Роберт Хайнлайн - Весь Хайнлайн. Ракетный корабль «Галилей» (сборник)

— Ну ладно, ладно, мы только предложили, — успокоил его Росс. На мгновение воцарилась тишина, потом он добавил: — Но одна вещь не дает мне покоя…

— Что именно?

— Мне не раз доводилось читать, что для отрыва от Земли необходима скорость не менее семи миль в секунду. А мы развиваем всего лишь три тысячи миль в час.

— Но ведь мы движемся, не так ли?

— Да но…

— Если уж на то пошло, мы наберем гораздо большую скорость до того, как начнем тормозить. Начальный участок пути мы пройдем много быстрее, чем завершающий. Сколько времени потребовалось бы для того, чтобы достигнуть Луны, двигайся мы со скоростью, которую развили к нынешнему моменту?

Росс быстренько подсчитал в уме, приняв во внимание расстояние от Земли до Луны и округлив его до двухсот сорока тысяч миль.

— Приблизительно трое суток.

— Ну и что ты видишь в этом плохого? Ладно, можешь не отвечать. Я совсем не пытаюсь показать, какой я умный. Это — одно из самых старых заблуждений; оно проявляется всякий раз, когда человек, не сведущий в небесной механике, пытается написать рассказ о будущих космических перелетах. Все практически поголовно путают стрельбу с полетом ракеты. Если вы хотите запустить на Луну снаряд, как это предлагал Жюль Верн, то корабль должен покинуть жерло пушки со скоростью семь миль в секунду, иначе он упадет на Землю. Но на ракете вы можете двигаться со скоростью пешехода, если у вас имеется достаточный запас мощности и топлива, чтобы не свалиться на Землю. Конечно, при этом возрастает отношение массы ракеты к полезной нагрузке. И тем не менее мы сейчас делаем что-то в этом духе. Энергии нам хватит на что угодно с избытком. Я не вижу причин страдать от избыточных перегрузок ради того, чтобы достичь цели чуть быстрее. Луна ждала долго, подождет еще.

— Так что вот, — добавил он вдруг, — сколько ни написано умных книжек, а люди до сих пор путают снаряд и ракету. Между прочим, это напомнило мне об одной старой бессмыслице — что ракета не может двигаться в безвоздушном пространстве, так как ей не от чего отталкиваться. Ну вот, вы уже смеетесь, — сказал доктор, глядя в лица мальчиков. — Вы находите эту точку зрения наивной, вроде теории плоской Земли. А я слышал подобное утверждение из уст одного инженера-аэронавта в 1943 году.

— Не может быть!

— И тем не менее… У него было двадцать пять лет стажа работы по специальности, и он работал на Райт-Филд в военно-морских силах. А сказал он это в 1943 году, за год до того, как наци обстреляли Лондон ракетами «Фау-2с». По его мнению, это было ну никак невозможно!

— Мне кажется, принцип работы ракеты должен понимать всякий, кому доводилось получать удар прикладом при выстреле из винтовки, — воскликнул Росс.

— К сожалению, не всегда так. Обычно это не воздействует на мозговые клетки и все ограничивается синяком на плече. — Каргрейвз принялся выбираться из полуоткинутого пилотского кресла. — Ну ладно, пора подкрепиться. Ух! Нога совсем затекла. Я бы не прочь закусить и завалиться спать. Завтрак явно не пошел мне на пользу: слишком много людей стояло в дверях, глядя на то, как я орудую ложкой.

— Спать? — воскликнул Арт. — Вы сказали «спать»? Нет уж, после такого я даже глаз не сомкну. Мне кажется, я не смогу заснуть на протяжении всего путешествия!

— Это уж как хочешь. Что до меня, я намерен всхрапнуть сразу после еды. Смотреть еще не на что, и так будет до тех пор, пока мы не окажемся в свободном полете. А что до Луны, то уверяю тебя, ее гораздо лучше рассматривать с Земли в телескоп.

— Это совсем разные вещи, — возразил Арт.

— Разные, — согласился Каргрейвз. — Но все равно я намерен достичь Луны свежим и бодрым. Морри, где у нас были консервные ножи?

— Ээ… — Морри запнулся, на его лице появилось выражение величайшей озабоченности. — Слушайте, я их, кажется, забыл. Я положил их на полочку около раковины, но тут какая-то корреспондентка задала мне дурацкий вопрос, и я…

— Да, да, я видел, — вмешался Росс. — Ты прямо из кожи вон лез, заигрывая с ней. Было на что посмотреть!

Каргрейвз тихонько присвистнул.

— Надеюсь, что мы не забыли чего-нибудь действительно необходимого. Ладно, Морри, обойдемся без консервного ножа. Я так голоден, что смогу открыть банку зубами.

— Не стоит, док, — поспешно сказал Морри. — У меня есть нож со специальным таким лезвием для… — произнес он, лихорадочно ощупывая карман; выражение его лица резко переменилось. — Вот! Вот же консервные ножи, док!

— Морри, ты хоть телефончик у той корреспондентки не забыл взять? — спросил Росс, невинно поглядывая на смущенного товарища.

Обед, или поздний завтрак — сказать точно было бы трудно — состоял исключительно из армейских пайков. Затем Каргрейвз развернул постель на переборке, которая теперь стала палубой, отделявшей рубку от грузового отсека. Морри решил устроиться на ночь в пилотском кресле. С его подлокотниками, подголовником и подставкой для ног оно было похоже на парикмахерское кресло и могло откидываться назад. Каргрейвз не стал отговаривать мальчика, лишь напомнив ему о необходимости заблокировать пульт управления перед тем, как заснуть.

Но уже через час Морри вылез из кресла и расстелил мешок подле доктора. Арт и Росс улеглись в противоперегрузочных гамаках, представлявших собой удобные спальные места. Несмотря на приглушенный рокот двигателя, несмотря на возбуждение — ведь они были в настоящем космосе! — уже через несколько минут мальчики крепко заснули. Они смертельно устали и нуждались в отдыхе. В течение ночи по мере уменьшения притяжения Земли «робот Джо» плавно снижал тягу двигателя.

Арт проснулся первым. Не сообразив, где находится, он едва не вывалился из гамака на спящих под ним товарищей, но все же успел сориентироваться. И наконец-то совсем проснулся.

Космос! Он летел в космосе! На Луну!

Затем мальчик на цыпочках перебрался в пилотское кресло. Он старался не шуметь, хотя его вряд ли можно было услышать сквозь рев двигателя и, не уступающий ему по силе, храп доктора и Морри. Усевшись на место пилота, Арт с любопытством и удовольствием ощутил необычайную легкость своего тела, вызванную снижением ускорения. Луна висела практически там же, где и была, но значительно выросла в размерах и казалась такой красивой, что Арт даже зажмурил глаза. Потом он снова с осторожностью их открыл. На секунду его пронзила тревога: как же они собираются достичь Луны, если та не движется к точке, на которую они нацелились?

Для Морри здесь не было бы проблемы: на курсах пилотов он хорошо познакомился с курсами столкновения, траекториями перехвата и прочими премудростями такого рода. Но поскольку ситуация казалась противоречащей здравому смыслу, Арт долго мучился, прежде чем ему удалось до некоторой степени уяснить положение: если автомобиль мчится наперерез железнодорожному полотну, а поезд приближается к перекрестку так, что они непременно должны столкнуться, то направление на поезд, с точки зрения шофера, не меняется вплоть до момента удара.