Орсон Кард - Дети разума. Тень Эндера

Самым важным делом своей жизни сестра Карлотта считала заботу о детях, причем в той форме, которая вытекала из представления сестры, что если жукеры выиграют последнюю битву с людьми, то все дети на Земле обязательно будут уничтожены. Разумеется, Господь не даст этому случиться, но, по ее мнению, Господь вовсе не желает, чтобы его служители сидели без дела, ожидая, когда же он начнет творить свои чудеса. Нет, Господь требует, чтобы его служители работали изо всех сил, дабы приблизить день торжества Справедливости. Поэтому ее личный долг, как одной из сестер Ордена святого Николая, заключается в том, чтобы максимально эффективно использовать свои знания в области воспитания детей для укрепления обороноспособности Земли. И если МКФ считает важным делом рекрутировать особо одаренных детей и воспитывать из них командиров грядущих сражений, она поможет Флоту находить таких детей, которых, возможно, пропустили другие вербовщики. Вряд ли Флот будет, например, выбрасывать деньги на такие бесперспективные дела, как обход замусоренных улиц перенаселенных городов мира с целью поиска среди вечно голодных и одичавших детей, которые там воруют, клянчат и умирают, тех самых одаренных кандидатов. Ибо шанс найти таких — умных, годных по характеру и способностям для поступления в Боевую школу — невероятно мал.

Для Бога же такое дело особого труда не составляет. Разве не сказал он когда-то, что слабые станут сильными, а сильные — слабыми? Разве не родился Иисус у скромного плотника и его жены в захолустной провинции Галилее? Конечно, возникновение блестящих способностей у детей, родившихся в богатстве и славе или даже просто в зажиточных семьях, не требует вмешательства чудесных сил. А вот ей придется искать чуда. Но ведь Господь создал человека — женщину и мужчину — по образу и подобию своему. И никакие жукеры с других планет не смогут низринуть то, что сотворил Господь.

За последние годы энтузиазм (но не вера) сестры Карлотты слегка потускнел. Она не нашла ни одного ребенка, тестирование которого выявило бы способности намного выше средних. Таких тоже детей забирали с улиц и обучали, но не в Боевой школе, так как на роль спасителей мира они не годились. Поэтому сестра Карлотта стала думать о своей работе как о другой ипостаси Чуда, ипостаси, дающей надежду, ипостаси, спасающей хороших детей из гибельных болот, привлекающей к таким детям внимание местных властей. Теперь она искала детей с хорошими данными, заносила их в список и сообщала о них властям.

Некоторые из ее ранних «находок» уже кончали колледжи. Они считали, что обязаны своей жизнью сестре Карлотте. Но она-то знала, что они обязаны ею Богу.

И вот теперь пришло сообщение от Хельги Браун из Роттердама, которая извещала сестру Карлотту о кое-каких событиях среди детей, посещавших благотворительную столовую. Браун называла эти события повышением уровня цивилизованности. Дети становились более цивилизованными сами по себе.

Сестра Карлотта примчалась сразу же, чтобы посмотреть то, что представлялось ей чудом. И в самом деле, когда она все увидела собственными глазами, она им не поверила. Очередь за завтраком у дверей столовой была буквально запружена малолетними детишками. А старшие ребята, вместо того чтобы отшвыривать малышню с дороги или запугивать, чтобы тем и в голову не пришло заявиться сюда вторично, приводили их к столовой группами, защищали и следили, чтобы каждый малыш получил свою порцию еды. Хельга сначала запаниковала, боясь, что у нее не хватит провизии, но скоро поняла, что потенциальные филантропы, увидев поведение детей, повысят дотации столовой. Не говоря уж о том, что от добровольных помощников отбоя не будет.

— Я была на грани отчаяния, — рассказывала она сестре Карлотте. — В тот день, когда мне рассказали, что грузовик налетел на одного из старших мальчиков и переломал ему ребра. Разумеется, это была ложь. Причем сам он валялся на мостовой в двух шагах от очереди. Они даже не потрудились спрятать его от меня. Я решила оставить свое дело, бросить детей, положившись на милость Господа, и со старшим сыном уехать во Франкфурт, где правительство по договору свободно от обязательства принимать беженцев из любой части света.

— Я рада, что вы этого не сделали, — сказала сестра Карлотта. — Нельзя бросать их на милость Бога, если Господь уже передал их в наши руки.

— Странная вещь произошла. Видимо, драка в очереди открыла детям глаза на ужасы их жизни, так как на следующий день мальчик из тех, кто постарше, но самый слабый из них, с искалеченной ногой… они зовут его Ахиллом… кажется, я сама когда-то дала ему эту кличку, поскольку у настоящего Ахилла была больная пятка… Так вот этот мальчик появился в очереди с группой малышей. Откровенно говоря, он попросил у меня защиты, предупредив, что случившееся с тем беднягой, у которого переломаны ребра (его зовут Улиссом, так как он кочует от одной благотворительной столовой к другой, и он все еще в больнице, так как ребра все поломаны, можете вообразить такую жестокость?), так вот Ахилл предупредил, что такое может произойти и с малышами. Я предприняла кое-что — стала приходить раньше, а потом уговорила полицию отрядить мне одного полицейского за половинную плату — из тех, кто отработал свою смену и хочет подзаработать. Теперь-то у нас уже организованы регулярные дежурства. Вы скажете, что мне следовало еще раньше навести порядок в очереди, но понимаете ли… Это все равно ничего бы не дало. В моем присутствии хулиганы никогда не запугивали детишек, они это делали там, где меня не было, в укромных уголках. Дело в том, что очередь замыкали всегда самые крупные и самые злобные негодяи. Да, я понимаю, что они тоже дети Божии, и я кормила их и старалась учить добру, пока они ели, но мне не хватало терпения — такие они были бессовестные и бессердечные. А этот Ахилл взял под свое крыло целую группу малышей, включая самого крошечного, какого мне когда-либо приходилось встречать на улицах. У меня от его вида чуть сердце не разрывалось… а ребятишки зовут его Бобом — такой он крошечный. Выглядит он года на два, но я потом узнала, будто он думает, что ему четыре, а говорит он так, что можно подумать — ему все десять. Такой милочка! Думаю, это помогло ему дожить до того времени, когда Ахилл усыновил его. Но все равно, как говорят в народе, это были только кожа да кости… да, такое выражение вполне подходило к Бобу. Не знаю, как он мог ходить или стоять — ножки и ручки тоненькие, как у муравья, совсем без мускулов. Да что это я говорю! Сравнивать это дитя с жукерами! Впрочем, следует говорить не жукеры, а муравьеподобные — в английском языке это плохое слово, хотя английский язык — это вовсе не Всеобщий язык МКФ, он только происходит от английского, не так ли…