Павел Комарницкий - Хозяин Вселенной

«Ира, Ир…» — меня распирает буйная радость, и желание поделиться ею.

«Ау? — сонно отвечает Ирочка. — М-м… А мы тут все заснули, надо же. Сделал?»

«А то!»

«Какой молодец, правда! Всё, мы летим домой!»

Я улыбаюсь. Ещё бы не молодец… Кстати, мне сейчас необыкновенно ясно, отчего вдруг моих родных сморил необоримый сон. Надо так, понятно?

«Рома, что случилось?»

Ирочка смотрит на меня напряжённо и внимательно. В ответ я только растерянно улыбаюсь. Я уже настолько привык, что все мои мысли жена может увидеть до донышка… И самое странное — я сам не могу составить нужные для передачи мыслеобразы и фразы. То есть я-то понимаю в глубине души, а сказать не могу. Даже мысленно.

«Психоблокада?» — она расширяет глаза. — «Кто?!»

«Я не могу тебе объяснить, правда. Её зовут Радуга».

«Илайя?»

«Да нет… Не Светлая радуга, а просто Радуга. Ну то есть это я её так назвал…»

Ирочка смотрит на меня во все глаза.

«Да что тут произошло-то, Рома? Не пугай меня!»

«Ох, да не терзай ты меня! Я не могу… сейчас. Всё встанет на место, вот увидишь».

Тяжёлая капля ртути прокатывается по моим извилинам.

«Ну ты, полегче!» — я рассержен. Раньше моя ненаглядная не прибегала к таким грубым приёмам. Что за дела, в самом деле!

«Прости, Рома, — она выглядит виновато. — Я встревожена, и всё равно ничего не увидела. Тут нужна мама с её опытом…»

«Не нужно, я же сказал. Просто верь мне».

Ирочка смотрит внимательно и задумчиво.

«Хорошо, Рома. Ты прав. И хотя я ничего не понимаю, я тебе просто верю».

— Повернись! Наклонись!

Я послушно исполняю команды. Врачи, стоящие полукругом, рассматривают меня без всяких эмоций — эка невидаль, ещё один донор. Внимание проявляет только один, сидящий в кресле. Бессмертный, носящий имя.

Скоро я стану им. Слияние — высшая радость и счастье, выпадающее на долю немногих счастливчиков…

Ерунда всё это. Разговоры на эту тему пресекаются очень строго, но даже самый тупой выпускник не верит в официальную версию. Никакого «слияния» нет. Он просто заберёт моё тело, как комбинезон. А я… а меня больше не будет.

— Подойди, — роняет Бессмертный. Я подхожу, и он ощупывает меня тщательней, чем ранее доктора.

— Ну что же, я доволен. То, что нужно.

— Когда господин желает совершить Слияние?

— Завтра.

Я вздрагиваю. Обычно до Слияния проходит какое-то время — Бессмертные очень заняты и не вдруг могут выбрать время для столь важной операции. А этот спешит, похоже.

— Уведите, — бросает главврач Санитарам, не глядя на меня. Я беспомощно оглядываюсь, но мои башмаки и комбинезон остались за дверями.

— Пошёл, — спокойно и беззлобно тычет меня Санитар.

— А… а одежда?

— Не положено.

Стальные створки распахиваются, пропуская меня и конвоиров. Идти, впрочем, оказывается недалеко.

— Принимай, — вталкивает меня в помещение, залитое белым светом, Санитар. Другой, сидящий в комнате, отрывается от созерцания экрана, на котором идёт кино — подвешенного на дыбе Истинно Разумного полосуют хлыстами.

— Быстро вы.

— Господин спешит. Завтра на стол.

— Ого!

Он оборачивается ко мне.

— Значит, так… Сейчас очистка кишечника, потом спать. Спать будешь у нас, в отдельной комнате. Цени!

Он снова поворачивается к конвоирам.

— Кашу можете сожрать, ему сегодня и завтра только вливания…

— Ладно!

На экране воспитуемый дергается, заходится пронзительным визгом — экзекуторы пустили в ход клещи. Санитар, принимающий меня, мечтательно причмокивает.

— Всё-таки расходные лучше. Порезвились бы напоследок… А донор, тут и пальцем не тронь, взыщут за царапину…

— Точно.

Я одним движением гашу экран и прибор-подавитель телепатии. Голова гудит… Придётся потерпеть. Не скоро ещё моя дочура сможет без шока видеть подобные сцены. Не скоро ещё она привыкнет не заглядывать в папину голову ненароком, когда папа работает. У папы очень грязная работа…

Однако что же делать?

Парень, которого нашёл Цанг, — один из наиболее перспективных кадров. Один из немногих живых на этом кладбище. И завтра его убьют.

Я хожу по комнате, закусив губу и встряхивая крыльями. Момент донельзя критический, как говорил один человек. Этого парня надо выручать, вот что… И времени нет, и ничего нет… Погоди-ка… А Изгой? Ведь у него есть плазменный разрядник!

Я лихорадочно оглядываю комнату. Время, где взять время… Я же не Великий Грезящий, я Спящий… И даже Грезящий не может вот так, с бухты-барахты, ему тоже нужно время…

«Ира, Ир…»

«Что случилось, Рома?»

Я не отвечаю. Потомственная телепатка сама прочтёт всё, что нужно.

«Так. Сиди там, я сейчас прибуду. Нет, не сиди, работай. Время, Рома!»

Отбросив всякие колебания, я включаю видеосвязь.

— Межпланетный канал, — вслух чирикает сервер связи приятным девичьим голоском.

— Сэнсэя, Цанг из рода Цурри! — рявкаю я по-ангельски, и мой ангельский голосок в этот миг больше похож на глас милицейской сирены. Несколько грубовато, это верно. Хорошо, что серверу всё равно. Он умный, сейчас найдёт нужного абонента…

Прямо посреди комнаты возникает картинка — Цанг и Урр спят, свернувшись воедино. Нет, есть в них что-то кошачье, определённо…

— Умррр? Это ты, Рома? — спросонья Урр жмурится. Цанг, напротив, сразу садится.

— Что случилось?

— Ещё не случилось. Но вот-вот случится.

Я коротко излагаю план. Цанг хищно оскаливается.

«А что? Давно пора. Пора показать всем этим Бессмертным, кто там у них хозяин. Работаем! Не отвлекайся, я свяжусь с Динной. Мы всё устроим. Ты бери под контроль Малыша. Да, и расположение постов тоже на тебе. Сможешь? Ты ведь не Грезящий, а Спящий».

«Не знаю… Я попробую…»

«Тут нельзя пробовать. Только сделать. Ну хорошо, посты я тоже беру на себя. Тебе Малыш».

«Тогда сделаю».

Я улыбаюсь.

«Что бы я делал без тебя, Цанг».

«Сидел бы на острове, в плетёной корзине на дереве. Не отвлекайся, время, время!»

Изображение гаснет. Ладно…

Я укладываюсь на пол, носом вниз — так свободны крылья. Поскольку время даже в Раю изготавливать пока не научились, придётся обходиться тем, что есть. Спать! Спать. СПАТЬ…

Тихо. Как тихо…

Стены и пол камеры Счастливчиков обиты мягким пластиком, скрадывающим внешние звуки. Из внутренних же имеется только моё собственное дыхание.

Я ещё раз обвожу глазами крохотное помещение. В углу отверстие санприёмника, позволяющее справить нужду. Впрочем, по-большому мне ходить больше не придётся. Кишечник очищен перед операцией.

Завтра. Это случится завтра.