Питер Страуб - Парящий дракон (Том 1)

Секундой позже двери в гостиную отворились.

- Довольны, а? - сказал Кларк, усаживаясь на кушетку. - Уже разобрали меня по косточкам?

Шерри поглядела на него, потом вновь перевела глаза на экран.

- Ну конечно, - сказал Кларк.

- Хорошо провел день? - спросила Шерри.

- Просто замечательно. Ты, вонючая лгунья! Не притворяйся, что парень ничего тебе не рассказывал, - Кларк стащил с себя пиджак и бросил его на стул.

Шерри непонимающе поглядела на Табби, потом - на мужа.

- Дай мне выпить, - сказал Кларк.

- Что ты имеешь в виду?

- Я имею в виду, что ты должна приподнять свою ленивую задницу и налить три сантиметра ирландского виски в стакан со льдом, а потом вложить этот стакан мне в руку, - это что, для тебя слишком сложно?

- Извините меня, - сказал Табби. - Я пойду к себе в комнату.

- Давай, убирайся, мерзавец, - сказал Кларк. - Торопился домой, чтобы рассказать ей, а?

- Что рассказать?

- Ну, ее зовут Беркли, и в ней примерно семь футов росту, и ей тридцать лет, и у нее такой здоровый рот, словно рыболовный крючок, а высокая такая она потому, что ноги У нее начинаются отсюда и не останавливаются, пока не дорастут до земли, а...

Двумя часами позже Шерри постучала к нему в дверь. Он знал, что она хочет сказать, поэтому весь дрожал, когда открывал ей.

- Бедняжка, - сказала Шерри. Волосы у нее были растрепаны, глаза распухли, а косметика расплылась по лицу.

Едва вымолвив это, она начала плакать.

- О нет, - сказал Табби, - пожалуйста.

Шерри прошла в комнату и села на постель.

- У него тут даже и не было работы. Он лгал с первого дня, - Она уже не плакала, а злилась. - Он встретил эту женщину примерно месяц назад. Он просто хотел таскаться по вечеринкам и тратить деньги. Я больше не могу жить с ним, Табби.

- Что ты собираешься делать дальше? - спросил Табби.

Он сидел на полу и глядел на мрачную, целеустремленную Шерри, которая была похожа на оракула, который вещает через грубо нарисованную маску.

- Я уже вызвала такси, - сказала она. - Я бы взяла машину, просто чтобы позлить его, но он уже ездит в ней по барам, потому что я оказалась такой сукой.

Она попыталась улыбнуться.

- Я хочу попасть на вечерний поезд в Нью-Йорк. Я возвращаюсь во Флориду. Я никогда не могла ужиться здесь, ты же знаешь.

- Я знаю.

- Ты можешь поехать со мной, если захочешь, - сказала Шерри. - Мы всегда можем как-нибудь устроиться. Я же работяга.

Теперь уж Табби чуть не плакал.

- Я люблю тебя, - сказала Шерри. - Я любила тебя с тех пор, как ты был худющим малышом в Ки-Уэст.

Табби больше не мог сдерживать слезы.

- Ты всегда был таким потерянным, - сказала Шерри и обняла его. Теперь они оба плакали. Табби вспомнил энергичную, уверенную в себе Шерри, которая нянчила его во Флориде. Он уткнулся лицом ей в плечо и плакал от жалости.

- Ты можешь отправиться со мной, - сказала Шерри ему на ухо.

- Я не могу, - сказал Табби. - Но я тоже люблю тебя, Шерри.

- Так будет лучше. - Она погладила его по затылку. - Я пришлю тебе открытку. Пиши мне иногда, Табби. Как писал дедушке.

- Я напишу.

- Позаботься о нем. Я пыталась, Табби. Я действительно пыталась, но если я останусь здесь, он убьет меня.

- У тебя хватит денег? - Глаза у Табби уже были сухими, но он по-прежнему прижимался щекой к ее плечу.

- На первое время - да. И я всегда могу найти работу.

Насчет денег я не беспокоюсь.

- Я пришлю тебе денег.

- Из карманных расходов?

- У меня есть деньги, которые я могу тебе послать.

