Роберт Шекли - Координаты чудес [ Корпорация Бессмертие, Координаты чудес. Хождение Джоэниса. Бегство на планету Транай. Обмен разумов. Четыре стихии]

— В этом я с тобой согласен, — заметил Блейн, — но давай вернемся к послежизни.

— У нас имеется, значит, сознание — высокоорганизованная паутина. Когда умирает тело, эта паутина должна отправляться в непосредственное существование. Смерть — это просто процесс, освобождающий сознание от тела. Но этого не происходит из-за «травмы смерти». Некоторые ученые считают, что эта самая травма — природный механизм, извлекающий сознание из тела, но только работает он слишком мощно и все портит. Смерть — это сильный энергетический шок, и в большинстве случаев энергетическая сеть рвется, ломая свою структуру. Она уже не в состоянии самовосстановиться, она растворяется — и теперь человек уже полностью мертв.

— Так вот почему Ваннинг не вернулся назад, — сказал Блейн.

— Да, и большинство других тоже. Многие люди как следует поработали головами, и на этом Безумные Годы закончились. Институт Баннинга продолжал работу. Они изучали йогу и все такое прочее, но на научной основе. Понимаешь, у некоторых из этих восточных религий мысль была верной — укреплять сознание. Это и нужно было ученым: усилить энергетическую паутину так, чтобы она могла пережить момент смерти.

— И они сделали это?

— Еще бы. Примерно в это же время они сменили название корпорации на «Мир иной».

Блейн кивнул:

— Я проходил сегодня мимо их здания… Эй, погоди! Ты сказал, что они нашли способ укреплять сознание? Тогда никто больше не умирает? Все отправляются в послежизнь?

Мелхилл ядовито улыбнулся.

— Ну ты и скажешь, Том. Думаешь, они делятся секретом бесплатно? Держи карман шире! Это сложный электрохимический процесс, и они берут за него гонорар. И очень солидный гонорар.

— Значит, на небо переселяются только богачи, — заметил Блейн.

— А ты что думал? Что они пустят туда всех одной командой?

— Понятно, понятно, — торопливо сказал Блейн. — Но ведь есть и другие способы укрепления сознания — йога или дзен-буддизм?

— Они тоже годятся. Существует по крайней мере дюжина разрешенных правительством способов психовыживания. Все дело в том, что на то, чтобы добиться результата, уходит самое малое двенадцать лет. Нет, теперь без машин в послежизнь не пробраться.

— А машинами располагает только «Мир иной»?

— Есть еще две организации: «Академия послежизни» и «Небеса, лтд», но цены примерно те же. Правительство начало работу над проектом послежизненной страховки, но нам это уже не поможет.

— Это точно, — вздохнул Блейн.

Мгновение перед его глазами сияла мечта, ослепительная, как молния: освободиться от всех смертных грехов, получить твердую уверенность в существовании после смерти, но этой мечте не суждено сбыться. Будущее осталось за порогом сегодняшнего дня.

— А что такое перевоплощение и тело-носители? — спросил он.

— Ты мог бы догадаться, — сказал Мелхилл. — Они пересаживают твое сознание в тело-носитель. Трансплант-операторы с удовольствием объяснят тебе, что переключение сознания — это простое дело. Трансплант — это временное перемещение сознания, и оно не подразумевает разрушения старого хозяина тела. Носитель же дается насовсем. Сначала стирают сознание хозяина. Потом наступает опасный момент, когда сознание-перевоплощенец пытается войти в тело-носитель. Иногда, понимаешь ли, сознание оказывается не в состоянии войти в тело-носитель и разрушается. Послежизненная обработка не всегда срабатывает в условиях перевоплощения. И тогда — пуфф! Песенка спета.

Блейн кивнул. Теперь он понял, почему Мэри Торн желала Рейли спокойно умереть.

— А зачем человеку с послежизненной страховкой прибегать к перевоплощению? — спросил он.

— Потому что некоторые пожилые люди боятся умирать, — ответил Мелхилл. — Они боятся иного мира, всего этого призрачного антуража. Они желают остаться здесь. На Земле. Поэтому они покупают тело-носитель на открытом рынке, если им, конечно, удается найти подходящее. Если нет, они покупают его на «черном» рынке. Одно из наших тел, парень.

— Значит, на открытом рынке люди продают тела добровольно?

Мелхилл кивнул.

— Но кто же согласится продать тело?

— Какой-нибудь очень бедный человек, ясное дело. По закону он должен получить компенсацию в виде послежизненной страховки, но фактически ему приходится брать, что дают.

— Нужно быть просто не в своем уме!

— Ты так думаешь? — удивился Мелхилл. — Сейчас, впрочем, как и всегда, в мире полно больных, умирающих от голода людей. А если ему надо купить хлеб для своих детей? Единственное, что он может продать, — это свое тело. В твое время у них не было даже такой возможности.

— Возможно, — сказал Блейн, — но как бы плохо мне ни пришлось, я бы никогда не продал свое тело.

Мелхилл от души расхохотался.

— Силен, парень! Том, да ведь они заберут его бесплатно!

Блейн не знал, что ему ответить.

Время внутри камеры с обитыми стенами тянулось крайне медленно. Блейну и Мелхиллу приносили газеты и журналы. Их хорошо кормили, подавая еду в бумажной посуде. За ними неусыпно наблюдали, чтобы они не причинили ни малейшего вреда своим дорогостоящим телам. Держали их вместе, чтобы не было скучно. Люди в одиночных камерах иногда сходили с ума, а безумие наносило непоправимый вред столь ценным мозговым клеткам. Им даже разрешали под строгим наблюдением делать физические упражнения для сохранения тела в форме.

Блейн за эти дни очень привязался к своему мощному, коренастому телу, с которым он так скоро расстанется. Таким телом можно гордиться, решил Блейн. Конечно, оно не отличается грацией, но не стоит преувеличивать значение грации. В противовес этому недостатку это тело, как он полагал, не было подвержено сенной лихорадке, от чего страдало его прежнее тело, да и зубы были очень крепкие. В общем, с таким телом жалко было разлучаться.

Однажды, когда они поели, часть обивки отошла в сторону. В комнату через стальную решетку заглянул Карл Орк.

— Здорово, — сказал Орк. Он был все такой же жилистый, одежда так же свободно висела на нем. — Как поживает мой бразильский корешок?

— Подонок ты, — сказал Блейн, жалея, что не может выразиться более сильно.

— Не стоит! — сказал Орк. — Как тут у вас с едой? Хватает?

— Убирайся на свою вонючую ферму в своей вонючей Аризоне!

— А у меня и на самом деле есть одна, — сказал Орк. — Думаю пожить там в старости, занимаясь разведением пескорастений. Но ранчо и послежизненная страховка стоят денег. Каждый добывает их как может.

— И стервятники добывают пищу как могут, — вздохнул Блейн.

— Что поделаешь, дело есть дело, и оно не хуже некоторых других, если хорошенько подумать. Мы живем в грязном мире. Может быть, я с сожалением вспомню обо всем этом, когда буду сидеть на крыльце маленького ранчо.