Петер Жолдош - Возвращение 'Викинга'

- Не слишком быстрое средство передвижения эта ваша ракета, но вы не опоздали. Я пригласил вас, чтобы еще кое-что обговорить. Каждый из вас, надеюсь, хорошо знаком как с общим планом нашей экспедиции, так и с частными разделами. В научных и популярных изданиях опубликовано много отчетов и статей. Я хочу привлечь ваше внимание к некоторым вопросам...

Пока Роган говорил это, в зале собрался весь экипаж, члены экспедиции, чиновники Совета.

- ...Мы будем заперты в ограниченном пространстве 37 земных лет. Первое, что от нас потребуется, это постоянная готовность помогать друг другу, готовность к любым жертвам. Наши психоданные, индивидуальные качества, привычки позволяют надеяться, что в этом плане неожиданностей не будет...

Наши корабли - самое совершенное создание человеческого гения на сегодняшний день. Любая деталь, каждый узел, каждый прибор - образец совершенства. Полагаю, что и люди, которым предстоит обслуживать их, не менее совершенны...

Нам выпала великая миссия первыми вырваться за пределы Солнечной системы. Надо ли говорить о значимости и масштабе этого предприятия? Нам оказано огромное доверие - будем же достойны его!

Будем снисходительны к Марку - он говорил общеизвестное. Подобного рода риторика призывает мобилизоваться, настроиться, сосредоточиться, проникнуться и т.д., потому что "цель вашего путешествия, как вы знаете, находящаяся в 12 световых годах звезда Тау Кита. Ближе, правда, тоже есть звезды, в планетной системе которых предполагается сходство с нашей, Солнечной. Но у Совета Космических Исследований были основательные причины выбрать именно Тау Кита. Если среди спутников нашей звезды окажется планета с гостеприимным характером, за дело примется "Викинг"... Я прошу нашего главного навигатора Роберта Тилла коротко ознакомить вас с целями и задачами его группы".

Марк, несмотря на молодость, был мудрым человеком, знал, что долгое пребывание в замкнутом пространстве и постоянное нервное напряжение таят опасность для психики, если не загрузить ее работой. Человек начинает думать о том, что его ждет в пути, о доме, о близких людях. Дальше - стрессы. Они имеют дурное свойство - плохо кончаться...

Тилл, прежде чем начать разговор, зачем-то снял и протер очки:

- У меня задача проста - перевести движение "Титана" с расчетной межзвездной орбиты на орбиту вокруг звезды Тау Кита. Но до этого этапа еще очень далеко. Сейчас мы заканчиваем расчет траектории полета на начальном этапе. Сложно рассчитывать гравитационные возмущения при подходе к самым дальним пределам Солнечной системы. Надеюсь, что в ближайшие сто - сто двадцать часов мы управимся, и все наши расчеты, как дополнительные и корректирующие, введем в программу "мозга", разработанную на Земле...

Когда мы достигнем скорости в 70 процентов от световой, двигатель "Титана" начнет действовать с тормозящим эффектом. Так будет до конца пути. Заключительная часть трассы рассчитана так, чтобы с расстояния в 150 миллионов километров от нашей Звезды начать замедление скорости с переводом межзвездной орбиты на эллипсоидную орбиту вокруг Тау Кита. Мы перейдем в полное подчинение этой звезде. Окончательную корректировку постоянной орбиты проведем после исследования "планетной ситуации" в хозяйстве Звезды, выберем самую рациональную орбиту. С таким расчетом, чтобы на изучение планет тратить минимум энергии. Если понадобится высадка на гостеприимную планету, в дело вступит "Викинг". На этом этапе нашего путешествия многое будет зависеть от качества связи между "Викингом" и "Титаном". Это уже проблемы Дэвида Брока.

Тилл, очевидно, из тех людей, кто не очень-то уважает трибуну. Молчаливый, на первый взгляд - замкнутый, он предпочитает слушать. Поэтому с удовольствием уступил трибуну главному инженеру. Дэйв готов говорить о ракете часами, было бы кому слушать. Вот он и разошелся, будто целую неделю готовился к своему двухчасовому докладу. Безусловно, он толковый специалист. Помимо Исследовательского Центра, он работал на кафедре ракетостроения в Университете Космонавтики, да еще какую-то группу вел в НИИ новых технологий.

- Когда, двадцать лет назад, наш институт получил задание на разработку фотонного двигателя, мы практически начали с нуля...

Попутно в разглагольствования Дэйва вношу коррективы - двадцать лет назад Дэйв, как и все мы, бегал в коротких штанишках и получал от родителей выволочку за неуважительное отношение к элементарным школьным обязанностям. Но это второстепенное обстоятельство не мешает Дэйву оперировать демократическим понятием "мы". Ну да пусть разливается. Времени у нас предостаточно. Членам экспедиции на транспортном корабле делать особенно нечего.

...Среди многочисленных проблем, с которыми столкнулся наш коллектив, назову самые значительные: чрезвычайно удачная по мощности конструкция излучателя фотонов с достаточно высоким коэффициентом полезного действия; сохранение поверхности отражателя фотонов в условиях высокотемпературного режима эксплуатации; разработка максимально экономичного генератора фотонов... Повторяю - это лишь некоторые наши успешно разрешенные проблемы...

Лично мне трудно было следить за течением мыслей Дэйва. Нечто похожее я уже слышал. И стилем, и модуляциями голоса Дэйв напомнил мне профессора, читавшего в университете курс палеонтологии. Он так витиевато строил фразы, что, дослушав до конца, слушатель успевал забыть начало. Между тем, в любой аудитории находилось немало сторонников подобного стиля. Дэйва с явным удовольствием слушали Амар, Феликс, Тен Линг, оба инженера. Синг сосредоточенно подпиливал ногти. Тилл мечтательным взглядом изучал потолок. Мишель и второй врач Тоно не отрывали глаз от экрана звездного обзора. Я тоже повернулся к нему, чтобы понаблюдать за все удаляющимся серпом нашей милой Земли... Слабенький отзвук тоски сжал мне сердце. Меня до сих пор не оставляют тревожные сомнения - верно ли я сделал выбор, согласившись на это путешествие, не оттаяв от предыдущего? Конечно, мне хотелось сохранить лицо в глазах Феликса. Конечно, мне хотелось убежать от себя всякий раз, когда я думал о трагичной потере Лены.

Чем хороша речь Дэйва? Она не мешает думать о своем. Она не помешала мне перенестись в те удаляющиеся годы, когда я встретился с Леной впервые. Я воочию вижу ее, сидящую рядом со мной в платье желтого цвета с ярко-зеленым браслетом на точеной руке. Мы еще не знакомы друг с другом. Это была воля случая, что мы уселись рядом, когда шумная студенческая толпа начала рассаживаться в лекционном зале, чтобы выслушать первую лекцию первого курса. За окнами великолепная осенняя пора, деревья устало дремлют в тишине. В лучах воспоминаний осенние краски кажутся особенно яркими: молчаливая листва, кустарник в алых ягодах вдоль забетонированных тропинок, темно-синее небо и белое облачко на нем, плывущее на юг.