Мария Елифёрова - Двойной бренди, я сегодня гуляю

Гудок скайпа пробил ватную тишину. Археологи бросились к экрану, опрокинув кресло и чуть не повалив друг друга. На этот раз дежурной была толстая светловолосая женщина лет сорока.

— Экспедиция D-12? Ваш барнардец у нас. Живой. Переключаю на реабилитационную палату.

Скайп коротко пискнул, и на экране появился смуглый парень в белой бандане медбрата. Не дав ему раскрыть рта, захлёбываясь, Мэлори выпалил:

— Как он? Что с ним? Цел?

— Да постойте вы, — медбрат подался назад, словно Мэлори мог ушибить его сквозь экран. — Кто вас интересует? Как он выглядит?

Издевается, что ли, обессиленно подумал начальник экспедиции.

— Как барнардец, чёрт подери! Полтора метра ростом, обритый и с локоном на макушке!

— Издеваетесь? — устало сказал молодой человек. — У нас тут два барнардца, оба под капельницами и ни бе ни ме. Это ещё конец полевого сезона, а в пик мы их пачками собираем. Вечно они ищут приключений на свои... локоны.

Мэлори немного успокоился и перевёл дух.

— Нас интересует тот, которого нашли в квадрате "сигма двадцать семь".

— Сейчас, минуту... — медбрат тихо выругался в сторону. — Файл не открывается. Опять какой-то сбой. Может, вы сами опознаете?

Он взял в руку мобильную камеру, переключил трансляцию на неё — на миг перед Мэлори мелькнул экран с его собственным лицом, — и направил куда-то себе за спину.

— Он?

Мэлори впился взглядом в экран. Камера показывала что-то жуткое, заросшее тёмной щетиной, с мертвенным синим лицом и ввалившимися щеками. Кто бы это ни был, Мэлори не узнавал в нём элегантного фарфорового Лаи. От растерянности он молчал.

— Он! — раздался голос Эрики. Исландка чуть ли не оттолкнула Мэлори от компьютера. — Что с ним?

— Травм нет. Обезвоживание и гипоксия. Плюс не ел двое суток — для них это довольно опасно. Мы влили в него два литра глюкозы. Второму повезло меньше — у того рука сломана.

— Слава богу, — сказал за спиной у начальника экспедиции Патрик Коннолли. — Слава богу, слава богу...

Издав непонятный скрипучий писк, он утёр лицо рукавом свитера. Мэлори этого не видел и едва ли расслышал. Он обратился к медбрату:

— Что вы намерены делать дальше?

— Об этом лучше спросить врача.

Врач, маленький сердитый японец, подозрительно уставился на Мэлори.

— Вы начальник экспедиции?

— Я, — быстро сказал Мэлори. — Какие-нибудь вопросы?

— Когда у вас отлёт?

— Послезавтра. А что?

— Тогда мы ближе к вечеру отправим его к вам.

— В этом есть необходимость? — слова Мэлори прозвучали фальшиво.

— Прямых рейсов до Барнарды не будет ещё как минимум две недели. Не застревать же ему на Марсе. Беспокоиться особо не стоит — ещё пара капельниц, и он встанет на ноги. У них это моментально.

— Хорошо, — рассеянно произнёс начальник экспедиции и отключил связь. Воздух вокруг него вдруг сделался стеклянным; сквозь это стекло, как бы в дымке, Мэлори видел медиа-зал и остальных участников экспедиции. Айена подошла к нему и обняла его. Мэлори сбросил её руки со своих плеч.

Барнарда, 21 декабря 2309 г. по земному календарю.

