Лоис Буджолд - Осколки чести. Барраяр

Она смазала ему ногу остатками явно неэффективной мази и забинтовала последним пластиковым бинтом.

— Стало полегче. — Но он споткнулся и чуть не упал, едва попробовал идти: — Ясно, — пробормотал он. — Пора.

Форкосиган торжественно извлек последнюю таблетку болеутоляющего и еще какую-то маленькую голубую пилюлю, проглотил их и выбросил пустую аптечку. Корделия рассеянно подняла ее и повертела в руках.

— Эти штуки действуют великолепно, — сказал он, — но только пока эффект не кончится — а тогда ты падаешь, словно марионетка, у которой обрезали веревочки. Теперь у меня есть часов шестнадцать.

Действительно, к тому моменту, как они доели завтрак и приготовили Дюбауэра к дневному переходу, барраярец не только выглядел нормально, но и казался свежим, отдохнувшим и полным энергии. Оба не упоминали о ночном разговоре.

Они сделали большой круг, чтобы зайти с запада, и к полудню подошли к склону горы. Дальше путь лежал через лес, к отрогу напротив гигантской впадины. Здесь Форкосиган объявил, что пора произвести рекогносцировку. Измученный Дюбауэр свернулся калачиком и заснул. Корделия посидела рядом с ним, пока его дыхание не стало медленным и ровным, потом подползла к Форкосигану. Барраярский капитан обводил биноклем туманный зеленый амфитеатр.

— Вон катер. Они поставили его возле пещер. Видите темную щель рядом с водопадом? Это — вход.

Он передал ей бинокль, чтобы она смогла рассмотреть все получше.

— О, вон кто-то выходит. При сильном увеличении видны лица.

— Куделка. — Бинокль снова оказался в руках Форкосигана. — Он — в порядке. Но худой человек рядом с ним — это Дэробей, один из шпионов Рэднова в группе связи. Запомните его лицо: надо знать, когда нельзя высовываться.

Корделия гадала: удовлетворенный вид Форкосигана — это результат действия стимулятора или свирепая радость в предвкушении конфликта? Он наблюдал, считал и прикидывал, и глаза его блестели.

Барраярец присвистнул сквозь зубы, сразу напомнив ей хищного шестинога:

— Господи, а вон и сам Рэднов! Хотел бы я до него добраться! Но на этот раз можно и подождать, чтобы людьми министерства занялся суд. Пусть только попробуют спасти своих любимчиков от обвинения в бунте! На этот раз высшее командование и Совет графов будут на моей стороне. Нет, Рэднов, ты останешься в живых — и пожалеешь об этом.

Вдруг он замер и ухмыльнулся:

— Ну вот, наконец и мне повезло. Вон Готтиан, он вооружен — значит, он командует. Мы почти у цели. Начинаем действовать.

Они отползли обратно, под прикрытие деревьев. Дюбауэра на месте не было.

— О, Боже! — выдохнула Корделия, вглядываясь в заросли. — Куда он делся?

— Далеко он уйти не мог, — успокоил ее Форкосиган, хотя и он выглядел сейчас озабоченным.

Они сделали круг по лесу, пройдя метров по сто. «Идиотка! — яростно ругала себя Корделия, чувствуя, как ее охватывает паника. — И куда тебя понесло…» Никаких следов мичмана обнаружить не удалось.

— Послушайте, сейчас у нас нет времени его искать, — сказал Форкосиган. — Как только я снова стану командующим, я пошлю патруль на его розыски. С мониторами они найдут его быстрее, чем мы.

Корделия подумала о хищниках, обрывах, глубоких затонах, барраярских патрулях, скорых на расправу.

— Мы столько прошли… — начала она.

— Если я не верну себе командование, вы оба не выживете.

С трудом подчинившись доводам рассудка, Корделия позволила Форкосигану взять себя за руку, и они двинулись через лес. Когда барраярский лагерь был уже близко, он приложил палец к губам.

— Идите как можно тише. Я проделал такой путь не для того, чтобы меня подстрелили собственные часовые. А! Здесь надо лечь.

Он устроил за поваленными стволами, в высокой траве неподалеку от тропы.

— А вы не хотите просто постучать в дверь?

— Нет.

— Почему, если ваш Готтиан надежен?

— Что-то здесь не так. Не пойму, зачем они вообще сюда вернулись. — Минуту поразмыслив, он передал ей парализатор. — Если придется воспользоваться оружием, то пускай у вас будет такое, которое вы можете применить. В нем еще остался небольшой заряд — на один-два выстрела. Это тропинка между двумя постами, и рано или поздно по ней кто-нибудь пройдет. Не поднимайте головы, пока я не дам команду.

Он расстегнул ножны и затаился по другую сторону тропы. Они прождали полчаса, потом еще столько же. Весь лес словно дремал, нежась в мягком, теплом тумане.

Но вот на тропе послышались звуки шагов: кто-то прошелестел опавшими листьями. Корделия застыла в полной неподвижности, стараясь всмотреться в идущего и не поднять при этом головы. Показалась высокая фигура в ладно пригнанном барраярском камуфляже. Спокойное лицо, седые волосы. Когда офицер уже почти прошел мимо, Форкосиган поднялся из своего убежища.

— Корабик, — проговорил он негромко, но по-настоящему дружелюбно. Он стоял и ждал, скрестив руки и улыбаясь.

Готтиан стремительно обернулся, одновременно выхватывая из кобуры нейробластер. Через секунду на лице его отразилось изумление.

— Эйрел! Разведгруппа доложила, что тебя убили бетанцы. — И он шагнул, но не вперед, как ожидала Корделия по интонации Форкосигана, а назад. Нейробластер по-прежнему оставался у него в руке, словно он забыл его убрать, но пальцы крепко сжимали рукоятку. У Корделии оборвалось сердце.

У Форкосигана был чуть удивленный вид, словно такая сдержанная встреча его озадачила.

— Рад видеть, что ты не суеверен, — пошутил он.

— Мне следовало бы знать, что тебя нельзя считать мертвым… до тех пор, пока лично не увижу тебя в могиле с осиновым колом в сердце, — с печальной иронией произнес Готтиан.

— В чем дело, Корабик? — спокойно спросил Форкосиган. — Ты же никогда не был лизоблюдом министерства.

При этих словах Готтиан, уже не таясь, направил на своего капитана нейробластер. Форкосиган стоял, не двигаясь, и смотрел на него.

— Нет, не был, — откровенно ответил Готтиан. — Я понял, что история насчет тебя и бетанцев, которую рассказал мне Рэднов, не похожа на правду, и я намерен был позаботиться о том, чтобы она прошла через совет по расследованию, когда мы вернемся домой. — Он помолчал. — Но тогда я уже был бы командующим. Замещая капитана шесть месяцев, я наверняка получил бы этот пост. Как по-твоему, какие у меня шансы получить командование — в моем-то возрасте? Пять процентов? Два? Ноль?

— Не такие плохие, как ты думаешь, — по-прежнему спокойно ответил Форкосиган. — Планируется кое-что, о чем пока никто не знает. Новые корабли, новые возможности.

— Обычные слухи, — отмахнулся Готтиан.

— Значит, ты не поверил в мою смерть? — продолжал расспрашивать Форкосиган.

— Я был уверен, что ты погиб. И взял на себя командование… Кстати, куда ты дел секретный пакет? Мы всю твою каюту перевернули, но так и не нашли.