Орсон Кард - Дети разума. Тень Эндера

— Нечего торчать за спиной человека, если у тебя нет желания получить под зад, — оскалилась Недотепа.

Он встал, не сводя с нее требовательного и чего-то ждущего взгляда.

— Ничего ты, коротышка-недоносок, от меня не получишь, — рявкнула Недотепа. — Я для тебя изо рта моих ребят ни единой горошины не вытащу. Ты-то весь целиком и одного боба не стоишь!

Теперь, когда хулиганки ушли, кодло Недотепы стало постепенно собираться вокруг нее.

— А зачем ты отдала им еду? — спросил ребенок. — Раз уж она тебе так нужна?

— Ах, извини-подвинься, — отозвалась Недотепа. Теперь она говорила громко, чтобы ее слышало все кодло. — Значит, я так полагаю, что имею честь беседовать со здешним боссом? И ты такой сильный и могучий, что без всякого труда можешь отстоять свою жратву, так что ли?

— Я — нет, — ответил малыш. — Ведь я и одного боба не стою, помнишь?

— Ага, я-то помню. Может, и тебе стоило вспомнить об этом и заткнуться, а?

Компашка Недотепы заржала.

Не смеялся один шибздик.

— Тебе надо обзавестись собственным громилой, — сказал он.

— Я не ищу себе громил, я от них избавляюсь, — ответила Недотепа. Ей болтовня шибздика пришлась не по душе: все-таки он ей возражал. Еще минута, и придется сделать ему больно.

— Ты отдаешь еду хулиганам каждый день. Отдавай ее одному, и за это он будет отгонять от тебя других.

— Полагаешь, я никогда не думала об этом, дурачок? — сказала Недотепа. — Но ведь если я его куплю, то чем потом удержу при себе? Он же не захочет драться за нас!

— Не захочет, придется убить, — ответил малыш.

Такой ответ привел Недотепу в бешенство. Привел своей очевидной глупостью, а также наличием какого-то скрытого смысла, постичь который она не могла. Она снова наподдала ему коленкой, и он снова упал.

— А может, лучше начать с того, что я пришью тебя?

— Но ты же помнишь, что я не стою и одного боба? Убей одного громилу и найми другого. Он будет сыт и наверняка станет тебя бояться.

На такое чудовищное утверждение у Недотепы готового ответа не нашлось.

— Они же тебя объедают, — продолжал малыш. — Обгладывают. Значит, придется одного убить. Швырни его на землю — они тут не такие уж и большие. А камнем можно расколоть любую голову.

— Меня от тебя просто тошнит, — буркнула она.

— Это потому, что сама ты не подумала об этом раньше.

Да он играет с собственной смертью, разговаривая так с Недотепой. Ведь даже если она его только покалечит — с ним будет покончено. Ему следовало бы понимать это.

С другой стороны, смерть и так уже давно притаилась в этом крошечном тельце, под рваной рубашонкой. Кажется, еще теснее Костлявой к нему и не прижаться.

Недотепа оглядела свою команду. По их лицам судить о мыслях было просто невозможно.

— Еще всякий шибздик будет указывать мне, кого надо убить, а кого — нет. Убивать-то нелегко.

— Пусть какой-нибудь малыш зайдет ему со спины, а ты толкнешь громилу в грудь, так что он упадет, — ответил ребенок. — А вы припасете булыжники и кирпичи. Стукнешь по голове. Как увидишь, что мозг течет, — дело сделано.

— А зачем мне мертвяк-то? — спросила Недотепа. — Мне нужен свой громила, чтоб нас охранял. А мертвяк мне вроде ни к чему.

Малыш усмехнулся.

— Значит, моя идея тебе все же понравилась?

— Громилам нельзя доверять, — ответила она.

— Он должен охранять вас в благотворительной столовке, — сказал мальчик. — Вы пройдете внутрь столовки. — Он смотрел ей прямо в глаза, но говорил, обращаясь ко всем ребятам. — Громила должен ввести вас туда всех разом.

— Если маленький пацан войдет в столовку, то большие ребята его изобьют, — вмешался Сержант. Ему было восемь, и он считал себя первым заместителем Недотепы. Ей, правда, заместители были нужны, как зайцу писсуар.

— У вас будет громила. Он их заставит уйти.

— Да разве он сможет остановить двух хулиганов? Или трех? — спорил Сержант.

— Я уже объяснял, — ответил шибздик. — Вы их собьете с ног — они ведь тоже дети. У вас будут камни. Вы подготовитесь. Спорю, ты сам боец. Разве не тебя кличут Сержантом?

— Хватит с ним болтать-то, Сарж, — вмешалась Недотепа. — Не вижу смысла тратить время на треп с двухлетним шибздом.

— Мне уже четыре, — пискнул тот.

— И как же тебя зовут? — спросила Недотепа.

— Никто мне не говорил, как меня кличут, — ответил малыш.

— Ты хочешь сказать, что так глуп, что позабыл собственное имя?

— Никто никогда не говорил мне, как меня зовут, — повторил мальчик. Он смотрел ей прямо в глаза, все еще лежа на земле, а вокруг стояли ребята из кодла.

— А верно ведь, он и боба не стоит? — спросила Недотепа.

— Верно, — отозвался мальчик.

— Ну, разве что одного-единственного, — завершил спор Сержант.

— Тогда у тебя теперь есть имя, — продолжала Недотепа. — Мотай отсюда к себе, торчи на своем мусорном ящике, а я пока буду обдумывать то, что ты сказал.

— Мне надо поесть, — сказал Боб.

— Если я получу громилу и если то, что ты обещал, сработает, тогда, возможно, я и дам тебе что-нибудь.

— Мне нужно поесть сейчас, — сказал он.

Она знала, что это правда. Недотепа полезла в карман и достала оттуда шесть арахисовых орешков, спрятанных там давным-давно. Боб сел, взял с ладони один и, осторожно положив в рот, стал медленно разжевывать.

— Возьми все, — нетерпеливо потребовала она.

Боб вытянул худенькую лапку. Очень хилую. Даже сжать пальцы в кулак не было сил.

— Не смогу удержать, — шепнул он. — Не сжимается.

Проклятие! Она тратит прекрасные орешки на мальчишку, который все равно помрет.

Ведь она собирается проверить его идею. Идея спорная, но это первый план на ее памяти, который содержит хоть кукую-то возможность улучшить их жизнь, возможность хоть что-то изменить в этом жалком существовании и не требует от нее надеть женское платье и заняться омерзительным женским ремеслом. И раз это его план, то кодло должно увидеть, что Недотепа справедлива к Бобу. Только так и можно сохранить позицию босса — чтобы знали: она справедлива.

И Недотепа продолжала держать перед ним свою открытую ладонь с арахисом, пока Боб не сжевал все шесть — один за другим.

Когда шибздик проглотил последний орешек, он снова долгим и пристальным взором впился в ее глаза, а потом сказал:

— Все-таки ты лучше приготовься убить его.

— Мне он нужен живым.

— Но будь готова его убить, если он окажется не тем, кто нужен.

Сказав это, Боб заковылял через улицу к своему мусорному ящику, с трудом на него вскарабкался и стал смотреть по сторонам.

— Нет тебе четырех! — крикнул Сержант через улицу.

— Мне четыре, только я очень маленький, — ответил Боб.

Недотепа успокоила Сержанта, и они отправились за камнями, кирпичами и кусками шлака. Если назревает война, надо быть к ней готовыми.