел спрятать под циновкой в прихожей автоматические весы. Если она войдет своей легкой походкой и, вытирая ноги, потянет тонн на пять, он тут же вызовет Интерпол.

Входит жена с приветливой улыбкой. Весит она не больше того, что должна весить обыкновенная женщина. Однако это пугает Олдисса еще больше: он ведь прекрасно знает, до каких чудес дошли ученые с этими легкими сплавами. Чем больше он думает об этом, тем более убедительной уликой представляется ему ее вполне нормальный вес: она несомненно что-то скрывает.

— Как ты себя чувствуешь, дорогой? — спрашивает жена.

Олдисс тупо кивает, но не делает ни одного движения, чтобы помочь ей снять пальто. Жена его очень привлекательна, кожа у нее без единого пятнышка, прическа — волосок к волоску. Конечно, это несколько противоестественно — все-таки на улице сильный ветер. И он решается на второе испытание.

— Ты сегодня неотразима, — говорит он, раздвигая губы в сатанинской улыбке. — Подойди-ка поближе к свету, мне хочется исследовать твою прекрасную кожу под микроскопом.

— Сейчас не могу, дорогой мой сыщик, — весело отвечает жена. — Мне еще нужно испечь лепешки к завтраку. Если хочешь, накрой на стол.

Этот диалог был записан на магнитофон, который Олдисс спрятал под подушкой, прикрытой номером «Рэйдио таймс». Олдисс слушает запись снова и снова, пользуясь каждым моментом, когда жена выходит из комнаты. Ему определенно кажется, что в ее речи проскальзывает чуждая психология: право же, ни одному человеческому существу не придет в голову, что мужчине может захотеться накрыть на стол.

Прокравшись к кухонной двери, он заглядывает в щель, чтобы проверить, не сыплется ли в сбивалку для теста вместо с изюмом еще и стальная стружка. И вдруг кидается к жене с воплем, таким страшным, что кровь должна заледенеть в жилах у всякого, у кого в жилах струится кровь.

— Ой! — вскрикивает жена, роняя на пол мешочек с мукой. — До чего же ты меня напугал!

— Еще бы! Разве я не слышал, как сработала парочка реле, когда ты вздрогнула?!

— Не валяй дурака! — с возмущением отвечает жена. — Просто терка свалилась на пол — вот и стук.

Олдисс ничего не отвечает, но на лице его изображается недоверие. Он продолжает болтаться на кухне, притворяясь, будто пытается обнаружить под обоями жучка-точильщика. Между тем жена его понесла к духовке противень с лепешками. Выбрав удобный наблюдательный пункт, он пристально следит за этой операцией.

Жена не обращает внимания на мужа, который горячечным взором наблюдает за ней из-за сушилки; она включает газ и обжигает палец. Олдисс подскакивает к ней, весь само внимание.

— Синхронизация разладилась, — сочувственно замечает он. — Покажи-ка палец. Не пахнет ли паленой резиной?

Он с сомнением осматривает ее палец и вдруг впивается в него зубами.

— Негодник! Бессердечный! — вскрикивает жена и отталкивает его. Сколько раз повторять, чтоб ты не разыгрывал передо мной героя-любовника, когда я занята! Ты, видно, никогда не думаешь ни о чем другом. А теперь убирайся-ка из кухни, пока чай не будет готов.

Олдисс отступает. Он потерпел временное поражение, но не собирается отказываться от своих намерений. Совершенно ясно, что женушка его загнана в ловушку и через какой-нибудь час все станет на место. К тому времени, когда она накрыла стол к завтраку, план боевой операции уже полностью созрел в голове Олдисса.

Взобравшись на стул за приоткрытой дверью в столовую, он улучает минуту и сыплет едкий порошок за ворот платья жены, которая как раз входит с подносом в руках.

— Ты сошел с ума! Что за дурацкие затеи?! — сердито кричит она и проливает кипяток на ногу Олдисса.

— Пустяки! Просто я решил смахнуть пыль с картины. — Невинное выражение, с которым он произносит эти слова, сделало бы честь любому актеру, но жена не смягчается.

— Я не позволю обращаться со мной, как с механической игрушкой! говорит она.

— Так, так! Ну-ка, повтори, — произносит он, но так тихо, что она не слышит.

Жена поспешно ставит на стол горячие лепешки и принимается чесать спину — это уже действует порошок. Олдисс разочарован: ведь спина из пластика должна быть нечувствительна. И все-таки жена чешется. Более того, она говорит, что пойдет в спальню переодеться.

— В чем дело? — с вызовом бросает Олдисс. — Предохранитель перегорел или еще что-нибудь?

— У тебя разыгралось воображение, — отвечает жена. — Ты начитался научной фантастики, дружок. Прошлой ночью я разбудила тебя, когда ты кричал что-то про Пола и Корнблата.

— Ты не расслышала, — нашелся он. — Я кричал про полкорнеплода. В Польше урожай корнеплодов. Кошмар на почве увлечения сельским хозяйством. Последнее время такое со мной часто случается.

Жена направляется наверх, чтобы переодеться. Олдисс рвется за ней, но она его не пускает.

— Я хочу посмотреть, на месте ли родинка на твоем левом плече, бормочет он.

— Слыхали мы эти байки, — говорит жена, захлопывая за собой дверь спальни.

Олдисс возвращается к столу и кладет на тарелку жены металлическую лепешку. [1] Такие предметы продаются в Англии в специальных магазинах «для розыгрышей».

Через пять минут входит жена; на ней розовый джемпер и сверху такой же жакет — его подарок к рождеству. Сев за стол, она сразу же обнаруживает подделку.

— Игрушечные лепешки. В твои-то годы! — восклицает она. — Да что это с тобой? Тебе, видно, требуется осмотр у… гм… врача.

Олдисс вскакивает со стула.

— Ага! Наконец ты себя выдала! Хотела сказать «у механика». Не так ли?

Жена встревожена.

— Дорогой мой, да ты, кажется, вообразил, будто я робот или что-то в этом духе?! Ну, знаешь, если так будет продолжаться, тебя придется положить в психиатрическую клинику.

— Ты способна на все, чтобы заткнуть мне рот! Я насквозь вижу все твои ходы. А ну-ка, съешь хоть одну из лепешек, что ты испекла!

Жена в сердцах хватает с тарелки лепешку и начинает жевать.

— Видишь, — говорит она с полным ртом. — Я ем эту…

Договорить ей не удается — она поперхнулась, ее душит кашель. Олдисс торжествует. Наконец-то он вывел ее на чистую воду.