Лоис Буджолд - Осколки чести. Барраяр

— О да, — протянул старик.

— Сержант! — Петер жестом указал Ботари на старика. — Вы отправляетесь с майором. Возьмите ее и мальчика. Он вас спрячет. Оставайтесь на месте, пока я за вами не приеду.

— Да, милорд, — невыразительно отозвался Ботари, но в глазах его мелькнула тревога.

— А это кто, генерал? — осведомился старик, глядя снизу вверх на Ботари. — Новобранец?

— Городской, — ответил граф Петер. — От моего сына. Говорит мало, но глотки резать умеет. Сгодится.

— Что ж, отлично.

Граф двигался теперь гораздо медленнее и не возражал, когда Эстергази кинулся поддержать ему стремя. Со вздохом устроившись в седле, он на секунду позволил себе по-стариковски ссутулиться.

— Проклятие, я становлюсь слишком стар для таких вещей.

Тот, кого он назвал майором, полез в боковой карман и вытащил оттуда кожаный кисет.

— Не желаете ли гам-листьев, генерал? Подкрепляет лучше козлятины, хоть и не надолго.

Граф оживился:

— А! Премного благодарен. Но не все, старина, не все. — Он запустил руку в мешочек и, отломив добрую половину прессованной плитки, сунул кусок за щеку, а остальное спрятал в нагрудный карман. Гам-листья были легким стимулятором, но Корделия никогда раньше не видела, чтобы ее высокородный свекр жевал их, словно какой-нибудь простолюдин-поденщик.

— Приглядывай за лошадьми милорда, — отчаянно попросил Эстергази Ботари. — Не забывай: это не машины.

Ботари что-то проворчал себе под нос, и граф с Эстергази повернули лошадей вниз по дороге. Через несколько мгновений они скрылись из виду. Воцарилась глубокая тишина.

Старик посадил Грегора позади себя, окружив его для надежности седельными сумками и скаткой. Корделии предстояло снова влезть на это орудие пыток для людей и лошадей, называемое седлом. Если бы не Ботари, у нее бы ничего не вышло. На этот раз поводья взял майор, и Роза пошла рядом с его лошадью, так что уздечка дергалась гораздо меньше. Ботари замыкал шествие.

— Стало быть, — спустя какое-то время произнес незнакомец, искоса на нее поглядывая, — стало быть, вы — новая леди Форкосиган.

Помятая и замызганная, Корделия в отчаянии попыталась изобразить светскую улыбку:

— Да. Э-э… Граф Петер не назвал вашего имени, майор?..

— Эймор Клийви, миледи. Но здешний народ зовет меня просто Кли.

— И э-э… кто вы?

Не считая того, что он — горный дух, которого Петер заклинаниями вызвал из-под земли.

Старик улыбнулся; из-за состояния его зубов это производило скорее жуткое, нежели приятное впечатление.

— Я — имперская почта, миледи. Каждые десять дней объезжаю здешние места, начиная с Форкосиган-Сюрло. Вот уже восемнадцать лет. Уже появились дети тех детей, которые знают меня как Кли-почтовика.

— А я думала, что почту в этих местах развозят воздушным транспортом.

— Флайеров пока не хватает. Да и не станут они подлетать к каждому дому, а только к основным пунктам раздачи. Личные услуги теперь не в чести. — Он с отвращением сплюнул. — И если ничего не случится еще года два, истекут мои последние двадцать лет и, стало быть, буду считаться трехкратным ветераном — то есть человеком, отслужившим императору трижды двадцать. Из армии-то я вышел в отставку на дважды двадцать.

— Из какого подразделения, майор Клийви?

— Императорские рейнджеры. — Он сделал многозначительную паузу, и Корделия поспешила с уважением приподнять брови. — Я воевал, а не протирал штаны в штабах, потому и дослужился только до майора. Начал в четырнадцать в этих самых горах, водил за нос цетагандийцев вместе с генералом Петером и императором Эзаром. В школу после этого так и не вернулся. Закончил только армейские курсы. Со временем армия оставила меня позади.

— Похоже, не совсем, — сказала Корделия, оглядывая казавшуюся совершенно пустынной местность.

— Да уж…

Старик вздохнул и покосился через плечо на Грегора. Во взгляде его мелькнуло беспокойство.

— Граф Петер рассказал вам, что произошло вчера Днем? — спросила Корделия.

— Угу. Я-то выехал с озера позавчера утром. Пропустил все самое интересное. Надо думать, новости догонят меня еще до полудня.

— Что-то… может нас нагнать?

— Поживем — увидим, — загадочно ответил старик и несколько нерешительно добавил: — Нам придется переодеть вас, миледи. А то, знаете, надпись ФОРКОСИГАН на вашем кармане не способствует конспирации.

Корделия посмотрела на свою черную рубашку от полевой формы Эйрела — и была вынуждена признать, что почтальон прав.

— Ливрея милорда тоже бросается в глаза, — добавил Кли, глядя на сержанта. — Но если его переодеть — вполне сойдет за горца. Вскоре я посмотрю, что можно будет сделать.

Корделия сгорбилась. Опять заболел живот, моля об отдыхе. Убежище. Но чего оно будет стоить тем, кто ей его предоставит?

— Вам грозит опасность из-за того, что вы нам помогаете?

Кустистые седые брови старика поползли вверх.

— Возможно. — Его тон исключал любые дальнейшие разговоры на эту тему.

«Надо срочно вернуть себе способность мыслить, чтобы служить окружающим поддержкой, а не обузой».

— Эти ваши гам-листья… они действуют как кофе?

— О, лучше, чем кофе, миледи.

— А мне можно попробовать?

«А вдруг это слишком наглая просьба?»

Кли насмешливо посмотрел на нее.

— Гам-листья — это утеха для всяких деревенщин, миледи. Хорошенькая столичная аристократка скорее умрет, чем станет пачкать ими свои белые зубки.

— Во-первых, я не хорошенькая, а во-вторых — далеко не аристократка. И сейчас ради чашки кофе я готова на преступление. Так что, если вы не возражаете, я попробую.

Он бросил поводья, порылся в кармане линялого мундира, достал кисет и, отломив кусочек плитки, протянул его Корделии.

Она с минуту колебалась, разглядывая малоаппетитное угощение на грязной ладони. «Воспрещается употреблять в пищу органику, не проверенную в лаборатории»-Корделия аккуратно собрала листья губами.

Гам-листья прессовали в брикет с помощью кленового сиропа, но после того, как слюна унесла первую сахарную сладость, вкус оказался приятно горьковатым и (бодрящим. Она села прямее.

Кли посмотрел на нее с интересом.

— Так кто же вы тогда, если не аристократка?

— Я была астрокартографом. Потом капитаном астроэкспедиции. Потом солдатом, потом военнопленной, потом беглянкой. Потом я была женой, а еще потом — матерью. Не знаю, кем я стану дальше, — честно ответила она, пережевывая гам-листья.

«Только бы не вдовой».

— Матерью? Я слышал, что вы были беременны, но… Разве ваш ребенок не погиб из-за солтоксина?

Старик непонимающе посмотрел на ее талию.

— Пока нет. У него еще есть шанс выжить. Так несправедливо, что уже сейчас против него восстал чуть не весь Барраяр… Он родился преждевременно. При помощи хирургической операции. — Корделия решила не вдаваться в подробности. — Сейчас мой сын в Имперском госпитале, в Форбарр-Султане. А Форбарр-Султан, насколько мне известно, только что захватили мятежники Фордариана…