Олег Дивов - Выбраковка. Ночной смотрящий

– Фиме жену надо спасти, – объяснил Лузгин собаке. – Оставь его в покое, а?

Грэй отвел взгляд. Будто понял. Обошел вокруг стола и улегся на своем любимом месте, поперек крыльца.

– Спасибо… – донеслось из «гостевой».

Лузгин откинул голову на спинку кресла и закрыл глаза. Поразительно было уже то, что пес не цапнул человека за ногу, когда его тащили из комнаты. А ведь полагалось собаке перенаправить агрессию. Грэй был не просто восточноевропеец-переросток, в нем проглядывали какие-то примеси. Насколько они обуславливали странные, даже парадоксальные манеры этого животного, Лузгин не знал, он в кинологии разбирался посредственно. И все же пес не тронул его.

Очень захотелось дать волю нервам. Почти так же резко, как до этого Котов, Лузгин цапнул со стола недопитую бутылку «Зверобоя» и припал к горлышку.

– Знал, что напьюсь сегодня. Когда этих ментов придурочных увидел, сразу понял, – сказал он через несколько минут, прежде чем сделать очередной глоток.

В поле зрения появился Вовка. Участок по периметру закрывала живая изгородь, поэтому оборотню разрешили гулять свободно, только чтобы перед калиткой не болтался. У Вовки в лапах был старый футбольный мяч, сморщенный и изжеванный. Он издали бросил его Грэю.

Под кроватью спал вампир.

А Лузгин сидел на веранде, курил и смотрел, как вервольф и овчарка играют в футбол.

Прошел небольшой дождик и не ушел – воздух остался мокрым, будто капельки в нем повисли. Грэй опять лежал на крыльце. Человек и оборотень листали иллюстрированный журнал – Вовка называл разные вещи их именами и почти всегда угадывал. Правда, читать у него не получалось. Хотя он уверял, что раньше это умел и вообще учился хорошо. Вероятно, перестроенное зрение вервольфа не позволяло ему корректно считывать буквы.

А может, он в прошлой жизни был двоечником и прогульщиком.

Лузгин прикончил бутылку, но не опьянел, скорее набрался сил нормально прожить до вечера.

Долинский вернулся на такси. Открывать калитку ему было, видимо, лень, потому что он ее перепрыгнул. Самую малость опершись о верхнюю перекладину. Почти два метра. Без разбега.

Такси уехало очень быстро.

– Мой дом превратился в зверинец! – рявкнул Долинский издали. – Что за говно там валяется под кроватью?

Вовка втянул голову в плечи. Грэй подался было с крыльца на улицу, встречать хозяина, но передумал.

– Это Фима к тебе пришел.

– Фима… А Михал Михалыч – не хочешь? Самый модный в городе портретист.

– Что-то не тянет он на Михал Михалыча, – усомнился Лузгин.

– К полнолунию еще как потянет. Знай успевай покойников оттаскивать… Грэюшка, дружище, привет! Ну куда же ты, лапа?.. Не любишь пьяных! И правильно! А я знал, что надерусь сегодня прямо с утра! Как только этих двоих каскадеров увидел, сразу понял. Андрей, умоляю, сделай чайку покрепче.

– Может, тебе прилечь?

– Вот чашечку дерну и прилягу.

– Как съездил?

– Девять из десяти, что наш клиент там. Надо локализовать его точно и планировать операцию. Ничего, естественно, не готово, и никто не готов, и вообще это самоубийство, но уж как-нибудь… Умница Котов, ум-ни-ца, но много пьет. И других соблазняет. Хм, а что это мне не звонят?

Долинский остановился на ступеньках, достал мобильный телефон и потыкал в кнопки.

– Ты не поверишь, – заговорщическим шепотом сообщил он, – у них полный багажник стеклотары! И они ничего не знают! Это какой-то бред!

– Про полный багажник? – успел спросить Лузгин, прежде чем телефон пискнул, соединяя абонентов.

