Джек Вэнс - Ночной огонь

Вестибюль Варциала походил на вестибюль замка Карлеон: в этом просторном помещении с высоким сводчатым потолком начиналась широкая лестница, ведущая на окаймленную балюстрадой галерею. С другой стороны вестибюля открывался проход в гостиную; за столом у этого прохода сидел гричкин в черной с белым орнаментом ливрее, глянцево-черной конической шляпе с узкими полями и черных сапогах с загнутыми вверх носками. Асрубал величественным жестом приказал конвоирам оставаться позади, после чего приблизился к столу гричкина; наблюдавших за ним конвоиров отделяли от стола несколько шагов. Асрубал наклонился и дал гричкину немногословные указания. Гричкин с сомнением спросил его о чем-то. Асрубал снова заговорил, подчеркивая каждое слово постукиванием костяшек пальцев по столу. Гричкин смиренно наклонил голову. Джаро поднял брови. Почему понадобились столь настойчивые указания, если нужно было всего лишь вызвать мажордома? «Тут что-то не так!» — подумал Джаро и стал наблюдать еще внимательнее.

Удовлетворенный наконец тем, что его инструкции будут выполнены неукоснительно, Асрубал выпрямился и посмотрел вокруг. Джаро отступил подальше в тень. Внимание Асрубала, однако, было сосредоточено на конвоирах. По-видимому, он оценивал возможности побега.

Никаких шансов не было. Асрубал медленно вернулся, пройдя мимо ширмы, скрывавшей Джаро, и зашел в большой зал, где его ждали судьи. Конвоиры сопровождали его.

Джаро видел, как гричкин включил телефон и произнес пару фраз — судя по всему, он извещал мажордома Ооскаха о том, что его присутствие требовалось в большом зале.

Джаро оставался в тени. Поведение Асрубала показалось ему исключительно подозрительным; несомненно, оно объяснялось попыткой Асрубала приобрести какое-то преимущество.

Гричкин поднялся на ноги и засеменил по полированным плитам вестибюля, обогнув парадную лестницу и направляясь к низкому арочному проходу в каменной стене, после чего исчез в этом проходе. Подозрения Джаро обострились. Выйдя из-за ширмы, он быстро приблизился к проходу. Как он и ожидал, дальше начинались грубо вырубленные в камне ступени, спускавшиеся в подземелья Варциала. Гричкина уже не было видно. Джаро колебался. Перспектива заблудиться в подземельях дворца Асрубала вовсе его не привлекала; тем не менее… Джаро упрекнул себя за трусость и оглянулся через плечо. Вокруг никого не было. Значит, не было никаких оправданий малодушию. Нервно поморщившись, Джаро с отвращением последовал за гричкином вниз по едва заметным в темноте ступеням.

На площадке первого пролета лестницы Джаро задержался и присмотрелся, глядя вниз: здесь должны были водиться белые призраки. Он нащупал на поясе лучемет — прикосновение к оружию ободрило его. Джаро спустился по ступеням до следующей площадки, повернул налево, спустился по третьему пролету, а потом и по четвертому. Оказавшись на очередной площадке, Джаро увидел, что она открывалась в небольшое тускло освещенное помещение, где стояли деревянный стол, стул и какой-то шкафчик или тумбочка с дверцей; вся эта рухлядь выглядела так, словно она вот-вот развалится. Здесь никого не было. В сыром воздухе пахло застарелой плесенью.

Джаро прислушался: шаги гричкина еще слышались в темноте. Набрав в грудь побольше воздуха, Джаро снова прикоснулся к лучемету и стал спускаться по лестнице все ниже и ниже, минуя еще две площадки, открывавшиеся в небольшие, скудно меблированные и пустующие комнаты. Из этих помещений куда-то вели темные проходы, о назначении которых Джаро даже не пытался догадываться.

Каменные ступени становились узкими и все более неровными, словно напоминая о том, как далеко позади остался озаренный солнцем мир. И снова Джаро спускался пролет за пролетом по лестнице, едва различимой в тусклых отсветах ламп, горевших в соседних помещениях.

Теперь звуки шаркающих шагов гричкина стали отчетливее, и Джаро стал спускаться медленнее. Уже где-то рядом, на четвертом подземном уровне, гричкин внезапно остановился. Вместо шагов теперь слышались приглушенные голоса. Джаро бесшумно спустился на последнюю площадку и заглянул за угол, в очередное бледно освещенное помещение. Так же, как и в предыдущих подземных комнатах, здесь стояли стол, стул и нечто вроде шкафчика; на стене были закреплены несколько полок и рукомойник. За столом сидел гричкин в сером комбинезоне и грязно-желтой шапке. Гричкин, спустившийся сверху, наклонился над столом — примерно так же, как это сделал Асрубал в вестибюле. Гричкин в желтой шапке недовольно хмурился, бормоча какие-то жалобы. Этот гричкин был явно очень стар — его посеревшая кожа покрылась морщинами, под глазами у него были большие темные мешки, а длинный кривой нос навис над сморщенным серым бутоном маленького рта. Гневно жестикулируя, дряхлый гричкин воскликнул дребезжащим от напряжения голосом: «А что будет со мной? Обо мне кто-нибудь подумал? Или старого Шима выбросят в бункер, как мешок с мусором?»

«Неважно! Приказ есть приказ».

Старый гричкин приподнялся и позвал: «Олег! Иди сюда! Олег? Просыпайся! Для тебя есть работа».

Из бокового прохода появился огромный человек с мощными плечами и торсом, широкими бедрами и выпуклым животом. У него на черепе торчали клочки рыжеватых волос, а обвисший слюнявый рот окружала нечесаная борода. Остановившись посреди комнаты, великан зевнул, почесался под мышками и с подозрением уставился на гричкина, спустившегося сверху: «Что ты тут делаешь, весь разряженный в пух и прах? Говори, мелюзга: ты принес нам, наконец, чистое белье?»

Гричкин из вестибюля с достоинством ответил: «Меня зовут Оверкин Пуд, я помощник мажордома. Мне дали важные указания, подлежащие незамедлительному исполнению».

«Давай указания, мы послушаем! Здесь, в подземельях, мы выполняем свои обязанности!»

Пуд приготовился было говорить, но его прервал пронзительный вопль, раздавшийся где-то в глубине помещения. Гричкин обернулся, пискнул от раздражения и протянул руку с дрожащим указательным пальцем: «Смотри! Ты разрешаешь им глазеть на нас и орать?»

Олег усмехнулся: «А почему нет? Мне больше не с кем развлекаться. Шим не любит со мной говорить — приходится иметь дело с той компанией, какая есть».

Шим, Пуд и Олег смотрели на решетчатую дверь в левом дальнем углу помещения, перегородившую темный коридор. За решеткой шевелились какие-то темные фигуры, маячили белые лица.

Напустив на себя строгость, Олег сказал: «Тем не менее, вольностей я не допущу!» Подняв с пола что-то вроде шеста или длинной палки, Олег ткнул концом шеста между прутьями решетки, прямо в белое лицо. Домовой яростно залопотал и схватил конец шеста. Олег ухмыльнулся и вырвал шест, потянув его на себя: «Шутки шутить вздумал, красавец? Со мной это не пройдет! Веди себя смирно, а то получишь по мозгам! В этой жизни одной страшной физиономии недостаточно, иногда еще и мозги нужны. Это никогда не приходило в твою паршивую голову?»