Виктор Емский - Нф-100: Уровни абсурда

Мурзик доел "Сникерс" и сказал:

- Гадость какая! А все равно вкусно. Знаешь, почему? Потому что последний. Магазин сегодня снарядом накрыло. А ваши американские благодетели, кстати, в виде помощи вместо конфет присылают только бинты и консервы. Ах, да! Еще бронежилеты, которыми можно защититься от пьяного арканзасского охотника со спортивным луком.

- Почему это благодетели наши? - возмутился Петро, проглотив последний кусок конфеты.

- Потому что грузинскими они были раньше, - ответил Мурзик. - После того как в две тысячи восьмом году российские войска вломили нам "по самое не горюй", эти благодетели переключились на вас. Как только русские вломят вам "по самые помидоры", они быстренько найдут еще кого-нибудь для оказания такого же рода услуг. Ну, скажем, Узбекистан. Мне кажется, что в американской администрации сидят только садисты. Они выбирают какую-нибудь зачуханную страну рядом с Россией, науськивают ее, а потом с удовольствием наблюдают, как Россия сношает эту страну во все места. Сами же во время просмотра занимаются политическим онанизмом, пуская слюни. И может даже не политическим, а конкретно физиологическим...

- С чего это ты взял, что русские нам обязательно вломят? - не согласился с грузином Петро. - Вон, уже почти год воюем и все на одном месте.

- Ха-ха! - деланно рассмеялся Мурзик. - Ты прекрасно знаешь сам, с кем воюешь. Против тебя сражаются бывшие шахтеры и крестьяне. Если б ваши войска имели дело с регулярной российской армией, то через три дня после начала боевых действий правительство Украины стояло бы в очереди на границе с Польшей, причем, смею тебя заверить, все министры были б босые, так как потеряли бы тапки от быстрого бега. А президент ваш в это время находился бы в воздушном пространстве Соединенных Штатов. Всем известно, что если ты украл деньги - надо смыться в Англию. А если обосрался в политическом плане - Америка тебя ждет. Я все это понял в две тысячи восьмом году, когда воевал в составе одного из хорошо обученных грузинских элитных батальонов. Русские за сутки раздолбили половину Грузии. И когда им поступила команда "Стоять!", они на нее положили - сам знаешь что... И у вас так будет, если идиоты, находящиеся сейчас у власти, не придут в чувство. А в чувство они придут только тогда, когда поймут, что американцы являются самыми последними жуликами. То есть, организовать переворотик - пожалуйста. А как жареным запахло - в кусты. И плевать им на тех, кого они организовывали. Вот так и сейчас будет...

Петро достал из пачки сигарету и закурил. Мурзик пошарил руками в карманах, ничего там не нашел и вопросительно посмотрел на Москалюка. Тот, вспомнив о половине "Сникерса", выдал товарищу сигарету. Грузин прикурил от зажигалки Петро и заметил:

- Ты, Петруха, хороший хохол. Не жадный.

- Я не хохол, - ответил Москалюк. - Я украинец.

- Плевать, - махнул рукой Мурзик. - И не переживай, что пачка последняя. Скоро мы попадем в плен (если живыми останемся), а там курить дают. Гуманные. Не бьют и кормят. По понятиям воюют. Потому что непрофессионалы. Но нам от этого только профит...

Он замолчал, а Петро задумался над его словами.

После выписки из больницы он вернулся в свою майданную сотню, которая располагалась в одном из захваченных правительственных зданий. Весь Киев гудел победой над неизвестно кем или чем, и будущее представлялось неясным, но свежим и манящим к свершениям фактом. Поэтому Петро сразу же выдали автомат, четыре магазина с патронами и одну гранату.

Несколько недель он охранял какую-то шашлычную от посягательств майданников из других сотен и прочих преступных элементов. Ему сказали, что так надо, и он не задавал лишних вопросов, потому что был дисциплинированным бойцом, а хозяин шашлычной (Мовсес Габриелян) кормил сочно и вкусно. Украинского языка предприниматель не знал - впрочем, как и русского - но этот факт никак Петро не раздражал, потому что за сытные обеды не надо было платить ничего. А общение с Мовсесом на некоем юмористическом пиджин-рашене доставляло только удовольствие, которое лишь улучшало спокойную послеобеденную жизнь борца за свободу.

Но уже тогда Петро начал задумываться над тем, что его окружало в последние дни. Особенно Москалюка доставали воспоминания, связанные с Кокой Кокнутым и Жорой Какинаки. И если сначала он думал, что все измышления сопалатников являются лишь составляющей синего тумана, который окутывал Петро в палате номер шесть, то во время послеобеденных размышлений в шашлычной он пришел к выводу, что Жора с Кокой говорили по-существу. И, самое интересное, выходило, что во многом они были правы...

- Жопу свою надо беречь с рождения, - водя пальцем перед носом Петро, вещал Кока. - Это неправда, что с потерей жопы ты превратишься в женщину. У женщин жоп не бывает. У них данная часть тела называется задницей или попой. А это совсем другое дело, причем - дело зачастую обожаемое. Потому жопа может быть только мужской. И если ты не сможешь уберечь от скотских посягательств столь жизненно важный орган, то перестанешь быть мужиком. Но и в бабу, заметь, не превратишься. А станешь ты самым обычным петухом. И будешь кукарекать всю оставшуюся жизнь...

- Что ж теперь делать? - удрученно спросил Петро тогда.

- А ничего уже не сделаешь. Даже если хирурги удалят татуировку, она все равно отпечатается в душе. Поэтому остается тебе всего одна дорога - в адвокаты.

Какинаки от неожиданности чуть не свалился со стула. Он поставил на стол готовую к употреблению рюмку с коньяком и заявил обиженным голосом:

- Не понял!

- И понимать нечего, - сказал Кока. - У адвокатов цель одна - кому подороже продаться. Потому в народе их и называют дежурными жопами.

Кокнутый с ехидством взглянул на Какинаки, и Москалюку вдруг подумалось, что авторитет совсем не пьян, а просто водит собутыльников за нос. Жора, засопев, ответил:

- Однако, ты сам и такие как ты постоянно пользуетесь услугами адвокатов, и при этом не задумываетесь над моральными принципами.

- Жопа - неотъемлемая часть тела, - рассмеялся Кока. - Как ни крути, никуда от нее не убежишь. Адвокаты - наименьшее зло в этой ситуации...

Петро надоело слушать нотации, связанные с перебрасыванием филейных частей человеческого тела из стороны в сторону, и он, икнув, возмутился:

- В стране революция, а у вас - сплошные воровские разборки! А как же майдан? Как же демократия? В такие дни народ должен объединиться! Надо отбросить к черту всю бытовую мелочь и единым фронтом выступить против москалей, евреев...

- Греков, армян, немцев, - вставил с ухмылочкой Какинаки.

- Нет, ну зачем же, - запутался в мыслях Петро. - Я имел ввиду, что бороться надо против этой, как ее там... а, коррупции!

- Молодой человек, - вдруг таинственным голосом произнес Жора. - Хотите, я открою вам страшную вселенскую тайну?