Роджер Желязны - Блеф

– Ты права.

Его глаза, голос были мечтательны и от этого очень странны. Дженнифер удивилась, но тут же безмерно обрадовалась, увидев в его глазах счастье и даже, наверное, удовлетворение.

– У меня отличный домик в Кэтскил, я буду рад привести тебя туда. А еще я не был в Нью-Мексико с тех пор, как… как… Боже, неужели прошло столько времени?

Она улыбнулась и снова поцеловала его.

– А Кин? – спросила она, когда они снова оторвались друг от друга.

Бреннан пожал плечами.

– Он никуда не денется. Я подождать могу.

Он снова улыбнулся, но так холодно, что она испугалась этого и обрадовалась одновременно. Этот человек привлекал ее неудержимо, как пламя мошку.

– Это у охотника лучше всего получается.

Том обнаружил свежий выпуск журнала «Тузы» в приемной, пока ожидал кредитного эксперта.

На обложке красовался челнок Черепахи, парящий над Гудзоном на фоне феерического заката осеннего солнца. Когда впервые он увидел эту фотографию в журнале «Лайф», то испытал желание вставить ее в рамку. Но с тех пор прошло немало времени. На этом фото был уже не прежний челнок. Видно, пришельцы сбросили его за борт с балластом где-нибудь в космосе, когда захватили Тома прошлой весной.

Внизу, черным шрифтом по алым облакам, красовался вопрос: «Черепаха погиб или жив?»

– Дерьмо, – выругался вслух Том в приступе раздражения. Секретарша бросила на него неодобрительный взгляд. Не обращая на нее внимания, он пролистал журнал, ища статью. Как, черт возьми, им взбрело в голову заявить, что он мертв? Ну и что, если его подожгли напалмом и он рухнул в Гудзон на глазах у доброй половины города? Он же вернулся, разве нет? Умудрился пересечь реку на старом челноке, пролетел над Джокертауном на рассвете следующего дня после Дня Дикой Карты, и тысячи людей должны были видеть это. Что еще он должен был сделать?

Он нашел статью. Автор особенно налегал на тот факт, что Черепаху никто не видел уже многие месяцы. Высказывалось предположение, что он, должно быть, все-таки погиб и его появление на рассвете было чем-то вроде массовой галлюцинации. «Материализация желаемого», как предположил некий эксперт. «Метеозонд», – вторил ему другой. «А может, это Венера».

Венера! – негодовал Том. Старый челнок, которым он воспользовался тем утром, был не чем иным, как чертовым Жуком эскадрильи ВМС с бронированным корпусом. Какого дьявола они утверждали, что это Венера? Он перевернул страницу и не поверил своим глазам – на фотографии был изображен обломок челнока, извлекаемый из реки. Металл был искорежен, края зазубрены так, словно это были последствия ужасного взрыва. Вся королевская конница, вся королевская рать [1] не смогли бы снова собрать Черепаху, – гласил заголовок.

Том ненавидел эту их манеру умничать.

– Мисс Трент готова принять вас, – объявила секретарша.

Мисс Трент не способствовала улучшению его настроения. Это была хрупкая молодая женщина в больших очках в роговой оправе, ее короткие каштановые волосы были мелированы светлыми прядями. Довольно миловидная особа и лет на десять моложе Тома.

– Мистер Тадбари, – обратилась она к нему из-за стола с безупречной поверхностью из хромированной стали. – Ссудный комитет рассмотрел вашу заявку на кредит. У вас безупречная кредитная история.

– Н-да, – буркнул Том. Он сел и на мгновение позволил себе надеяться. – Означает ли это, что я получу деньги?

Мисс Трент одарила его печальной улыбкой:

– Боюсь, что нет.

Впрочем, он ожидал нечто в этом роде и постарался напустить вид безразличия: банки никогда не дают деньги, если видят, что вы действительно в них нуждаетесь.

– Как насчет моего рейтинга кредитоспособности? – спросил он.

– У вас прекрасная история своевременных выплат по кредитам, и мы приняли это во внимание. Но комитет посчитал, что общая сумма задолженности уже слишком высока, учитывая ваш нынешний доход. Мы не смогли мотивировать выдачу вам беззалогового кредита. Мне очень жаль. Возможно, другое кредитное учреждение примет иное решение.

– Другое кредитное учреждение, – пробурчал Том устало. Держи карман шире. Этот банк был уже четвертым. И везде был один ответ. – Да уж, конечно. – Он был у выхода, когда увидел на стене диплом в рамке и обернулся. – Рутгерс, – обратился он к ней. – Я вылетел из Рутгерса. У меня были дела поважнее, чем окончание колледжа. Намного важнее.

Она смотрела на него молча, с озадаченным выражением на красивом молодом лице. Тому вдруг захотелось вернуться, сесть напротив нее и все рассказать. У нее было лицо человека, способного понимать другого, по крайней мере, для банкира.

– Не обращайте внимания, – сказал он.

Обратный путь до машины показался долгим.

Время шло к полночи, когда Джой нашел его. Том стоял, облокотившись на поржавевшие перила, и смотрел на залитые лунным светом воды пролива Килл-ван-Кулл. Парк находился через дорогу от дома и района, где он вырос. Еще в детстве он любил уединяться здесь, у черной, как нефть, воды, и смотреть на огни Стейтен Айленда, наблюдать за большими танкерами, проплывающими в ночи. Джой знал об этом – они были друзьями еще с начальной школы, разные, как день и ночь, но братья по всему, кроме имен.

Том услышал шаги и обернулся через плечо, но, увидев, что это Джой, повернулся обратно. Джой подошел и встал рядом, сложив руки на перилах.

– Ты не получил кредит, – констатировал Джой.

– Нет, – подтвердил Том. – Все та же старая история.

– Чтоб им пусто было.

– Нет, – возразил Том. – Они правы. У меня слишком большой долг.

– Ты в порядке, Тадз? – спросил Джой. – Давно здесь стоишь?

– Не очень, – ответил Том. – Мне нужно было подумать.

– Не нравится мне, когда ты такой.

Том улыбнулся:

– Да, я знаю. – Он отвернулся от воды. – Я прогорел на своих чипах, Джой.

– Черт, что это значит?

Том, казалось, не слышал вопроса.

– Мне жаль последнего челнока. На нем были инфракрасные приборы, линзы масштабирования, четыре больших монитора и двадцать маленьких, лентопротяжное устройство, графический эквалайзер, холодильник, все работало на дистанционке, все автоматизировано, все самое современное. Четыре года я работал над материнской платой, в выходные, ночами, тратил отпуск – тебе-то известно. Я вложил в это дело каждый цент. И что в итоге? Я отлетал пять месяцев, и эти тупые задницы, родственнички Тахиона, просто швыряют челнок за борт, как мусор.

– Ну и забей на них, – предложил Джой. – У тебя есть еще старые челноки на свалке, воспользуйся одним из них.

Сделав усилие, Том ответил сдержанно:

– Челнок, который Такизианцы вышвырнули как балласт, был пятым, – пояснил он. – Когда я потерял его, то перешел на четвертый. Это его спалили напалмом. Хочешь полюбоваться на его остатки, пойди и купи экземпляр «Тузов» – там убойная картинка. Мы «раскулачили» второй и третий на все полезные запчасти. Теперь остался только первый в более или менее исправном состоянии.