После экскурсии Лаи зашёл к себе в номер, чтобы умыть лицо и побриться: к середине дня он начинал утрачивать свежесть. Какая же утомительная вышла поездка, подумал он; все эти достопримечательности и музейные коллекции он уже видел не раз, но в эту поездку его погнало сознание того, что время, оставшееся у них с Ликой, стремительно сжимается. Патрик на экскурсию не поехал, и Лаи чувствовал в этом недобрый знак. Он ещё помнил вчерашний вечер — стеклянные от фой-ири глаза Патрика, вытаращившиеся на блузку Лики. На светло-лиловой ткани чернело предательское пятно — след карандаша с век Лаи, неосторожно положившего голову ей на грудь в беседке.

Лаи посмотрел на себя в зеркало. Сегодня точно стоит обойтись без сурьмы. Он тронул пальцами припухшие веки. Голова слегка побаливала. Он помассировал виски, тщательно протёрся лосьоном и надел пилотку. Надо будет выпить чего-нибудь покрепче, решил он.

Спустившись в бар, он подошёл к стойке и стал рассматривать напитки. Щеголеватый бармен, у которого косынка на шее была завязана тройным бантом, пододвинулся к нему:

— Что пить будем?

Лаи хотел было указать на приглянувшуюся бутылку, как вдруг заметил с другого конца барной стойки голубую пилотку на рыжих волосах. Коннолли был глубоко погружён в себя; в руке он держал на весу недопитый стакан, и наметанным глазом Лаи сразу определил, что стакан был далеко не первым.

— Привет, — сказал Лаи, подойдя к нему. — Что пьёшь?

— Скотч, — Коннолли со стуком поставил стакан на стойку. — Где тебя носило?

— Я был на экскурсии. Коллекции Республиканской галереи Таиххэ и прогулка по старому городу. Зря ты не поехал.

— Болтун несчастный, — язык у Коннолли слегка заплетался от выпитого. — Ты был с Ликой, вот что. И попробуй сказать, что это не так.

— Я не собираюсь с тобой это обсуждать, — сказал Лаи. — Ты пьян.

— И что? — у Коннолли вырвался угрюмый смешок. — Ну, пьян. Я в пьяном виде разумнее, чем некоторые трезвые... экземпляры.

— Патрик, ты надрался, — мягко сказал Лаи. — Знаешь анекдот про двух землян и одного барнардца? Заходят они втроём в бар...

Коннолли сгорбился на высоком табурете, неуклюже расставив голые колени. Он смотрел на Лаи сверху вниз.

— Чем вы с ней занимались? Держались за ручку, или же ты рискнул зайти дальше?

— Замолчи, — сказал Лаи. Хорошо, подумал он, что никто поблизости не понимает английского. Коннолли залпом допил своё виски и отодвинул стакан.

— Я не собираюсь молчать, — заявил он, — и наблюдать, во что ты впутываешь себя и её. Тебе не кажется, что твои сексуальные эксперименты могут дорого обойтись?

Лаи вспыхнул. Ему показалось, что прилившая к лицу кровь вот-вот разорвёт ему сосуды.

— Протрезвись сначала, — сквозь зубы произнёс он. — И найди более удачную тему для разговора.

— Не увиливай, Вик! — Коннолли покачнулся на табурете, затем слез, тяжело бухнув шнурованными сапогами в пол, и прислонился к стойке. — Отдавай, наконец, себе отчёт в своих действиях. У тебя с ней десять процентов разницы в ДНК. То, чем вы с ней занимаетесь, с биологической точки зрения — скотоложество.

— Что ты сказал? — еле слышно выдохнул Лаи. — А ну повтори.

— И повторю. Скотоложество.

Коннолли не успел отшатнуться. Привстав на носках, Лаи с размаху, твёрдо врезал ему кулаком в нос.

Оглушённый ирландец с забрызганным кровью лицом опрокинулся назад, с грохотом повалив табурет. Он успел уцепиться за стойку и не упал. Потрясение вернуло ему быстроту реакции. Толкнув Лаи в грудь, он отшвырнул его от себя. Маленький лёгкий барнардец отлетел метра на два и проехал по полу, врезавшись спиной в столик. К месту происшествия уже спешила охрана.