– Вы куда все подевались?! – заорал Долинский в трубку. – Начальник болтается черт знает где! Он, можно сказать, пропал! А вам наплевать, да?! Почему мне никто не докладывает?.. А-а, страшно?! Это ты не знаешь, что такое страшно! Страшно – это если начальник сейчас на работу придет! Ладно, шучу. Не приду. Хорошо, хорошо. Отгрузили? Точно отгрузили? Все отгрузили? И те календари? И буклеты? Хм, молодцы… Тогда завтра… Что? Разве сегодня пятница? Ну и валите. Да, сдавайте под охрану и валите. Разрешаю. Начальник добрый сегодня. Все, отбой.

Он сунул мобильный в карман, поднялся на веранду, похлопал Вовку по плечу и сказал в направлении кухни:

– Про два ящика водки в своем багажнике они знают хорошо. Они ни черта не знают всего остального. Сплошные мифы и легенды. Черт побери, мне известно, что у обоих анализы отрицательные – мне! А им – нет! Они до сих пор боятся заразиться!

– Ты их просветил? – спросил Лузгин, вытряхивая старую заварку из чайника.

– Угу. Не знаю, может, зря. Если генерал своим бойцам ничего не рассказывал, значит, у него были какие-то резоны. Или привычка сработала. Держать подчиненных в страхе, чтобы им служба медом не казалась.

– А ты ему рассказывал?

– Что?

– Что к вампиризму нужна предрасположенность.

Долинский как стоял, так и сел.

Вовка подхватил со стола журнал и благоразумно убрался в дом.

Лузгин возился с чайником, стараясь не оглядываться на Долинского. От того разве что искры не летели. Кажется, Лузгин его своим невинным вопросом совершенно ошарашил.

«Ни одна власть не откровенна с народом, ни одна компания не говорит всю правду своему персоналу». Лузгин проговорил эту аксиому мироустройства – точнее, набил ее на клавиатуре, – только вчера. Но уже сегодня он оценивал в свете новой концепции все, происходящее вокруг. Так бывает с людьми, долго шедшими к открытию, а потом сильно удивившимися: неужели я раньше не додумался до очевидного?

Очевидное не очевидное, а расклад сил в городе оно определяло точно. Контролирующая «работу по вампирам» структура – ФСБ – ни в жизнь не раскроет свои карты милицейским исполнителям. Напротив, она постарается создать вокруг упырей ауру таинственности. Чтобы Котов с Зыковым каждый месяц сдавали кровь на анализ и боялись. Чтобы «мастера» представлялись им непобедимыми. Чтобы милицейское начальство засекретило работу «ночной команды» и сам факт присутствия вампиров в городе. Чтобы у ответственных лиц поджилки тряслись от одной мысли о том, как Котов случайно подцепит заразу и перекусает все УВД!

Чтобы страшно было, страшно, страшно!

Лузгина одно удивляло – почему Долинский, такой с виду самостоятельный, оказался пешкой в этой простенькой шахматной партии. Ну пусть не пешкой. Конем. А толку? Что мешало ему давным-давно познакомиться с ментами-истребителями, по собственной инициативе, в обход начальства? Какую роль играет упомянутый Долинским вскользь таинственный «доктор»? Что известно о вампирах мэрии? Насколько осведомлен местный пахан, про которого говорил Котов? И кто здесь главный?

Вот ключевой вопрос. С ментами ясно, они либо выведены за штат, либо пристроены на незаметных должностях, а подчиняются напрямую кому-то не ниже своего начальника штаба. Но Долинский, «обеспечивающий связность всего этого», – перед кем отчитывается? Да, он потомственный кагэбэшник, печать ставить некуда, это ему Котов открытым текстом высказал. Только шеф здешнего отдела ФСБ – несерьезный босс для «переломавшегося вампира», к которому настоящие упыри на карачках приползают за помощью.