Роберт Шекли - Координаты чудес [ Корпорация Бессмертие, Координаты чудес. Хождение Джоэниса. Бегство на планету Транай. Обмен разумов. Четыре стихии]

— Мы получили несколько заказов на корпуса в старинном стиле. Могу вам вот что предложить. Мы возьмем вас пока ассистентом. Вы сможете чертить классические корпуса, оплата на комиссионном проценте. Тем временем вы сможете подучиться в современных системах, так как ваши навыки, честно говоря, сильно устарели. Что вы на это скажете?

Должность ему предложили низкую, но, с другой стороны, это была постоянная работа с перспективами. Наконец, со временем он сможет получить достойное положение в мире 2110 года.

— Я согласен, — сказал Блейн, — спасибо.

В этот вечер, чтобы отпраздновать успех, он отправился в сенсорий и купил проигрыватель с несколькими записями. Он подумал, что теперь может позволить себе такую роскошь.

Сенсории были неотделимой частью 2110 года, как во времена Блейна радио и телевидение. Более сложные варианты сенсориев использовались в театральных спектаклях, а также для рекламы и пропаганды. Это была на настоящее время самая мощная форма распространения «грез наяву».

Но у них имелись и противники, порицавшие злокачественную тенденцию к полной пассивности зрителя. Их беспокоила легкость, с которой человек ассимилировал в себе содержание сенсозаписи. Читая книгу или просматривая телепрограммы, говорили противники сенсория, человек вынужден до определенной степени напрягаться, но сенсории лишь погружали вас в оболванивающую, до осязаемости реальную угрозу, оставляя после себя разрушающую сознание мысль, что грезы куда интереснее и желаннее реальности. Сенсории опасны!

Следующие поколения, гремели критики, будут не в состоянии думать, читать и осмысленно действовать!

Это был серьезный аргумент, но Блейн помнил об аналогичных дискуссиях о радио и телевидении. Сенсории, хорошо это или плохо, уже существовали. Блейн вошел в магазин, чтобы испытать их.

Осмотрев несколько моделей, он купил недорогой проигрыватель марки «Бендикс». Потом, по рекомендации продавца, выбрал три популярные записи и отправился в кабинку, чтобы проиграть их. Укрепив на лбу электроды, он включил первую сенсозапись.

Это был романтический пересказ исторической «Песни о Роланде», выполненный в низкоинтенсивной манере, без переноса личности, что позволяло воспроизвести масштабные сцены битв. Греза началась…

… Блейн оказался в проходе Ронсевалля в то жаркое роковое утро августа 778 года. Он стоял в арьергарде охраны Роланда, наблюдая, как основные силы армии Шарлемана медленно уходят в сторону родной земли — Франции. Усталые ветераны ссутулились в седлах с высокими задними луками, скрипела кожа, звенели шпоры и бронзовые стремена. С развалин Пампелоны ветер доносил едва ощутимую горечь дыма. Во рту стоял привкус начищенной маслом стали и сухой летней травы..

Блейн решил купить запись. Следующая запись оказалась высокоинтенсивным приключением на Венере. Зритель полностью сливался с главным героем, невиновным, но преследуемым человеком.

Последняя запись оказалась переменной интенсивности свободная версия «Войны и мира» с периодическим переключением на слияние с личностью героя.

Когда он заплатил за покупки, продавец подмигнул ему и сказал;

— Может, вас заинтересует кое-что похлеще?

— Возможно, — ответил Блейн.

— Несколько групповых записей, — предложил продавец, — с полной идентификацией, вплоть до переключения сознания. Нет? Имеется подлинная запись — человек гибнет в зыбучих песках. Убийцы сделали запись специально для интересующихся.

— Наверное, в другой раз, — сказал Блейн, направляясь к выходу.

— У меня еще есть, — клерк придержал его за рукав, — законным образом сделанная, но затем не пущенная в оборот запись. Несколько копий были тайно распространены среди коллекционеров. Возрождение человека из прошлого. Стопроцентная подлинность.

— Действительно?

— Да, абсолютно уникальная запись. Эмоции, напряженность. Поверьте, мечта коллекционера. Могу уже сейчас предсказать, что она станет классикой.

— Я хотел бы послушать, — мрачно заявил Блейн.

Он взял запись без этикетки и вернулся в кабину.

Через десять минут он вышел оттуда совершенно потрясенный и купил запись за непомерно большую цену. Это было все равно что купить часть самого себя.

Продавец и техники из «Рекса» не ошиблись — это действительно была мечта коллекционера.

К сожалению, все имена были тщательно затерты, чтобы нельзя было установить источник записи. Блейн стал знаменитостью, но необычным, анонимным образом.

Блейн каждый день ходил на работу, где подметал пол в помещениях, освобождал корзинку для бумаг, надписывал конверты и работал над корпусами старомодных яхт на комиссионной основе. По вечерам он изучал сложную науку яхтостроения двадцать второго века. Через некоторое время ему поручили более ответственное задание — писать рекламные объявления. Он показал себя способным в этом деле и вскоре был повышен до должности младшего конструктора. В его ведоме оказалась большая часть связей «Джекобсоновских яхт, лтд» и различных яхтостроительных верфей, работающих по их проектам.

Он продолжал учиться, но заказов на классические корпуса было мало. Со стандартными заказами справлялись братья Джекобсоны, в то время как старый Эд Рихтер по кличке «Салемское Чудо» чертил уникальные гоночные суда и катамараны. Блейн взял на себя деловую переписку и рекламу, на другое уже просто не оставалось времени.

Это была ответственная, нужная работа. Но, увы, далеко от конструирования яхт. Жизнь его в 2110 году окончательно принимала тот же ход, что и в 1958-м.

Блейн тщательно обдумал этот факт. С одной стороны, он был рад такому положению, — сознание явно стало хозяином тела. Но, с другой, ситуация не очень лестно свидетельствовала о качестве данного сознания. Вот человек, перенесенный на сто пятьдесят два года в будущее, прошедший чудесное и ужасное, теперь опять работает младшим конструктором, опять занимается всем, чем угодно, кроме проектирования яхт. Неужели в его натуре скрыт какой-то фатальный дефект, приговоривший его к роли подчиненного вне зависимости от окружения?

Уныло он представлял себе, как его переносят на миллион лет назад в эру пещерного человека. Несомненно, после периода привыкания он стал бы там младшим конструктором кремневых скребков, но только не настоящим мастером. В его обязанности входил бы учет ожерелий, ракушек, проверка качества сырья и связь с поставщиком, в то время как кто-то другой, возможно неандертальский гений, будет делать основную работу.

Эта мысль угнетала его. Но в то же время его неизбежное возвращение на круги своя можно было принять за отличный пример хорошей слаженности. С этой точки зрения он мог бы даже гордиться своим званием младшего конструктора.