Орсон Кард - Игра Эндера. Голос тех, кого нет

Самый маленький крейсер, флагман Ракхейма, открывает огонь. Вражеский корабль взрывается… И все. Больше никаких записей. Десятки метров ленты, показывающей, как пробираются морские пехотинцы по захваченным кораблям. Груды мертвых жукеров в коридорах. Но ни одной сцены рукопашного боя — разве что выдернут кадр-другой из фильмов про Первое Нашествие. Эндера здорово раздражало столь очевидное вето, наложенное цензурой на победу Мэйзера Ракхейма. Учащимся Боевой школы было чему поучиться у Великого Мэйзера, но все связанное с этим сражением тщательно скрывалось. Дурная услуга ребятам, которым, возможно, придется повторить то, что сделал однажды Мэйзер Ракхейм!

Естественно, как только по школе прошел слух, что Эндер Виггин часами крутит одни и те же военные фильмы, в видеозале начала собираться толпа. Почти все командиры просмотрели те видеозаписи, которые заказывал Эндер, и делали вид, будто понимают, зачем он все это смотрел и что полезного для себя извлек. Эндер никогда ничего не объяснял. Однажды, когда он крутил подряд сцены одного сражения, взятые из разных фильмов, кто-то робко спросил из заднего ряда:

— Это что, один и тот же бой?

Эндер только пожал плечами.

На седьмой день, спустя пару часов после сражения, в котором армия Драконов одержала седьмую победу, в видеозал зашел майор Андерсон. Он вручил одному из сидевших там командиров листок бумаги, а затем подошел к Эндеру.

— Полковник Графф желает видеть тебя в своем кабинете немедленно.

Эндер встал и пошел за Андерсоном через лабиринт коридоров. Андерсон нажатием ладони открывал замки, призванные держать ребят подальше от помещений учителей. Наконец они пришли туда, где в мягком кресле, привинченном к стальному полу, восседал Графф. Теперь его живот переваливался через оба подлокотника, даже когда полковник держался прямо. А ведь четыре года назад, при первой встрече, он совсем не показался Эндеру толстым. Годы и нервное напряжение жестоко обошлись с администратором Боевой школы.

— Прошло семь дней после твоего первого сражения, Эндер, — напомнил Графф.

Эндер не ответил.

— Ты выигрываешь по сражению в день.

Эндер кивнул.

— Ты ведешь по всем пунктам счета.

Эндер зажмурился.

— Чем ты, командир армии Драконов, объясняешь свой неслыханный успех?

— Вы дали мне армию, которая, как выяснилось, может осуществить любую мою идею.

— И какие же идеи она осуществляла?

— Мы сменили ориентацию, воспринимаем вражеские ворота как низ и, атакуя, падаем на них согнутыми ногами вперед. Избегаем тесного строя, делаем ставку на подвижность. У меня пять взводов по восемь человек, а не четыре по десять — это тоже помогает. А главное, наши противники не успевают приспособиться к новым способам ведения боя, и мы бьем их одними и теми же приемами. Хотя это не может продолжаться до бесконечности.

— Ты считаешь, что скоро перестанешь побеждать?

— Нет, но мне придется сменить репертуар.

Графф кивнул.

— Садись, Эндер.

Эндер и Андерсон опустились в кресла. Графф посмотрел на майора, и тот заговорил:

— В каком состоянии находится твоя армия, ну, после стольких боев?

— Теперь они все ветераны.

— Но как они себя чувствуют? Устали?

— Даже если устали, они в этом не признаются.

— Они все еще способны думать?

— Слушайте, это не я, а вы играете в компьютерные игры с человеческими мозгами. Вот вы и расскажите мне.

— Мы знаем то, что знаем. Нас интересует, что знаешь ты.

— Они очень хорошие солдаты, майор Андерсон. Конечно, и у них есть предел выносливости, но мы пока до него не дошли. У нескольких самых маленьких проблемы с освоением базовой техники, но они трудятся и совершенствуются. Вы хотите знать, не нуждаются ли они в отдыхе? Конечно, нуждаются. Двух недель было бы довольно. Ребята окончательно запустили учебу. Но вы все это знаете и, очевидно, не беспокоитесь, так чего же мне нервничать?

Графф и Андерсон переглянулись.

— Эндер, почему ты смотришь военные фильмы?

— Чтобы изучать стратегию, зачем же еще?

— Эти фильмы создавались в пропагандистских целях. Оттуда изъято все, что касается стратегии.

— Я знаю.

Графф и Андерсон снова переглянулись. Графф забарабанил пальцами по столу.

— Ты забросил Игру Воображения.

Эндер не ответил.

— Скажи мне почему.

— Потому что я выиграл.

— В этой игре нельзя выиграть раз и навсегда. Остается что-то еще.

— Я выиграл.

— Эндер, мы хотим помочь тебе стать счастливым, но если ты…

— Вы хотите помочь мне стать солдатом. Пойдите и поглядите на табло. На мой личный счет. До сих пор вы неплохо справлялись. Примите мои поздравления. А теперь почему бы вам не найти мне достойного противника?

Плотно сжатые губы Граффа разошлись в улыбке, и он затрясся от беззвучного смеха.

— Хоть сейчас, — сказал Андерсон, вручая Эндеру листок бумаги, где значилось: «Бонзо Мадрид, армия Саламандр, 12.00».

— Осталось десять минут, — сказал Эндер. — Моя армия в душе, моется после тренировки.

Графф улыбнулся.

— Тогда поторопись, малыш.

Он добрался до спальни через пять минут. Большинство ребят переодевались после душа, но некоторые уже ушли в игровую, видеозал или в столовую — обедать. Он послал за ними трех самых младших ребят, а остальным приказал немедленно переодеться в боевые костюмы.

— Мы горим, времени в обрез, — пояснил Эндер. — Они предупредили Бонзо двадцать минут назад. К тому времени, как мы доберемся до ворот, наши противники уже минут пять как будут внутри.

Ребята пришли в ярость и громко ругались на сленге, чего обычно избегали делать в присутствии Эндера.

— Да что они выдумали? Может, спятили?

— Какая разница? Об этом подумаем вечером. Вы устали?

— Сегодня на тренировке мы просто задницы стерли, — ответил Муха Моло. — Да еще утром вышибли дух из армии Куниц.

— Никто раньше не сражался два раза в день. Никто и никогда, — подхватил Безумный Том.

— Никто и никогда не бил армию Драконов, — в том же тоне ответил Эндер. — Нам предоставляется счастливый шанс. Не упустим его?

Насмешливый вопрос Эндера был ответом на их жалобы. Сначала победа, а споры потом!

Все уже собрались, большая часть успела одеться.

— Пошел! — выкрикнул Эндер, и они ринулись за ним, на ходу застегивая боевые костюмы.

В коридоре, ведущем к боевой комнате, Эндер остановился. За его спиной тяжело дышали ребята. Плохой признак. Они слишком устали. Совершенно не годны для боя. Ворота были открыты. Внутри — никаких звезд. Только пустая, ярко освещенная комната. Негде спрятаться. Даже тени не найдешь.

— Мама моя, — выдохнул Безумный Том, — а они-то еще даже не заходили.

Эндер прижал палец ко рту, призывая к молчанию. Ворота открыты, и, конечно, врагу слышно каждое слово. Эндер взмахнул руками в стороны, потом показал на ворота, объясняя: армия Саламандр наверняка висит по стенам вокруг, невидимая Драконам, и только ждет, когда они начнут выходить, чтобы заморозить врагов по одному.