Орсон Кард - Игра Эндера. Голос тех, кого нет

Эндер подошел к ограде.

— Человек, — позвал он.

Человек выступил вперед.

— Есть вероятность, что мы отключим ограду. Но если мы сделаем это, то немедленно окажемся в состоянии войны со всеми людьми на всех обитаемых мирах. Вы поняли? Люди и свинксы Лузитании — против Ста Миров.

— Ого, — удивился Человек.

— Мы победим? — спросил Стрела.

— Можем победить. А можем и проиграть.

— Ты принесешь нам Королеву Улья? — спросил Человек.

— Сначала мне придется встретиться с женами.

Свинксы застыли.

— О чем это вы говорите? — поинтересовался епископ.

— Я просто должен встретиться с женами, — продолжал Эндер. — Нам надо заключить договор. Соглашение. Установить общие правила. Вы понимаете меня? Люди не могут жить по вашим законам, а вы не способны придерживаться наших, но, если мы хотим жить в мире, чтобы ограда не разделяла нас, если вы хотите, чтобы я позволил Королеве Улья жить с вами, учить вас и помогать вам, вы должны дать несколько обещаний и выполнить их. Все ясно?

— Я прекрасно понял, — ответил Человек. — Это вы не знаете, чего просите, добиваясь встречи с женами. Они довольно глупы, они не такие, как братья.

— Они принимают решения, не так ли?

— Конечно, — кивнул Человек. — Обязаны, ведь они хранители матерей. Но я предупреждаю тебя, что говорить с ними опасно. Особенно тебе — жены слишком уважают тебя.

— Если ограда будет отключена, мне придется поговорить с женами. Если мне нельзя встретиться с ними, ограда останется на месте, Миро умрет, а нам всем придется подчиниться приказу Конгресса и покинуть планету. — Эндер не сказал им, что тогда все лузитанцы могут умереть. Он всегда говорил правду. Но не обязательно всю правду.

— Я отведу тебя к женам, — согласился Человек.

Листоед подошел к нему и насмешливым жестом провел рукой по животу Человека.

— Они дали тебе правильное имя, — сказал он. — Ты действительно человек, а не один из нас.

Листоед хотел убежать, но Чашка и Стрела удержали его.

— Я отведу тебя, — повторил Человек. — А теперь отключите ограду и спасите жизнь Миро.

Эндер повернулся к епископу.

— Я не могу этого сделать.

— Я присягала на верность Звездному Конгрессу, — сказала мэр, — но сейчас готова нарушить клятву, чтобы спасти жизни тех, кто доверился мне. Я говорю: давайте уничтожим ограду и попытаемся извлечь максимум пользы из восстания.

— Если мы сможем проповедовать свинксам… — покачал головой епископ.

— Я попрошу у жен разрешения, когда встречусь с ними, — ответил Эндер. — Большего я не могу обещать.

— Епископ! — крикнула Новинья. — Пипо и Либо уже умерли за этой оградой!

— Давайте снесем ее, — согласился епископ. — Я не могу допустить гибели этой колонии и прекращения Божьего дела, — он хмуро улыбнулся. — Чем скорее ос Венера-дос станут святыми, тем лучше. Нам потребуется их заступничество.

— Джейн, — прошептал Эндер.

— Вот за что я люблю тебя, — отозвалась Джейн. — Ты можешь добиться чего угодно, если я подготовлю почву.

— Оборви связь и отключи ограду. Пожалуйста, — попросил Эндер.

— Сделано.

Эндер подбежал к ограде, взобрался наверх. Перелез. С помощью свинксов перекинул сведенное болью, окаменевшее тело Миро через ограду, юноша упал на подставленные руки епископа, мэра, Дома Кристано и Новиньи. По склону трусил толстый Навьо, за ним шла Дона Кристан. Все, что можно сделать для Миро, будет сделано.

Кванда перебиралась через ограду.

— Иди обратно, — приказал Эндер. — Мы его уже перетащили.

— Если вы собираетесь встретиться с женами, я пойду с вами. Вам будет нужна моя помощь.

На это Эндеру возразить было нечего. Кванда спрыгнула с ограды и подошла к нему.

Навьо стоял на коленях у тела Миро.

— Он перелез через ограду? Да уж, в книгах о таком случае ничего не сказано. Это просто невозможно. Никто не может выдержать эту боль достаточно долго, чтобы и голова прошла через поле.

— Он будет жить? — потребовала ответа Новинья.

— Да откуда же мне знать, — огрызнулся Навьо, одной рукой сдирая с Миро одежду, а другой прилаживая сенсоры. — В медицинском институте меня этому не учили.

И тут сетка ограды снова задрожала. Теперь на ней висела Эла.

— В твоей помощи я пока не нуждаюсь.

— Давно пора кому-то, кто разбирается в ксенобиологии, заняться всем этим.

— Останься. Тебе нужно ухаживать за братом, — попросила Кванда.

— Он также и твой брат, — вызывающе ответила Эла. — А теперь нам нужно сделать так, чтобы, если он все же умрет, смерть его не была напрасной.

И все трое медленно пошли в лес за Человеком и остальными свинксами.

Босквинья и епископ долго смотрели им вслед.

— Еще сегодня утром, — сказала Босквинья, — я не могла даже представить, что стану мятежницей еще до наступления ночи.

— А я и в мыслях допустить не мог, что Голос станет нашим посланцем к свинксам, — ответил епископ.

— Вопрос в том, — вступил Дом Кристано, — простят ли это нам хоть когда-нибудь?

— Вы считаете, что мы совершили ошибку? — взвился епископ.

— Вовсе нет, — отозвался Дом Кристано. — Мне кажется, мы сделали первый шаг к чему-то по-настоящему великому. Беда в том, что человечество почти никогда не прощает истинного величия.

— На наше счастье, — улыбнулся епископ, — главный судья в этом вопросе — не человечество. А сейчас я должен помолиться за бедного мальчика, ибо медицина, судя по всему, здесь вряд ли поможет.