- Позаботься лучше об отце. Кларку понадобится твоя Помощь.

Они услышали, как прозвенел дверной звонок, и Шерри обняла его еще крепче.

- Он лгал мне, - сказала она, - Это не из-за той женщины, Табби. Поверь мне, это очень важно. - Она поцеловала его в лоб. - Я буду скучать по тебе.

Он вышел за ней в холл. Она подхватила чемодан на верхней площадке, и они вместе спустились вниз.

У дверей он обнял ее, потом она села в такси и уехала.

Он знал, что больше никогда ее не увидит.

***

Все это могло случиться с Хильдой дю Плесси, даже если бы она и не сидела на балконе ресторана Франсуа, но то, что это случилось во вторник вечером, было прямым результатом ее пребывания там. Связь между тем, что случилось с Хильдой во вторник и с Ричардом Альби в среду, после смерти Хильды, была не слишком явной, но все же была. Опять же в данном случае, время, в которое произошли эти события, имело гораздо большее значение, чем сами события.

В среду утром Ричард приехал в контору Юлика Бирна, агента Сэйров в Хэмпстеде, и забрал у него ключи. Параллельно он выслушал целую лекцию от седовласого мистера Бирна:

- Обычно, мистер Альби, я никому не отдаю ключи до того, пока обе стороны не обменяются бумагами. Но ваше появление каждый вечер на телеэкране имеет некоторые преимущества. Все же, - он уперся толстым указательным пальцем в грудь Ричарду, точно это было ружейное дуло, - Сэйры и я будем считать вас ответственным за любой причиненный ущерб. Если по вашей вине произойдет пожар, вы обязаны будете выкупить дом. И, я полагаю, вы должны быть очень благодарны миссис Сэйр и ее сыну, которые настояли, чтобы формальности в данном случае не соблюдались.

Было ясно, что юрист приболел тем же гриппом: чувствуй он себя лучше, он бы с большей настойчивостью воспротивился благородству Сэйров.

- Я действительно искренне благодарен, - с чувством отозвался Ричард. - Должно быть, сын миссис Сэйр подумал, каково будет въезжать в дом, который воняет как аммиачный завод, поэтому он и дал мне ключи пораньше, чтобы я мог навести там порядок.

- Он подумал об этом, когда оценивал дом, - сказал юрист. - Мистер Барбах и я уже поговорили об этом.

Джон Барбах был юристом Альби и тоже участвовал в отчаянной битве за ключи.

Из офиса Бирна на Мэйн-стрит они отправились на Гринбанк и Бич-трэйл. Ричард мечтал побродить по своему новому дому - буквально положить на него руку, пощупать ткань занавесок и гладкость древесины оконных рам, провести хорошее освещение в прихожую и еще раз глянуть на потолочные балки. Осмотр дал ответы на многие его старые вопросы, но в то же время вызвал новые. Еще одна неделя ожидания была бы для него пыткой. Фэртитэйл-лейн, казалось, становилась все невыносимее с каждым прожитым на ней днем.

Он знал, что это отвращение к Фэртитэйл-лейн объясняется желанием начать "новую жизнь" в доме номер 32, Бичтрэйл, Гринбанк. Там была жуткая атмосфера, но только в физическом, кошачьем смысле. Едва Альби вошел туда, она, если можно так выразиться, напомнила о себе прямо с порога.

- Нам нужны противогазы, - сказала Лаура, кидаясь к ближайшему окну. И они отворили окна на первом этаже и на лестничных площадках.

Ричард начал стаскивать ковровое покрытие, выдергивая вколоченные в пол гвозди. Как и ковер в гостиной, оно было когда-то хорошим: крашеная шерсть с вплетенными в нее нитями китайского шелка. Но эти ковры не чистили с начала пятидесятых, подумал Ричард, и сейчас они были полны кошачьей шерсти. Запах исходил от них волнами, словно ковры выдыхали застоявшуюся мочу. Стыд и позор выбрасывать вещи такого хорошего качества, но Ричард знал, что даже после хорошей чистки вместе с этими коврами в дом каждым сырым утром будут возвращаться кошачьи призраки.