Гарри Гаррисон - Спасательный корабль

— Давайте попробуем.

Через несколько минут Брайан громко зевнул.

— Что-нибудь чувствовал? — спросила Эрин.

— Абсолютно ничего. А он вообще работает?

— Прекрасно работает. Я только что снова запустила тест-программу.

— Не расстраивайтесь, доктор. У нас еще много времени. А почему бы нам не вернуться к тому сеансу, когда я с ним общался, и посмотреть, не сможем ли мы восстановить те условия?

— Хорошая мысль, завтра же попробуем.

— А правда, что через неделю мне можно будет выбраться отсюда на волю?

— В смысле твоего состояния — да, если только ты не будешь слишком напрягаться. Никаких лестниц, никакой быстрой ходьбы — чтобы нагрузки были не больше, чем сейчас здесь. Со временем можно будет их увеличить. Это то, что касается твоего состояния; другое дело — обеспечение твоей безопасности, тут надо спросить Бена.

Удастся ли разыскать в мексиканском банке данных сведения о его работе над искусственным интеллектом? От этого зависело очень многое.

— Наконец-то! Привел к тебе самую главную новость! — радостно сказал Беникоф, распахнув дверь на балкон. Брайан закрыл «Введение в прикладную эксклюорную геометрию», которую читал, и поднял глаза. В первый момент он не узнал человека, который вошел вслед за Беном. Темный костюм-тройка, модный галстук, начищенные до блеска черные туфли.

— Майор Майк Слоун!

— Он самый. Необходимый маскарад: эти важные адвокаты из «Мегалоуб» презрительно косятся на военную форму нашей доблестной армии, но с почтительным уважением смотрят на этот остаток моего былого гражданского наряда. Мы их уломали. — Он открыл дорогой кожаный кейс ручной работы и вынул толстую пачку бумаг. — Вот он. Я твердо убежден, что это как раз такой контракт, какой вам нужен.

— Это точно?

— Да, потому что я его проверил, — сказал Беникоф. —Не сам, конечно, — посылал в Вашингтон. Там есть такие юристы, которым ничего не стоит съесть «Мегалоуб» на завтрак. Они заверили меня, что тут комар носа не подточит. Ты получаешь те условия, какие хотел, и еще больше денег, чем мы надеялись. И за вычетом расходов, отчислений в исследовательский фонд и всех обычных платежей имеешь почти половину прибыли. Ну как, готов прокатиться через границу?

— Вполне. После того, как все это прочту.

— Желаю успеха. Это не так просто.

Майк помог ему продраться через самые невразумительные и туманные пункты, объясняя их смысл. Когда два часа спустя юрист собрался уходить, контракт был подписан, зарегистрирован и должным образом введен в банк юридических данных, а дань традиции — экземпляр на бумаге положен на хранение в госпитальный сейф.

— Ну, доволен? — спросил Беникоф, глядя, как старшина запирает сейф. Брайан взглянул на расписку и кивнул.

— Он куда лучше, чем тот, первый контракт.

— И он означает, что ты имеешь работу — как только сможешь работать. Ты обратил внимание на тот пункт, где говорится, что, если тебе не удастся снова заполучить резервные копии твоих записей, которые, как мы надеемся, хранятся в Тихуане, компания оставляет за собой право взять или не взять тебя на работу? А если они решат взять тебя без этих записей, то могут уволить, когда им вздумается, и ты получаешь шиш.

— Майк объяснил мне это во всех подробностях, пока вы говорили по телефону. По-моему, это справедливо. Так что давайте поглядим, что там в этих мексиканских файлах. Вы, наверное, уже подумали, как мне это сделать?

— Не только я — еще и военно-морская разведка, армия и ФБР. А также таможенное управление и акцизное ведомство. Разработан план, который все одобрили. Простой, но, я надеюсь, надежный.

— Рассказывайте.

— Пойдем в твою комнату, там поговорим.

— Скажите хотя бы, когда все это должно произойти.

Бен приложил палец к губам и поманил его к выходу. Только когда за ними закрылась дверь палаты, он ответил:

— Завтра утром, в восемь — у моряков здесь, в Коронадо, это самое занятое время. Доктор Снэрсбрук одобрила все наши приготовления.

— Значит, меня выпустят на волю? А как?

— Утром увидишь, — ответил Беникоф со злорадным наслаждением в голосе. — Пока все подробности знают только несколько человек. Надо обойтись без всяких накладок и утечек. Самый лучший план — уже вообще не план, как только кто-то о нем проболтается.

— Ну ладно, Бен, хоть намекните!

— Хорошо. Вот твои инструкции: в семь часов позавтракать и после этого оставаться в постели.

— Ничего себе инструкции!

— Терпение, терпение. Увидимся утром.

День тянулся для Брайана бесконечно, а заставив себя улечься спать, он долго не мог заснуть. Ему не давала покоя одна мысль. До сих пор он строил свои планы на том, что его резервные записи находятся в Тихуане. А если нет? Как он сможет восстановить свои разработки по искусственному интеллекту без них? Потребует ли это новых сеансов с доктором Снэрсбрук и ее машиной, чтобы попытаться восстановить его воспоминания о своем про-шлом-будущем, чего ему так не хотелось? Часы показывали полночь, когда он вызвал сестру и попросил дать чего-нибудь, чтобы заснуть. К завтрашнему дню нужно было как следует набраться сил.

В восемь часов на следующее утро он уже сидел в постели, просматривая утренние новости, но ничего не видя. Ровно в назначенный час послышался энергичный стук в дверь, и два матроса вкатили каталку. За ними шли старшая сестра отделения и еще два рослых человека. Можно было подумать, что это врачи, только почему-то оба, войдя, неподвижно встали у двери, поправляя на себе белые халаты. Лица их показались Брайану странно знакомыми. «Или мне мерещится, или у них что-то спрятано под мышкой, — подумал он. — Хотя теперь, может быть, это делается как-то иначе?»

— Доброе утро, Брайан, — сказала сестра, выкладывая на столик у его кровати моток бинтов. — Сядь, пожалуйста, это займет совсем немного времени.

Она быстро и сноровисто обмотала бинтами всю его голову, оставив только маленькое отверстие для дыхания и узкие щели против глаз. Отрезав конец бинта, она закрепила его пластиковыми кнопками.

—Тебе помочь лечь на носилки? — спросила она.

— Обойдусь.

Он забрался на каталку, и его, укрыв до самой шеи одеялами, покатили по коридору. Всякий, кто мог его видеть, принял бы его за обычного больного, каких множество в этом огромном госпитале. В просторной кабине лифта с ними ехали какие-то люди, которые старательно смотрели в сторону. Кто бы все это ни придумал, задумано было неплохо.

На улице ждала санитарная машина, в которую уложили Брайана. Он не мог выглянуть наружу, но по медленной езде и частым остановкам догадался, что они едут по улицам с оживленным движением. Когда задние дверцы машины наконец распахнулись, он увидел перед собой авианосец «Нимитц», и спустя какое-то мгновение его уже перенесли на борт. Не успели его внести в офицерскую кают-компанию, как послышались приглушенные команды, отдаленный свисток, и корабль отошел от причала. Матросы, по-прежнему не говоря ни слова, вышли, и вместо них вошел Беникоф. Он закрыл и запер за собой дверь.