Александр Лебедев - Тая

– И как она туда попала?

– Как, как? Тот, кто баллон заклеивал, ее туда и засунул.

– А с чего ты решила, что его кто-то заклеивал?

– Он же был спущен.

– Москвичка, баллон никто не заклеивал, его просто скотчем залепили. Но мысль твоя очень занимательна.

Вероника тут же прикусила язычок. Она не собиралась показаться умницей-разумницей, но вышло именно так.

Вероника больше не испытывала чувства эйфории и восторга. Ее душил животный страх и огромное желание, чтобы все поскорее закончилось.

Сползая с катамарана, она почти не чувствовала холода. Глухая усталость и боль в спине были единственными реальными ощущениями, а еще в голове билась мысль, что она сегодня не оказалась в воде и чудом не свернула шею.

– Москвичка…. Веселей, веселей, – хмуро подбадривал Кэп. – Ты же нас не хочешь голодными оставить?

– Хочу, – сказала Вероника.

– Вот язва? И откуда ты только взялась на нашу голову?

– Хочешь, чтобы я готовила?

– Нет. Я не хочу. Это ты хочешь и уже разбираешь хозмешок и чистишь картошку.

– Я вас отравлю, – как можно убедительней сказала Вероника.

– Давай, давай, – согласился Кэп, – только не солью.

Пока Вероника вздыхала и думала, правильно ли она построила диалог. Кэп и Оля старательно перетряхивали вещи. Если они действительно искали голову, то выглядело это смешно. Постепенно стоянка стала напоминать секендхенд или инсталляцию на тему коммунизма. Раздосадованный Кэп пинал кучи тряпья и топтался на снаряжении. Оля ходила следом, а Доктор улучил момент и присел к Веронике, изображая помощника.

– Москвичка, – он понизил голос до шепота, – слышь, Москвичка. Я все понял.

– Что ты понял?

– Я понял, что произошло.

– Ты про голову?

– Нет, я вообще, про всех нас.

– И что?

– Понимаешь, Москвичка. Мы все рехнулись. Все, и я в том числе. Но сами этого не замечаем.

– Это только гриппом все вместе болеют.

– Да, знаю я. Но у нас случай особый. Ты меня не спрашивай, почему я это знаю, но вот у тебя конкретная белая горячка. У меня фобия, а у Кэпа – манька. Мания величия то бишь.

– Ты Олю пропустил.

– Она тоже рехнулась, но у каждого свое слабое место. У Оли либидо гнутое, или, проще говоря, слаба девка на передок. И Паша не исключение, но сейчас речь не об этом.

– А у тебя есть конкретное предложение?

– Есть, и оно тебе понравится.

– Убежим, что ли?

– Тихо, не ори.

Вероника прикусила губу, заглядывая в заплывший глаз Доктора. «Интересно, – рассуждала она, – это часть игры или действительно на Доктора пережали?»

– Мы с тобой спим в отдельной палатке, ночью встанем и тихонечко топ-топ. На сопку поднимемся, может, там и тумана нет. По моим расчетам до населенного пункта километров сорок не больше.

– Я хочу сплавляться, – как можно глупее сказала Вероника.

– Дура ты, ваше благородие. Ой, извини. Москвичка, ты сейчас себя не слушай, слушай меня, но знай, что у меня тоже не все в порядке с головой.

– Кого же мне слушать?

– Только факты. А факты нам следующее говорят: по берегам Инзера одни памятники, и памятники эти – водникам, а не летчикам-истребителям. Каждый год кто-то тонет, и тонут люди не от воды, а от неосторожности. Поэтому есть определенные правила, и здравомыслящий человек должен их соблюдать. А если не будет соблюдать, станет одной могилкой больше. Логично я рассуждаю?

– Логично, – согласилась Вероника.

– Кэп сегодня все правила попрал. Вышел без страховки, без штурмана, в туман, на большой воде.

– Но мы же не перевернулись?

– Повезло…. Повезло в этот раз, а завтра может не повезти, и выловят в низовье четыре неопознанных тела. Однако я этого ничего не знаю, потому что у меня фобия, а фобия – плохой советчик. Однако логика, которая у меня все же осталась, говорит, что человек нарушающий правила, есть самый первый самоубийца, а если он еще и капитан, так он еще и убийца к тому же.

– Доктор, ну а если туман рассеется?

– Продолжаю рассуждать, – сказал Доктор. – Во многих походах я был, во многие экспедиции хаживал, но не помню я почему-то, чтобы отрезали мы кому-нибудь голову. Ну, не было такого. Ни разу. Опять же подумал я о своей мнительности, может, кажется мне только, что это не хорошо. Да нет, говорит логика, в Уголовном Кодексе есть соответствующая статья.

– Бедный Доктор, – сказала Вероника.

– Бедная Вероника, – сказал Доктор. – Стал я рассуждать по поводу тебя. Ты, конечно, себя не видишь и думаешь, что в твоем поведении все логично и нормально, но не в этом суть. Я про наши с тобой договорные отношения. Ведь если вспомнить их, то мы тебя должны были опекать, оберегать, греть и развлекать. Так ведь?

– Так, – согласилась Вероника.

– И уж никак не топить, не обзывать и головами не пугать. Так?

– Так.

– Тогда почему Кэп тебя веслом промеж глаз?

– Не знаю.

– Достала ты его. Это и понятно, но все равно не логично, потому что веслом можно переносицу сломать, а тебя, как я понимаю, живой и здоровой вернуть обещали.

– Обещали.

– И уж совсем непонятно, зачем тебя Кэп сплавляет, нарушая правила.

– Зачем?

– Чтобы утопить. Логично?

– Логично, Доктор Ватсон, только к чему эти ваши умозаключения?

– Москвичка, не будь дурой. Такое нарушение логики возможно только при длительном психозе. А люди не все одинаковы, и есть среди психов опасные больные и просто буйные, а есть и такие, как я – тише воды, ниже травы.

– А твоя-то проблема в чем?

– Я пытаюсь поступать логично. Если я логичный псих, то мне с группой буйно – помешенных не по пути. И пока они меня не убили или не подтолкнули к совершению преступления, я хочу от них избавиться. То есть уйти.

– Но ведь Кэп тебя догонит в два счета.

– Кэп меня не догонит, потому что Оля одна не выгребет, к тому же я надеюсь, у него когда-нибудь должна голова проясниться.

– А у тебя прояснилась?

– По всей вероятности да, раз я до этого догадался и, по всей вероятности нет, раз я не могу это воспринимать на лету.

– Как на лету?

– На лету или в режиме реального времени. Чтобы понять хорошо я поступаю или плохо, правильно или неправильно, мне нужно построить логическую цепочку, а раньше я об этом даже не задумывался.

– Да ну? – искренне удивилась Вероника.

– Мамой клянусь.

– Оставь пока маму в покое, и скажи, а почему ты решил, что вообще что-то не так? Почему ты начал пользоваться логикой, и, что тебя заставило быть рассудительным?

Доктор посмотрел исподлобья.

– Хватит картошки, давай ставить.

– Ты не хочешь отвечать?

– Так ты пойдешь?

– Я подумаю. Логично подумаю…. Доктор, а что может вызвать массовый психоз?

– Не знаю. Может гипноз или применение психотропных средств, наркотики, впрочем…. Не знаю.