Сергей Гончаров - Выбор Евы (СИ)

— Не твоё дело, — тихо произнёс отец и, стараясь увести разговор в другое русло, продолжил прерванную тему. — А вам бы следовало верить младшему брату, а не смеяться как дураки.

— Ты, старый, говори, да не заговаривайся, — полным презрения голосом произнёс Гтирер. — Верить Мя… Ди тебе никто не запрещает. Но не надо убеждать других, что они дураки, когда у самого с мозгами не всё нормально.

— Всё у меня хорошо с мозгами, — отец побаивался старшего сына после того, как тот избил его. — А вот вы дураки, что не верите. Ведь помните же Давину?!

Полулегендарную историю этой женщины знали все.

Давина росла, обычным ребёнком. Играла со сверстниками, училась у судей. После мать стала водить под навес, заставляла постигать искусство стряпни.

Она родилась в семье оружейников. Её готовились выдать замуж за кого-нибудь из литейщиков. Но чем ближе подходил необходимый возраст, тем страшнее становилось матери.

Давина не полнела. Оставалась худой и стройной. Пытались откармливать, заставляли целыми днями и ночами лежать на кровати. Но ничего не помогало. Она оставалась худой, а как следствие вряд ли могла кому-то понравиться. Кто захочет брать в жёны девушку, которая и одного ребёнка родить не сможет?

В конце концов, один из литейщиков согласился женить умственно-отсталого сына на Давине. Нормальная, здоровая девушка за такого не пойдёт, а нечто наподобие Давины…

Дочка оружейника переехала в новую семью. Её, как и новоиспечённого мужа, не принимали всерьёз. Вскоре даже начали считать, что раз у сына проблемы с головой, то и у невестки проблемы с головой. Она выполняла всю чёрную работу и терпела унижения, а муж целыми днями играл с детьми на улице.

Вскоре свекровь забеспокоилась, почему у новой невестки не растёт живот. Начали полагать, что она не только слаба здоровьем, но и бесплодна. И тут очередной Период Бурь затянулся. Еда заканчивалась и некоторые из членов семьи начали подозрительно коситься на жену умалишённого родственника. И нетрудно было догадаться, что их мысли были о людоедстве. Её бы непременно съели, не случись разговор, в котором выяснилось, что новоиспечённый муж, даже не догадывался, зачем нужна жена.

Пришлось Давине перенести ещё больший позор. Её раздели и уложили в постель. Непутёвого мужа положили рядом. А после вся семья стояла над кроватью и давала указания, как следует совершать таинство рождения нового человека.

С первого раза не получилось. И половину Сезона, изо дня в день, она испытывала на себе унижение. Вся семья уже стала над ней смеяться и подшучивать. А кто постарше начал подозревать, что она бесплодна.

Однако их подозрения не оправдались. К следующему Периоду Бурь у Давины появился животик. Когда начались ветра и холода, в доме было достаточно еды, чтоб пережить непогоду. Но тот Период Бурь затянулся дольше предыдущего. Снега намело столько, что поселение завалило по самые крыши. Еда закончилась. В соседних домах начали поедать стариков. В доме литейщиков собрали совет и в очередной раз решили съесть Давину. Её на семейный совет не позвали. Но она и так находилась в том же доме и попросту не могла не слышать!

Слёзы и мольбы не помогли. Давину собрались съесть на следующий день. Насмешливо предложили выспаться…

На следующий день Период Бурь закончился и пришли звери. Они исхудали и были не менее голодны, чем люди. Много тогда погибло людей и зверей. Мужа Давины в тот день они угнали к себе. Она стала свободна и категорически отказалась оставаться в чужом доме. Начались скандалы. Литейщики заставляли остаться, под предлогом, что она носит в чреве внука, при этом их ни капли не смущало, что ещё совсем недавно они собирались съесть и мать и будущее дитя. Родная семья её приняла, но в споры старалась не вступать. Никто из, тогда ещё многочисленных, оружейников не рискнул пойти против сложившейся традиции. А по ней Давина должна была остаться в доме мужа.

Саму Давину никто особо не спрашивал. Бабы под навесом быстро сошлись во мнении, что она умалишённая, раз решила нарушить правила предков. Вскоре так думало и всё поселение. Даже некоторые родные начали считать её ненормальной.

Из о?тчего дома не выгоняли, но иногда намекали, что выступать против системы, значит выступать против людей. А против людей выступать нельзя. Рассказ дочери о том, что её хотели съесть, а в следующий Период Бурь обязательно съедят, никто всерьёз не воспринял. Всем было прекрасно известно, что если это и происходит, то поедают стариков или слишком захворавших больных. Литейщики тоже отнекивались. Они с невинными глазами, при Давине, утверждали, что съесть беременную невестку у них даже в мыслях не было!

Обратились к судьям. Дидли (в то время он, молодой парень, путём страшных ухищрений, только-только стал главою семьи) вынес решение, что девушке полагалось вернуться в новый дом. Что она часть новой семьи, а в чреве носит продолжение рода литейщиков.

Когда глава дома литейщиков, который собственно и предложил съесть невестку, пришёл забрать её, Давина приставила к животу нож. Отговоры и увещевания, как родителей, так и новой семьи не подействовали. Она наотрез отказалась переступать порог дома, где её намеревались сожрать.

Вызвали Дидли. Главный судья долго и без свидетелей беседовал с девушкой. Бесполезно. Тогда он вынес беспрецедентное решение: предоставить ей свободу выбора. Из-под навеса поползли слухи, что Давина ведьма. Якобы охмурила непутёвого сына литейщиков специально, чтоб попасть в дом и выведать секреты мастерства. Когда всё вызнала, то позвала зверей, чтоб его забрали. Именно этим начали обосновывать то, что она долго оставалась небеременной, мол, сделала так, что у сына литейщиков пропало желание женщин. Конечно, решение Дидли также относили к силе колдовства. Когда Давина родила здорового малыша, всё поселение окончательно уверилось в её причастности к потустороннему. Люди попросту не могли понять, как стройная девушка умудрилась выносить и родить ребёнка. Повитуха подлила масла в огонь, рассказав, что роды прошли на удивление легко. Ребёнок, выбравшись из утробы, встал на ножки и попросил водицы напиться. Однако рос отец Эвы обычным мальчиком, потому слова повитухи вскоре забылись.

Литейщики не успокоились. Они всеми правдами и неправдами пытались забрать внука в свой дом. Несколько раз даже заманивали и укладывали спать. А когда приходила разгневанная мать, утверждали, что ребёнка у них нет.

Притязания закончились тем, что Давина подожгла их дом. За любое неаккуратное обращение с огнём Совет всегда приговаривали людей к изгнанию. В тот раз вновь не обошлось без вмешательства колдовства, как утверждали бабы под навесом.