Джек Вэнс - Зов странствий. - Лурулу.

За ужином леди Эстер отмалчивалась, показывая, что не желает разговаривать с Мироном, но в конце концов заявила: «Не вижу причин для того, чтобы Марко не мог ужинать в нашей компании. Он умеет меня развлечь и сочувственно относится к моим планам, а это редкое сочетание».

«Команда не ужинает в салоне, это не принято, — ответил Мирон. — Некоторыми различиями нельзя пренебрегать — иначе вся дисциплина на корабле может развалиться».

«Вот еще! В такой неуступчивости нет необходимости. Будь так добр, пригласи Марко присоединиться к нам на десерт».

Мирон поднялся на ноги, поклонился с бесстрастной церемонностью и пошел выполнять приказания владелицы яхты. На следующий день леди Эстер сообщила ему: «Начиная с сегодняшнего дня, Марко будет обедать и ужинать в салоне. Будь так любезен, проинформируй об этом старшего стюарда».

По мере того, как полет продолжался, Мирон начинал все больше недолюбливать Марко Фассига и его самоуверенные повадки. Леди Эстер, однако, очевидно приветствовала и поддерживала неподобающее поведение Фассига, и вскоре Мирону пришлось понять, что жалобы по этому поводу бесполезны.

Отчасти потому, что ее увлекли рассказы Марко, леди Эстер решила остановиться по пути на какой-нибудь живописной планете, чтобы развеять однообразие полета. Она предложила такое изменение маршрута Мирону, язвительно подчеркнув при этом, что не хотела бы снова оказаться в месте, где наилучшим развлечением считаются собачьи драки.

Пытаясь по возможности сохранять достоинство, Мирон заверил ее в том, что он, естественно, сделает все возможное для того, чтобы удовлетворить ее требования. Тем не менее, Мирон предупредил ее о том, что яхта уже находилась в секторе Ойкумены, относительно удаленном от самых цивилизованных и урбанизированных миров, большинство каковых остались за кормой.

«Так что же нам теперь осталось? — раздраженно спросила леди Эстер. — Джунгли, болота и пляшущие с копьями красноглазые дикари?»

Мирон вежливо рассмеялся: «Боюсь, что можно наткнуться и на джунгли, и на дикарей. В этой части Галактики ни в чем нельзя быть уверенным».

«Хммф. Разве твой знаменитый «Путеводитель» не подскажет, чего нам следует ожидать?»

«Конечно, и я непременно им воспользуюсь. Но прежде всего я не хотел бы слишком далеко отклоняться от заданного курса».

«Так или иначе, постарайся подыскать забавную планету, населенную красивыми людьми, умеющими хорошо поесть и выпить, знающими толк в интересных развлечениях и предлагающих в продажу добротные товары, не вызывающие отвращение с первого взгляда».

«Посмотрю, что можно будет сделать».

Мирон изучил навигационные карты сектора и соответствующие статьи «Путеводителя по планетам»; в конце концов он решил, что наилучшим приближением к идеальному миру, соответствовавшему представлениям его двоюродной бабки, могла бы послужить планета Тобри в солнечной системе Вианджели. Он сообщил леди Эстер о результатах своих изысканий. Та согласилась с его выбором, но без особого энтузиазма: «В справочнике не упоминаются какие-либо экзотические церемонии или что-нибудь, заслуживающее особого интереса — за исключением обычая сажать преступников в клетки и выставлять их на всеобщее обозрение на центральной площади».

«Возможно, вам повстречается забавный заключенный. В справочнике говорится, что на рынке изделий обитателей глубинки — внутренних районов главного континента — попадаются любопытные артефакты».

«Что они называют «любопытными артефактами»? — потребовала объяснений леди Эстер. — Двадцатипудовые тыквы? Дрессированных мышей?»

«Понятия не имею».

«Ну хорошо. Попробуем взглянуть на планету Тобри и ее неизвестные развлечения».

Мирон тут же направил космическую яхту к звезде Вианджели — мало-помалу она становилась все ярче, и через некоторое время в иллюминаторах появился огромный незнакомый мир: Тобри. Когда Мирон зашел в рубку управления, чтобы воспользоваться макроскопом, он обнаружил там Марко Фассига, небрежно облокотившегося на стойку с оборудованием и болтавшего о каких-то пустяках с первым помощником Этвином. Давно уже возраставшее возмущение Мирона разрядилось вспышкой гнева — он решил раз и навсегда положить конец навязчивому присутствию Фассига. С окончательными мерами, однако, приходилось повременить до прибытия на планету. Мирон сдержанно произнес: «Будьте добры вернуться к своим обязанностям, Фассиг. Как вам известно, в рубке управления могут находиться только навигаторы».

«Так точно, капитан!» — без тени смущения отозвался Фассиг. Выпрямившись, он подмигнул Этвину и не спеша вышел из рубки.

«Глодвин» приземлился у космического вокзала города Танджи. Мирон сразу же нашел Марко Фассига: «Сударь, начиная с этой минуты вы уволены. Я нахожу, что в присутствии бортпроводника на моем корабле нет необходимости. Потрудитесь собрать свои вещи и покинуть яхту немедленно!»

Марко Фассиг дернул себя за ус и вопросительно поднял брови, после чего пожал плечами: «Таковы ваши прерогативы, капитан Тэйни, и с моей стороны протестовать бесполезно. Дайте мне пять минут. Я хотел бы пожелать леди Эстер счастливого пути, после чего вы меня больше не увидите».

Через час Мирон Тэйни — все еще в капитанской форме — стоял, одинокий и покинутый, у выхода космического вокзала. Отголоски истерических упреков двоюродной бабки звенели у него в ушах. Он опустил на землю чемодан, содержавший все его немногие пожитки. Леди Эстер позволила ему взять с собой денежную сумму, достаточную для приобретения билета до Вермейзена. В заключение своих многословных замечаний она сказала: «Мирон, у тебя был шанс показать, на что ты способен, но ты позорно провалил этот экзамен! Ты полностью потерял представление о действительности. Ты — праздный мечтатель, живущий в воображении и — если уж выражаться откровенно — в какой-то мере недотепа. Советую тебе вернуться домой и поучиться еще года четыре в Институте, а затем начать карьеру на Бирже под руководством отца. Таково, насколько я понимаю, твое призвание, и в таком качестве ты сможешь добиться какого-то успеха — если как следует возьмешься за ум».

Мирон заметил, что метрах в пятнадцати от него стоял, выпрямившись, как на параде, какой-то чиновник или служащий в аккуратно выглаженной униформе — уже не молодой, но еще не поседевший. Чиновник этот, судя по всему, интересовался Мироном и его поведением. Что послужило причиной такой бдительности?

Мирон отвернулся и стал обозревать окрестности. Бульвар, обсаженный деревьями с обеих сторон, соединял космический вокзал с центром города. Мирон распознал деревья по их описанию в «Путеводителе по планетам»: это были знаменитые облачные вязы планеты Тобри — огромные массы серой пены, опутанные сетью черных побегов-плодоножек, клубились над стволами подобно небольшим кучевым облакам.