Дмитрий Казаков - Коллекционер

Угловатая хрень из темного металла возникла в его руке.

Грохнуло так, что задребезжали оконные стекла, Транта отшвырнуло назад, прямиком на Гриви. На стены и пол брызнула кровь, Лрэн пригнулся, бросился под прикрытие стола, Олег метнулся в другую сторону.

Человек в черном приземлился на стул, замешкался на миг, выбирая цель.

И этого мига хватило Ингере, чтобы заглянуть в дверь и спустить курок три раза подряд. Своеобразная очередь угодила чужаку в пах, тот захрипел и повалился на пол, свернулся клубком. Звякнул выпавший из его руки «компас».

– Отлично сделано, барышня, – проговорил Лрэн из-за стола. – А ну стой, куда!

Цагене, перебирая конечностями, точно увечный таракан, рванул на четвереньках к ближайшей стене. Прямо перед ним ее кусок отошел в сторону, и глава Ордена Взыскующих Истины провалился в черную дыру.

Та мигом закрылась, и выпущенная рыжим лорейцем пуля лишь выбила щербину и срикошетила в сторону.

– Как он это открыл? – спросила Ингера. – И ведь ранен был? Ведь так?

– Ну да, я его подстрелил, – сказал Олег.

Он подошел к человеку в черном, осторожно толкнул того носком ботинка в плечо. Тело безвольно колыхнулось, перевернулось на спину, стало видно то оружие, из которого он стрелял. На первый взгляд, просто набор металлических планок, чуть ли не соплями прикрепленных друг к другу.

– Трант – все, – сказал Гриви, и голос его дрогнул.

Олег оглянулся – смуглый лореец, ходячая энциклопедия и умелец перевоплощений, лежал на полу, лицо его выглядело удивленным, а шея от подбородка до ключиц представляла собой кровавое месиво. И это сделала вон та невинно выглядящая штуковина? Интересно, что это вообще такое и по какому принципу она работает?

Олег наклонился и подобрал «компас», еще сохранивший тепло чужой руки. Развернулся и обнаружил, что Лрэн смотрит на него в упор – словно нацелили в переносицу двустволку, предназначенную для патронов большого, очень большого калибра.

– Ты не забыл, что это теперь наше? – спросил он.

– Нет, – сказал Олег. – Это ваше.

И протянул ладонь с лежавшим на ней «компасом». Ингера метнула на него любопытный взгляд, но спрашивать ничего не стала.

– Очень хорошо. – Лрэн забрал прибор. – Транта мы помянем, клянусь разумом… Теперь же надо отсюда убираться.

Нашумели они изрядно, один лишь выстрел человека в черном должны были услышать и у ворот. Замок Истины, что неудивительно, ожил – издалека доносились возбужденные голоса, топот и грохот. И звуки эти приближались.

Олег выскочил в приемную последним, в тот момент, когда Гриви уже был на лестнице. Прикрыл за собой дверь, как показалось, за миг до того, как в другую, парадную, ворвались потрясающие оружием монахи, и ринулся вниз по ступенькам, в темноту, молясь лишь о том, чтобы не упасть и не подвернуть ногу. Напомнило о себе простреленное бедро.

До длинного коридора они добрались без проблем, но не пробежали по нему и десяти метров, как сзади прозвучало:

– Стоять!

Олег обернулся – следом шли несколько инквизиторов с факелами.

Пуля просвистела над самым плечом, так что невольно присел и шарахнулся к стене. Лрэн не стал тратить время на разговоры, мгновением позже нажала спусковой крючок и Ингера.

Один из монахов упал, с грохотом ударилась о пол выпавшая из его руки лампа.

– Вперед! – рявкнул рыжий лореец, и только этот крик сдернул Олега с места.

Вот и вход в центральную башню… Осталось спуститься по лестнице, и они в подземном ходе.

– Проклятье! – рявкнул бежавший первым Гриви, и эхом его крика прозвучал выстрел.

Кто-то ждал их там, внутри башни!

Донесся хлопок, какой издает оружие с глушителем, и новый вскрик, на этот чужой, полный боли.

– Гриви? – позвал Лрэн.

– Дорога свободна, – отозвался тот, но голос его прозвучал не как обычно, а сдавленно, будто через сжатые зубы.

Оказавшись внутри башни, Олег понял отчего.

На ступеньках лежал мордой вниз дюжий монах, руки его были раскинуты, в одной виднелся пистолет. Гриви стоял рядом, прижимая левую ладонь к животу, на черной рясе его выделялось мокрое пятно, зато лицо казалось белым, точно маска из алебастра.

– Идти сможешь? – спросил Лрэн.

– Да… да… смогу… – Ответ прозвучал уверенно.

– Тогда поспешим.

В коридоре, откуда они явились, грохотали шаги, слышались окрики.

Один этаж вниз, другой, вот и коридор и закрепленная кое-как дверь в подвал. Лрэн отшиб ее в сторону одним ударом, первым скользнул внутрь, но тут Гриви схватил его за рукав.

– Погоди, – сказал он хрипло.

– Что? – Рыжий лореец обернулся.

– Мне все равно не жить… давай я останусь, прикрою… – Слова Гриви выдавливал с трудом, лицо его блестело от пота, капли скатывались по лбу, блестели на щеках. – Запасные обоймы две… Дам вам время уйти… Последнюю пулю для себя…

Он продолжал говорить так же уверенно, как и раньше.

Лрэн оскалился, вложив в эту гримасу и злость, и боль, и разочарование, и восхищение.

– Я предпочел бы, чтобы тут остались эти двое. – Яростный взгляд был адресован Олегу и Ингере. – Но что делать… Демократия не забудет твоего подвига, я об этом позабочусь. Прощай.

Он прихватил соратника за плечи и слегка качнулся вперед, изображая объятия. Гриви ухмыльнулся и отступил в сторону, давая дорогу остальным, а затем развернулся и поднял пистолет.

– Прощай, – сказал ему Олег. – И спасибо.

Ингера ограничилась кивком.

Когда шагали меж ящиков, погоня уже спускалась по лестнице, а едва вступили на лестницу, сзади донесся выстрел… Сколько продержится раненный в живот Гриви, на какое время сумеет приостановить инквизиторов – на десять минут, на пятнадцать, больше? В любом случае нужно использовать его подвиг с толком.

Лрэн зажег последнюю из оставшихся у них ламп, и на неровные стены прохода упали искаженные колышущиеся тени. Понеслись назад ступени, потом начался ровный участок, и в этот момент на Олега с неожиданной силой навалилась клаустрофобия, показалось, что «кишка», по которой они бегут, сжимается, потолок опускается, а пол идет вверх. Нет, только не сейчас!

Он укусил губу до крови, но удержал себя под контролем… Без единого звука протиснулся через щель в самом узком месте.

И почти тут же стало ясно, что выстрелы, ранее время от времени звучавшие позади, замолкли.

– Гриви – все, – сказал Лрэн, оборачиваясь так, что стало видно его бешеное лицо, выпученные глаза.

– Да запомнит его небо, – пробормотала Ингера по-сургански.

И они побежали дальше.

Олег, потный и задыхающийся, с пульсирующей от боли ногой, выскочил из дыры в земле на заросший кустарником склон… Открылся вид на Золотоструйную, на огни другого берега, на храмы, подсвеченные с одного бока едва-едва начавшим заниматься рассветом.