Роберт Шекли - Координаты чудес [ Корпорация Бессмертие, Координаты чудес. Хождение Джоэниса. Бегство на планету Транай. Обмен разумов. Четыре стихии]

— Состояние и общественное положение имеют свои преимущества, — сказал Халл с усмешкой, — и налагают свои обязанности. Одна из них — необходимость умереть в нужное время, пока ты не стал помехой своим собратьям и ужасом для себя самого. Но свершение смерти — это не привилегия отдельного класса или образа воспитания. Это благородная обязанность каждого человека, его рыцарский долг. И каким образом он проявит себя в этом деле — такова и будет его ценность как человека.

Голубые глаза Халла сверкали.

— Я не намерен встречать это решающее событие в мягкой постели. Я предпочитаю смерть в бою!

Блейн не смог удержаться и кивнул, вспомнив свою автомобильную аварию. Авария! Каким странным, благородным и мрачным казался выбор Халла. Претенциозно, конечно, но сама жизнь в этой бесконечной, мертвой материи — уже претенциозность. Халл напомнил ему древнего японского самурая, спокойно нагибающегося, чтобы совершить церемонию харакири. Но это был пассивный восточный обычай, а Халл избрал чисто западный способ смерти — жестокий, деятельный, ликующий в своем конце.

С одной стороны, это восхитительно, с другой — глупо до раздражения.

— Я лично ничего не имею против вас, — сказал Блейн, — и против любого другого человека, выбирающего себе способ умереть. Но те охотники, что погибнут в бою с вами, — они-то ведь еще не готовы умереть, и Послежизнь им не светит.

Халл пожал плечами.

— Они сами выбрали себе этот опасный образ жизни. Итак, Блейн, вы передумали?

— Нет.

— Тогда до встречи в воскресенье.

Блейн направился к двери, где взял у дворецкого листок с указаниями, и, уже уходя, повернулся к Халлу.

— Кажется, вы упустили одну вероятность.

— Какую именно? — спросил Халл.

— Раньше, я думаю, вы не могли прийти к этой мысли. А вдруг все это — научно обоснованная послежизнь, голоса мертвых, призраки — все это гигантская мистификация, обман в целях наживы, устроенный корпорацией «Мир иной»?

Халл застыл на месте. Когда он заговорил, в его голове чувствовалась злость.

— Это невозможно. Только абсолютно невежественному человеку могла прийти в голову такая мысль.

— Возможно, — согласился Блейн, — но представьте, в каких дураках вы окажетесь, если дело обстоит именно так! До свидания, мистер Халл.

Он ушел, радуясь, что хоть на минуту испортил настроение этому лощеному демагогу; одновременно он ощущал печаль от того, что его собственная смерть была такой обыкновенной, рядовой, скучной.

На следующий день Блейн отправился в контору Франчелла, где получил винтовку, штык, охотничью форму и рюкзак. Ему выдали половину платы авансом за вычетом десяти процентов комиссионных, стоимости винтовки и снаряжения Деньги были весьма кстати, так как к этому моменту у Блейна оставалось всего три доллара с мелочью.

Он зашел в Спиритический коммутатор, но от Мелхилла не было никаких сообщений. Блейн вернулся в свой номер и до вечера упражнялся в выпадах и отражениях.

Вечером он обнаружил, что мысль о предстоящей охоте вовсе не тешит его, а вызывает тревогу и напряжение. Он отправился в небольшой коктейль-бар, обставленный в стиле XX века Здесь была настоящая стойка из темного дерева, расставлены деревянные стулья, сделаны кабины, медные поручни, на полу посыпаны опилки.

Он проскользнул в одну из кабинок и заказал пиво. Мягко помаргивали неоновые светильники, подлинный антикварный музыкальный автомат наигрывал сентиментальную мелодию Глена Миллера и Бенни Гудмэна. Блейн сидел, ссутулившись, над кружкой пива, задавая себе вопрос, где он и что он.

Неужели это он действительно взялся за работу охотника, убийцы? Что же случилось с Томасом Блейном, бывшим конструктором яхт, любителем стереозаписей классической музыки, читателем хороших книг? Что случилось с этим тихим, ироничным, совсем не агрессивным человеком? Нет, тот человек никогда не взялся бы за ремесло убийцы!

Не взялся бы?!

Блейн потер виски и сказал себе, что он просто спит с открытыми глазами. Истина была простой: он погиб по независящим от него обстоятельствам и был возрожден в будущем. Здесь он оказался пригодным лишь для работы охотника Что и следовало доказать.

Но это разумное объяснение не удовлетворило его. А времени искать хитро ускользающую правду не было. Он больше не был отстраненным наблюдателем жизни в 2110 году. Он стал актером, а не зрителем, и он должен теперь играть. В необходимости действовать крылась особая прелесть, она рождала собственную минутную правду. Тормоза были выключены, и машина Блейна неслась по крутому склону горы Жизни. Быть может, сейчас еще есть последний момент, когда он может еще подумать, сделать выбор…

Но было поздно. Какой-то человек скользнул на стул напротив Блейна, будто тень. На Блейна смотрело белое и бесстрастное лицо зомби.

— Добрый вечер, — сказал зомби.

— Добрый вечер, — спокойно отозвался Блейн. — Хотите выпить?

— Нет, спасибо, — мой организм плохо переносит стимуляцию.

— Жаль, — сказал Блейн.

Зомби пожал плечами.

— У меня уже есть имя. Я решил называть себя Смит, пока не вспомню настоящего. Вам нравится?

— Хорошее имя.

— Спасибо. Я ходил к врачу, — сообщил Смит, — он сказал, что тело у меня совсем плохое. Нет жизненной энергии, нет сопротивляемости.

— И ничем нельзя помочь?

Смит покачал головой.

— Это уже не тело, это уже зомби. Я занял его слишком поздно. Доктор говорит, у меня осталось несколько месяцев, не больше.

— Это очень плохо, — сказал Блейн, чувствуя, как к горлу подступает тошнота, стоило ему лишь взглянуть на зловещее, с неподвижными чертами и серо-свинцовой кожей лицо Смита и его внимательные глаза Будды.

Смит выглядел ужасно неестественно в своей грубой рабочей одежде. Он недавно побрился, и от него сильно пахло лосьоном. Но в нем произошли перемены. Блейн заметил, что ранее мягкая кожа стала сухой, появились морщины вокруг глаз, носа, складки на лбу. И, как показалось Блейну, к резкому запаху лосьона примешивался едва уловимый запах тления.

— Чего ты хочешь от меня? — спросил Блейн.

— Не знаю.

— Тогда оставь меня в покое.

— Не могу, — виновато сказал зомби.

— Ты хочешь меня убить? — во рту у Блейна стало сухо.

— Не знаю! Не могу вспомнить! Но я скоро вспомню, Блейн, я обещаю!

— Оставь меня в покое! — мускулы Блейна напряглись.

— Не могу, — сказал Смит, — разве ты не понимаешь? Я никого не знаю, кроме тебя! В буквальном смысле никого! Я не знаю этого мира, я не знаю ни одного человека. Ты — моя единственная зацепка, единственный смысл моего существования.

— Замолчи!

— Но это так. Ты думаешь, мне нравится таскать эту развалину по улицам? К чему мне жизнь без надежды на будущее? Смерть и то лучше. Жизнь — это вонючая разлагающаяся плоть, а смерть — это чистый дух! Я мечтал о ней! Одно меня останавливает — это ты, Блейн!