Орсон Кард - Тень Великана. Бегство теней (сборник)

– Я люблю тебя, – прошептала Петра.

– И я тебя люблю, – пробормотал Эндрю.

Петра с радостью поняла: кто-то столь часто повторял малышу эти слова, что он отвечал на них почти машинально.

Она пересекла коридор и прошла в другую комнату, где было намного темнее. Ей потребовалось несколько мгновений, чтобы глаза привыкли к полумраку и она смогла различить три кроватки.

Узнает ли она Рамона?

Слева от нее кто-то пошевелился. Движение застигло ее врасплох, но она была солдатом. В ту же секунду она присела, готовясь к прыжку.

– Это я, – прошептал Питер Виггин.

– Тебе не стоило приходить и…

Приложив палец к губам, он направился к самой дальней кроватке.

– Рамон, – прошептал он.

Петра подошла к кроватке и остановилась над ней. Питер наклонился и зашуршал какой-то бумагой.

– Что это? – шепотом спросила она.

Он пожал плечами.

Если он не знает – зачем ей показывает?

Петра вытащила бумагу из-под Рамона. Это оказался конверт, но почти пустой.

Питер мягко взял ее под локоть и вывел за дверь.

– В темноте все равно ничего не прочитать, – тихо сказал он уже в коридоре. – А когда Рамон проснется, он станет искать конверт и очень расстроится, если не найдет.

– Что там?

– Бумага Рамона, – ответил Питер. – Петра, Боб положил ее туда перед тем, как улететь. В смысле – не здесь, а в Роттердаме. Он сунул конверт под пеленку Рамона, когда тот спал в своей кроватке, рассчитывая, что ты его там найдешь. Так что конверт провел с Рамоном всю его жизнь, хотя малыш обмочил его всего два раза.

– От Боба? – Петра едва сдержала взрыв гнева. – Ты знал, что он написал мне, и…

Питер повел ее дальше по коридору в гостиную:

– Он не поручал передать письмо ни мне, ни кому-либо еще. Если, конечно, не считать Рамона. Боб вверил его попке малыша.

– Но заставлять меня ждать год, прежде чем…

– Никто не думал, что пройдет год, Петра, – как можно мягче сказал Питер, но правда в его словах больно ее уколола. Он всегда умел ее уколоть и никогда этого не стеснялся. – Оставлю тебя одну, чтобы ты могла прочесть.

– Хочешь сказать, что явился к моему возвращению не затем, чтобы узнать, что там написано?

– Петра, Питер вовсе не приехал сюда ради тебя. – В дверях гостиной появилась миссис Дельфики. Вид у нее был слегка потрясенный. – Он давно уже здесь.

Петра уставилась на Питера, затем снова на миссис Дельфики:

– Зачем?

– Малыши его обожают, постоянно по нему лазают. Он укладывает их спать. Они слушаются его куда лучше, чем меня.

Мысль, что Гегемон всей Земли приходит поиграть с ее детьми, показалась ей нелепой. И даже хуже – это выглядело просто нечестно.

– Ты являлся в мой дом и играл с моими детьми? – Она с силой толкнула Питера.

Тот никак не среагировал, даже не пошатнулся.

– Они – прекрасные дети.

– Может, я все-таки лучше выясню это сама?

– Никто тебе не мешает.

– Ты мне мешаешь! Я делала свою работу в Москве, а ты тут забавлялся с моими малышами!

– Я предлагал привезти их к тебе.

– Я не хотела, чтобы они были со мной в Москве. Слишком была занята.

– Я предлагал тебе отпуск, чтобы ты могла вернуться домой. И не раз.

– И тем самым все развалить?

– Петра, – сказала миссис Дельфики, – Питер был очень добр к твоим детям. И ко мне тоже. А ты ведешь себя крайне неподобающе.

– Нет, миссис Дельфики, – возразил Питер. – Лишь слегка неподобающе. Петра – хорошо обученный солдат, и то, что я до сих пор стою на ногах…

– Не издевайся надо мной! – разрыдалась Петра. – Я потеряла год жизни моих детей, и только я в том виновата, – думаешь, я не понимаю?

Из одной детской послышался плач. Миссис Дельфики закатила глаза и направилась по коридору спасать того, кто нуждался в спасении.

– Ты делала то, что должна была делать, – сказал Питер. – Никто тебя не критикует.

– Но у тебя все-таки нашлось время на моих детей.

– Своих у меня нет, – ответил Питер.

– И что, я в этом виновата?

– Я просто хотел сказать – у меня было время. И… этим я обязан Бобу.

– Ты обязан ему намного большим.

– Но хоть что-то я смог сделать.

Петра совсем не желала, чтобы Питер Виггин играл в жизни ее детей роль отца.

– Если хочешь, я уйду. Сперва они будут спрашивать, почему я не прихожу, а потом забудут. Если не хочешь меня здесь видеть – я пойму. Это твои с Бобом дети, и я не намерен насильно вмешиваться. И – да, мне хотелось бы быть рядом, когда ты вскроешь конверт.

– Что в нем?

– Не знаю.

– Неужели никто из твоих ребят не вскрывал его над паром?

Питер бросил на нее возмущенный взгляд.

В гостиную вошла миссис Дельфики с Рамоном на руках. Малыш хныкал и раз за разом повторял:

– Моя бумажка!

– Так я и знал, – сказал Питер.

– Держи.

Петра протянула Рамону конверт, и тот сразу же его схватил.

– Ты его балуешь, – заметил Питер.

– Это твоя мама, Рамон, – сказала миссис Дельфики. – Она кормила тебя, когда ты был маленький.

– Он единственный, кто ни разу меня не укусил, пока… – Петра не знала, как закончить фразу, не упоминая Боба или двух других детей, которых пришлось перевести на твердую пищу, потому что у них невероятно рано прорезались зубы.

Миссис Дельфики не сдавалась:

– Дай маме посмотреть бумажку, Рамон.

Но малыш только крепче вцепился в свое имущество, явно не собираясь ни с кем делиться. Питер выхватил у него конверт и протянул Петре. Рамон тотчас же пронзительно завопил.

– Отдай ему, – сказала Петра. – Я и так достаточно долго ждала.

Подсунув палец под угол конверта, Питер разорвал его и извлек единственный листок бумаги.

– Если будешь позволять им добиваться своего одним лишь плачем, получишь выводок капризных наглецов, с которыми никто не захочет иметь дела.

Протянув Петре бумагу, он вернул конверт Рамону, который немедленно успокоился и начал разглядывать свое изменившееся сокровище. Петра взяла листок, с удивлением заметив, что тот дрожит в ее руке, хотя она вовсе не чувствовала дрожи.

Внезапно она поняла, что Питер поддерживает ее за плечи, помогая добраться до дивана, и что ноги ее не слушаются.

– Сядь, успокойся. Просто небольшой шок, только и всего.

– Пора кушать, – сказала миссис Дельфики Рамону, пытавшемуся целиком засунуть руку в конверт.

– Как ты? – спросил Питер. – Все хорошо?

Петра кивнула.

– Хочешь, чтобы я ушел?

Она снова кивнула.

Питер стоял в кухне, прощаясь с Рамоном и миссис Дельфики, когда из коридора притопал Эндрю.

– Пора, – произнес он, остановившись в дверях гостиной.

– Да, пора, Эндрю, – сказала Петра.

Она смотрела, как он вперевалку идет в сторону кухни. Мгновение спустя послышался его голос.

– Мама, – объявил он.

– Верно, – ответила миссис Дельфики. – Мама дома.