Роберт Хайнлайн - Весь Хайнлайн. Ракетный корабль «Галилей» (сборник)

— Моя мать сказала мне, что не знает тебя.

— Наверно, она просто забыла, будучи занята гораздо более важными делами.

— Возможно. Давай отправимся к моей матери, ей нужно тебя обнюхать.

— Это очень для нас приятно. Ты не могла бы помочь моей сестре? — Оскар показал на Турлова. — Она больна и не сможет закрыть под водой рот.

Венерианка кивнула. Она позвала одну из своих спутниц, вместе с Оскаром они начали оживленно переговариваться. Оскар показал, как следует закрыть лейтенанту рот и как зажать его ноздри, потому что иначе «вода возвратит ее к матери матери ее матери». Вторая венерианка немного поспорила, но затем согласилась. Текс наблюдал за происходящим широко раскрытыми от изумления глазами.

— Послушай, — взволнованно обратился он к другу на бейсике, — неужели они хотят нас вести под водой?

— А ты что, собрался остаться здесь и ждать, пока тебя сожрут насекомые? Главное — не мельтешиться, пусть они тащат вас на буксире, а вы старайтесь набирать в легкие побольше воздуха. Когда они будут нырять, придется оставаться под водой больше минуты, может, даже несколько минут.

— Мне это тоже не очень нравится, — сказал Мэтт.

— Да бросьте вы, ребята, я в первый раз побывал в их доме еще в девять лет. Они же знают, что мы не можем плавать так, как они. Во всяком случае те, что живут рядом с колониями, — в голосе Оскара прозвучала нотка сомнения.

— Может, лучше все-таки им это объяснить?

— Попробую.

Но предводительница сразу прервала объяснения Оскара. Тут же она подала команду, по две амфибии встали рядом с каждым кадетом, а оставшиеся три подняли лейтенанта Турлова и погрузились с ним в воду. Одна из тройки была той самой амфибией, что участвовала в разговоре с Оскаром.

Оскар крикнул:

— Спокойнее, ребята!

Мэтт почувствовал, как маленькие руки тащат его в озеро. Он глубоко вдохнул и сделал шаг вперед.

Вода сразу сомкнулась над его головой. Она была теплой и чистой. Он открыл глаза, увидел поверхность озера и тут же оказался над ней. Маленькие руки обхватили его с боков и повлекли вперед. Мэтт решил, что лучше всего амфибиям не перечить — те знали, что делали. Скоро Мэтт понял, что странные создания не собираются погружаться с ним под воду, и ему стало даже приятно. Но советов Оскара он не забывал и старался быть наготове к возможному погружению. К счастью, Мэтт вовремя заметил, как погрузилась пара, плывущая впереди, та, что тянула Текса. Он успел глубоко вдохнуть. Они погружались все глубже и глубже, пока у него не заболели барабанные перепонки, потом поплыли вперед. Когда начался подъем, боль в груди стала и вовсе непереносимой. Он с трудом одолел рефлекс открыть рот и вдохнуть что угодно — хоть воду. И тут они снова вынырнули на поверхность.

Таких подводных рывков, больно разрывающих легкие, Мэтту пришлось перенести еще три; когда они вынырнули последний раз, он понял, что над ними уже не небо.

Пещера, если это можно было назвать пещерой, тянулась футов на сто в длину, а в ширину была примерно на половину меньше. В центре имелось что-то вроде пруда — тот вход, через который они сюда попали. Освещалась пещера — довольно тускло — какими-то светящимися оранжевыми гроздьями. Все эти подробности Мэтт разглядел уже после того, как попал на берег. Первое же, что он увидел, — толпу венерианок, окруживших подземный пруд. Судя по всему, они проявляли большое любопытство к своим гостям и все время о чем-то перешептывались. Мэтт прислушался и разобрал несколько слов, причем одна фраза — «порождение слизи» — ему совсем не понравилась.

Из глубины показалась тройка, поддерживающая лейтенанта. Мэтт вырвался из рук своих помощниц и помог затащить тело командира на берег. Пульс у Турлова отыскался не сразу, и Мэтт чуть в отчаяние не пришел; потом почувствовал частые, неравномерные сокращения сердца и слегка успокоился.

Турлов открыл глаза и посмотрел на него.

— Мэтт — включи гироскопы… — прошептал он.

— Все в порядке, командир, успокойтесь.

— Как он, Мэтт? — спросил Оскар, который стоял рядом.

— Вроде приходит в себя.

— Должно быть, купание пошло на пользу.

— Кому на пользу, а кому не очень, — вмешался Текс. — Я, когда ныряли последний раз, галлон воды проглотил. Эти маленькие лягушки только о себе думают.

— Они больше похожи на тюленей, — ответил Мэтт.

— Лягушки, тюлени… Люди они, понимаете? Люди! И вам надо с ними подружиться, понятно? — Оскар повернулся, стараясь отыскать меж амфибий старшую.

Толпа расступилась, и по образовавшемуся коридору к ним направилась одна из амфибий в сопровождении трех других.

— Приветствую тебя, почтенная мать многих.

Амфибия внимательно осмотрела его с ног до головы и ответила. Но не ему.

— Так я и думала. Уведите.

Оскар начал было протестовать, но без толку. Их окружили четыре маленьких существа.

— Ну как, Оскар? Может, дать им как следует? — крикнул Текс.

— Нет! — резко осадил его Оскар. — Никакого сопротивления!

Через несколько минут их втолкнули в малюсенькую комнатку; мрак здесь освещала только одна-единственная оранжевая сфера. Положив на пол Турлова, амфибии вышли, задвинув за собой что-то наподобие занавеса. Текс оглянулся по сторонам, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть в этом тусклом свете.

— Уют прямо как в могиле. Зря, Ос, ты не разрешил нам сопротивляться. Мы запросто бы уделали всю эту…

— Не говори ерунды, Текс. Ну уделали бы, хотя вряд ли. Ну предположим. А что дальше? Как ты собираешься плыть обратно?

— Еще чего не хватало — плыть. У нас есть два ножа — прокопали б туннель наверх.

— Вот сам бы и копал, раз такой умный. Города-то у Маленького народа под дном озер!

— Да, действительно не подумал. Плохо все это, — техасец уставился в потолок, будто он вот-вот был готов обвалиться. — Нет, Ос, все-таки мы не под озером — стены-то, посмотри, какие сухие.

— Маленький народ много чего умеет.

— Ну… ладно, молчу. Поймали нас, это верно. Ос, ты только не думай, что я все это так — зужу, для разговору. Понимаешь, лучше б нам все-таки было остаться там, на лужайке.

— Ради Бога, Текс, помолчи! И так веселого мало, а тут еще ты все время со своим задним умом. «Для разговору, зужу…» Вот и кончай эти свои разговоры. Надоело.

Наступила тишина.

— Ос, извини, — послышался голос Текса. — Напало что-то такое.

— Да я и сам-то хорош. Рука вот разболелась.

— О! А что там такое? Я вроде нормально вправлял.

— Ты все сделал отлично. А болит. И дьявольски чешется под повязкой. Мэтт, ты куда это?

Проверив, как лейтенант, Мэтт подошел к двери и принялся осматривать занавес. Тот был сделан из какого-то жесткого, упругого материала, пристегнутого по краям. Он как раз пробовал разрезать его ножом, когда услышал вопрос Оскара.