Кир Булычев - Последняя война (сборник)

— Как все бывает просто! — улыбнулся Андрей. — Коллекция. Конечно же, марки, открытки, солдатики…

— Ты понимаешь? — спросил Пруг.

— Некоторые люди собирают много одинаковых вещей — им интересно.

— Ладно, — отмахнулся Пруг. — Ты говори об арсеналах.

— Там была война, — сказал археолог. — Им удалось фактически кончить жизнь самоубийством. Джинн из бутылки.

— Понятнее говори, — проворчал Пруг.

— И без этого понятно, — сказал ван Кун. Он глядел на Андрея, и глаза его были загнанными, усталыми. — Они многого достигли. Даже вышли в космос. По крайней мере, они могли достигать планеты Пэ-У. Технологическая цивилизация. Но они воевали. Убивали друг друга. Отчаянно воевали. И долго. Пока мы можем только предполагать. У них было бактериологическое оружие. Оно нарушало генетический код. Они не смогли найти противодействия. Очевидно, оружие разрабатывалось в условиях войны и казалось панацеей — одним ударом, как атомной бомбой. А остановить они уже не смогли.

— Ясно, — сказал Андрей. — И не осталось никого?

— Хуже. Когда они поняли, что гибнут, — они в подземельях прятались, они искали противоядие, война уже прекратилась, но они еще старались спастись… Некоторые остались живы, но на ином уровне… У меня с собой были материалы, но их вы украли.

— Ты говори, — ответил Пруг. — Ты скажи об арсеналах.

— Неточное слово. Условность. Это больше чем арсеналы. Они прятали все. Они уже были последними, но сидели в норах и боялись. Может, если бы они объединились, они могли бы выжить.

— Не рассуждай, — сказал Пруг. — Ты говори, что нашли.

— Дикари не учатся на исторических ошибках. Я намерен был подробно рассказать в вашей Школе Знаний. Я думал, что это предупреждение. А это соблазн. Соблазн начать все сначала. Им мало одной планеты!

— Мы все поняли, мой дорогой. Жаль, что ты упрямился. Пришлось тебя наказать. Если люди дружат и помогают друг другу, то нет нужды в наказаниях.

— Меня нельзя было бить, — сказал археолог тусклым голосом.

— Ты стоял на пути благородного дела освобождения моей страны от власти корыстолюбивых и гнусных тварей. Ты стоял на пути освободительных сил, ты стоял на пути моего величия. И ты был наказан. Как и каждый, кто посмеет мне помешать!

— Ему надо к врачу, — сказал Андрей.

— Что? — Пруг не сразу переключился на обыденность. — К доктору? Ну, веди его к доктору. Пускай доктор его лечит. И пускай тебя лечит тоже. Что, болит рука? — Пруг засмеялся. — Я в детстве тоже схватился за хлыст. Меня хотели наказать. Я был гордый, я схватился за хлыст. Скажи доктору, что от шарика получаются занозы, они нарывают. Не смотри на меня, ДрейЮ, я не дам тебе меня убить. Я убью тебя сам. Не сейчас, а когда мне это будет нужно.

Андрей поднялся и сказал археологу:

— Пошли в медпункт, ван Кун.

«Умение убивать… — думал он. — Мне не приходилось убивать человека… Но зачем ему об этом знать? Наверное, если очень рассердить кролика, он тоже убьет человека».

— Вы не представляете, — повторял археолог, пока доктор готовил успокаивающие средства, — что это за существа. Им доставляет наслаждение бить. Я сначала этого не понял и довольно резко им отвечал. Скажите, неужели каждого человека можно избить так, что он потеряет человеческий облик?

— А на Ар-А остались люди? — спросил Андрей, чтобы переменить тему разговора.

— Люди? Я же сказал, что их оружие изменяло генетическую структуру. Не только убивало взрослых, но и тех, кто еще не родился, а иногда хуже чем убивало. Знаете, они отняли у меня лекарство, которое вы мне дали. Были люди — стали амляки.

— Разденьтесь, — сказал доктор Геза. — Но сначала выпейте вот это.

— Сейчас, сейчас. — Археолог начал быстро раздеваться, словно боялся ослушаться. Доктор поглядел на Андрея.

Фотий ван Кун залпом выпил лекарство, поперхнулся. Поморщился, хотел что-то сказать, но не сказал. Обнаженный Фотий ван Кун оказался очень худ и весь изрисован синяками и ссадинами.

— Ну и обработали они вас, — сказал доктор. — Придется поработать.

Археолог лежал на смотровой койке. Веки его смежились, он дремал. Видно, доктор накачал его транквилизаторами.

С Андреем доктор Геза возился долго. Оказалось, что и в самом деле ладонь набита маленькими занозами. Каждую пришлось вытаскивать отдельно. Андрей был рад, что археолог заснул, он не слышал, как Андрей стонет.

К этому времени в Центре знали, что планета Пэ-У не отвечает. Знали, что молчит и «Шквал». В том, что случилось бедствие, уже никто не сомневался. В этом секторе было два корабля: «Титан» и «Вациус». Оба на плазменных двигателях, обоим следовало резко изменить курс и идти к системе, по крайней мере, несколько дней.

После короткого совещания в управлении Космофлота «Вациус» получил приказ идти к Пэ-У. В тот же вечер с орбиты у Сириуса стартовал к Пэ-У патрульный крейсер «Гром» класса «Инвинсибл». Он шел на гравитационных двигателях, но расстояние было очень велико. Он придет позже, чем «Вациус». Такова была ситуация, когда Андрей пошел спать.

Капитан «Вациуса», милостивый Йнвуке, почти двухметровый сутулый уроженец Крионы, обвел маленькими, в густых белых ресницах глазами собравшихся в салоне пассажиров и членов экипажа.

— У меня серьезное сообщение, и потому прошу всех молчать и слушать внимательно.

В салоне собралось человек шестьдесят. В основном это были соотечественники капитана, с Крионы была и вся команда. Рейс к нескольким звездным системам должен был занять около полугода. В этом секторе звезды собраны куда компактнее, чем там, на окраине витка Галактики, где расположена Солнечная система, так что космические путешествия обычны и будничны.

Капитан оправил парадную форму Космофлота, не очень удобную для него, так как крионцы предпочитают свободные мягкие одежды.

— Гравитолет «Шквал» не выходит на связь, — сказал капитан. — Он в рейсе на планете Пэ-У.

— Милостивый капитан, — поклонился, приподнимаясь, второй штурман, — а что говорит станция планеты Пэ-У?

— С планетой Пэ-У тоже нет связи, — сказал капитан, чуть кланяясь второму штурману.

— Осмелюсь не понять вашу милость, — сказал второй штурман. Он говорил то, что хотели бы сказать и другие члены экипажа, но не имели права, так как только второй штурман, он же сын капитана корабля, имел право спросить. — Как может прекратиться связь и с кораблем, и с планетой, если на них установлены совершенно автономные, галактического типа станции связи?

— Я не могу ответить на ваш вопрос, — сказал капитан. — Это вся информация, которой я располагаю.

— Однако такого не случалось.

Капитан Йнвуке мысленно отметил, что второй штурман заслужил наказание за открытое сомнение в словах своего капитана, но не сказал об этом вслух, чтобы не компрометировать второго штурмана.