Касс Морган - Сотня

Нежность в его голосе заставила сжаться желудок Кларк.

— Они убили моих родителей. - тихо сказала она, представляя эту сцену, как и прежде. Ее мать готовиться к уколу иглы, ее тело систематически опускается, видя все эти страшные моменты, пока ее мозг еще работает. Они предложили привычную последнюю трапезу? Сердце Кларк остановилось, как ей казалось, когда она увидела безжизненное тело своего отца в капсуле, его пальцы окрашены в красный цвет от ягод, которые он съел в одиночку. - Такая боль никогда не уходит.

На мгновение они просто смотрели друг на друга, и тишину между ними можно было ощутить физически. Но потом Уэллс отвел взгляд и поднял голову вверх, к деревьям над ними. от листьев исходили слабые музыкальные звуки.

— Ты слышишь это? - прошептал Уэлсс, не глядя на нее.

Песня была ненавязчивая и радостная, первые несколько нот скорбного напева заставляли сердце замереть. Тем не менее, именно тогда, когда Кларк была уверенна, что ее сердце сейчас разорвется от горькой красоты, мелодия взлетела, оповещая о рассвете.

Птицы. Живые птицы. Она их не видела, но она знала, что они там. Она подумала, что если первые поселенцы слышали пение птиц, то что они пели, когда те садились на окончательный корабль? Была ли музыка прощания? Или же существа уже объединили свои голоса вместе в панахиде по умирающей Земле?

— Это невероятно. - сказал Уэллс, оглядываясь на нее с улыбкой, которую она уже давно знала.

Кларк вздрогнула. Это было, как видеть призрака...призрака мальчика, которому она, когда была глупа, отдала свое сердце.

Кларк не могла сдержать улыбку, когда увидела, как Уэллс переминался с ноги на ногу. Он всегда нервничал, целуя ее в общественных местах, но все стало ещё хуже, когда он начал офицерскую подготовку. Ему не нравилось целовать свою девушку в форме, в которой он чувствовал себя неудобно. Кларк же это расстраивало: в такие моменты, когда он был в форме, она хотела поцеловать его даже больше, чем обычно.

— Увидимся завтра. - Кларк обернулась, чтобы нажать большим пальцем на сканер.

— Подождите. - сказал Уэллс, оглядываясь через плечо, прежде чем схватить ее за руку.

Кларк вздохнула.

— Уэллс. - начала она, когда пыталась вырваться из его рук. - Мне нужно идти.

Он усмехнулся, когда прижал ее ещё сильнее.

— Твои родители дома?

— Да. - она указала на дверь. - Я опаздываю на ужин.

Уэллс уставился на нее. Он предпочитал есть с ее семьей, сидеть напротив ее отца в тишине, но она не могла пригласить его присоединиться к ним. Не сегодня.

Уэллс склонил голову в сторону.

— Я не буду делать гримасы в этот раз, независимо от того, что твой отец добавил в протеиновый паштет. Я тренировался. - его лицо расплылось в комически яркой улыбке, когда он решительно кивнул. - Ничего себе. Это вкусно!

Кларк поджала губы на мгновение, прежде чем ответить.

— Мне просто нужно поговорить с ними один на один.

Лицо Уэллса посерьезнело.

— Что происходит?- он отпустил ее руку и поднял свою руку к ее щеке. - Все в порядке?

— Все нормально. - она шагнула в сторону и склонила голову так, чтобы он не смог прочитать по ее лицу, что она лжет. Она должна противостоять своим родителям в их экспериментах, и она не могла больше откладывать.

— Ладно. - сказал он медленно. - Увидимся завтра?

Вместо того, чтобы поцеловать ее в щеку, Уэллс удивил Кларк, обернув руки вокруг ее талии и притянув ее к себе. Его губы прижались к ее, и на мгновение она забыла обо всем, кроме тепла его тела. Но к тому времени вход в ее сердце для него был уже закрыт.

Ее родители сидели на диване. Они повернули головы к ней.

— Кларк. - ее мама встала на ноги, улыбаясь. - Как там Уэллс? Он не хочет к нам присоединиться на уж...

— Нет. - сказала Кларк, более резко, чем собиралась. - Вы можете сесть? Я должна поговорить с вами.- она пересекла комнату и устроилась на стуле, стоящем перед ее родителями, дрожа, поскольку две жестоких силы вели войну за контроль ее тела: горящая ярость и отчаянная надежда. Она нуждалась в признании своих родителей в том, что они сделали, чтобы оправдать ее гнев, но она также молилась, чтобы у них было хорошее оправдание. - Я выяснила пароль. - сказала она просто. - Я была в лаборатории.

Глаза ее матери расширились, когда она опустилась на кушетку. Тогда она глубоко вздохнула, и на мгновение Кларк понадеялась, что она попытается объяснить, что у нее есть слова, чтобы оправдаться. Но затем она прошептала фразу, которую так боялась услышать Кларк.

— Прости.

Ее отец взял руку жены, глядя на Кларк.

— Мне жаль, что ты увидела это. - сказал он спокойно. - Я знаю, что это...шокирует. Но они не чувствуют боли. Мы уверенны в этом.

— Как вы могли? - вопрос вылетел из ее уст прежде, чем она осознала это. Но она не могла спросить что-то другое. - Вы делаете эксперименты на людях. На детях. - высказывание вслух заставило ее живот сжаться. Желчь поднялась вверх по ее горлу.

Ее мать закрыла глаза.

— У нас не было выбора. - сказала она мягко. - Мы провели годы, пытаясь проверить уровни радиации другими способами...ты знаешь это. Когда мы отчитались перед вице-канцлером, не было никакого способа собрать неопровержимое доказательство без человеческих исследований, мы думали, что он понял, что это был тупик. Но тогда он настоял чтобы мы… - ее голос оборвался. Кларк знала, что она хотела сказать. - У нас не было выбора. - отчаянно повторила она.

— Выбор есть всегда. - сказала Кларк, дрожа. - Вы могли сказать нет. Я позволила бы им убить меня вместо того, чтобы согласилась бы на это.

— Но он не угрожал убить нас. - голос ее отца был раздражающе тих.

— Тогда для чего, черт возьми, вы делаете это? - голос Кларк сорвался на крик.

— Он сказал, что убьет тебя.

Пение птиц затихло, но музыка до сих пор слышалась даже в тишине.

— Вау. - сказал мягко Уэллс. - Это было удивительно. - его лицо все еще было обращено к деревьям, но он протянул свою руку к ее, желая взять за руку девушку, которая раньше любила его.

Чары были рассеяны. Кларк напряглась и без слов вернулась к лечению.

В палатке было темно, и Кларк чудом не упала. Она напомнила себе заменить бандаж на ноге одного мальчика, зафиксировать неаккуратные стежки, которые она наложила девочке с глубокой раной на бедре. Она наконец-то нашла контейнер с реальными бандажами и хирургической нитью, но там было не больше, чем в домашней аптечке.

Талия лежала на одной из раскладушек. Она все еще спала, и новейший бандаж, казалось, держался. Кларк уже трижды обработала ее глубокую рану на боку с тех пор, как нашла девушку после катастрофы.

Память о сшивании раны заставляла живот Кларк сжаться, и она надеялась, что ее подруга помнила еще меньше. Талия потеряла сознание от боли. Кларк встала на колени и зачесала назад прядь влажных волос со лба подруги.