Дмитрий Янковский - Большая Охота

— Умеешь с ружьем обращаться? — спросил меня дядя Сэм, когда я перелез через согнутую турель крана.

Я только помотал головой.

— Все просто. Достаешь ракету. Поворачиваешь замедлитель возле оперения. Сколько щелчков, столько секунд замедления. Вставляешь ракету в ствол, замыкаешь замок. Все. Нажимаешь пусковую пластину, ружье стреляет.

— А целиться?

— Вот по этой планке. Но сейчас целиться некуда, торпеда глубоко под водой.

Я взял у дяди Сэма ракету, провернул замедлитель на три щелчка и затолкнул ее в открытый казенник ствола. Ружье клацнуло, сбоку на цевье вспыхнула красная лампочка готовности. Вскинув приклад к плечу, я высунул ствол через щель в фальшборте, выдохнул от инстинктивного страха перед первым выстрелом и коснулся пусковой пластины. Ружье рванулось у меня в руках как живое, плюнуло вперед ярким огнем и дымом. Тут же еще пять выстрелов слились в единый вой и шипение. Я видел, как ракеты ударили в воду в полукабельтове от нас, отметившись на волнах едва заметными фонтанчиками брызг. Секунда, две, три… На четвертой один за другим начали срабатывать замедлители, и взрывы рванули воздух, вспучивая штормовой океан бурунами и фонтанами пены.

Я еще не успел опомниться, а взрослые уже перезаряжали ружья. Мне отставать не хотелось, но навыка не было, поэтому я чуть не уронил очередную ракету, выставляя замедлитель. Но все же мне удалось ее удержать и зарядить ружье ненамного позже других.

Не успели мы дать второй залп, как мощно взвыла сирена на мостике. Мы обернулись — из рубки нам махали руками.

— Мы восстановили главный сонар! — донеслось до нас еле-еле.

— Вот бы еще связь починить… — вздохнул дядя Сэм. — Вслепую ведь бьем, а тварь где-то рядом.

Из рубки еще что-то выкрикнули, но никто из нас не разобрал, что именно.

— Приготовиться к залпу! — скомандовал дядя Сэм.

— Стойте! — раздался позади звонкий Ольгин голос. — Торпеда обходит нас с борта! Вы ее напугали!

— Чем? — не сообразил я.

— Наверное, вашей стрельбой. Не знаю. Но она не стала атаковать в носовую часть, а огибает корабль по очень широкой дуге.

— Хочет соединиться со стаями… — шепнул я. — Всем на корму!

Я бросился первым, закинув ружье на плечо. Остальные за мной.

Протискиваясь вдоль борта между поваленными конструкциями, мы заметили, как по наружному трапу из рубки стремительно спускается помощник рулевого.

— Торпеды догоняют нас сзади! — сообщил он, когда спустился пониже.

— Знаем! — кивнул дядя Сэм. — Как далеко гравилеты?

— Им осталось лететь минут пятнадцать.

— Мы можем увеличить ход? — спросил я.

— Ненамного. В основном не за счет мощности, а за счет откачки воды из трюмов. Каждые полчаса мы прибавляем ход примерно на три узла. Хотя насосы еле справляются.

— Мало. Придется отстреливаться, — сказал я сквозь зубы. — Связь с рубкой у нас будет?

— Видимо, нет. Все ресурсы пришлось перебросить на обеспечение работы органов управления.

Я вспомнил, как заклинило штурвал и как дергался пригвожденный к нему дядя Макс. Мне опять стало дурно, почти как тогда. Ольга то ли заметила это, то ли почувствовала — она решительно взяла меня за руку и потянула в сторону кормы.

— Осторожно, плечо! — выкрикнул я.

— Потерпишь. Там торпеды в четырех кабельтовых от нас!

— Будем отстреливаться… Хотя стрелять имеет смысл только в том случае, когда торпеды находятся у поверхности. Надо спускать на воду ботики! Один за другим. И взрывать их, едва к ним подходят торпеды!

— Пара таких взрывов, и торпеды перестанут к ним подходить, — помотала головой Оля. — Я придумала кое-что получше. Надо только скорее все делать, а то будет поздно.

Мы уже почти добрались до кормы, где Николай не спускал глаз с экрана сонара, когда Оля выдала мне свою идею. Честно говоря, услышав ее, я в первую секунду подумал, что от перенесенных нервных потрясений девочка тронулась умом. Даже шедшие с нами стрелки ошарашенно замерли, не зная, как реагировать.

— Ты что, с ума сошла? — спросил я Олю, усаживаясь на палубу рядом с экраном. Меня с трудом держали ноги.

— Дай я тебе повязку сменю, — наклонилась она ко мне.

— Отстань со своей повязкой! — отмахнулся я. — Ты что, всерьез это предложила?

— У нас просто нет другого выхода.

— Есть! — выкрикнул я. — И я его нашел. Нашел и сделал. Ты видела! Торпеды подходят к пустым ботикам, чтобы прозондировать их. Это очень удобная цель для стрелков.

— Они не будут подходить, если заметят, что там их ждет ракетный обстрел.

— Будут! Будут, потому что они должны уничтожать всех. А вдруг в ботике кто-то живой? Вдруг кто-то решил спастись таким образом? Все! Закрыли тему. Оля, я даже обсуждать это не собираюсь.

— Как хочешь, — пожала она плечами. — Но повязку надо сменить. У тебя рука посинела. К тому же, пока ты бегал с ружьем, я притащила из медицинского отсека бинт.

При упоминании о медицинском отсеке, где закончилась жизнь моего отца, мне стало так тоскливо, что захотелось взвыть.

— Ладно… — ответил я, затем набрал в легкие побольше воздуха и закричал: — Спасательный ботик на воду! Спускайте шлюпки одну за другой, через каждые пять кабельтовых!

— Не дергайся! — прикрикнула на меня Ольга. — Рана разойдется. А так запеклась уже.

— Я не дергаюсь, я командую.

— Все равно успокойся. От тебя уже мало что зависит. Взрослые пришли в себя и взяли бразды правления в свои руки.

— Чушь! Никто, кроме меня, ничего не знает о повадках торпед.

— А ты?

— Я?

— Ты ведь тоже ничего не знаешь. — Она покосилась в сторону кейса с тетрадками.

— Теперь знаю. — Я сощурился от соленого ветра. — Пусть я и не разобрался с записями, но зато теперь знаю то, чего в них не было. Потому что отец никогда не видел такого, что довелось нам, — торпедную атаку на корабль в океане. И если мы выживем…

— Все, я закончила, — сказала Оля.

Теперь вместо тугого жгута из обрывка платья мое плечо стягивала плотная повязка из тонкого эластидового бинта.

— Так лучше, — признался я, подвигав плечом.

Спасательный ботик, освобожденный сварщиками, с громким плеском ушел за борт и вынырнул метрах в тридцати за кормой. Я придвинулся ближе к экрану, чтобы контролировать происходящее под водой. Торпеда, которую я хотел взять безумным маневром в лоб, присоединилась к двум объединившимся стаям. Однако положительный эффект от полного разворота кругом все же был — теперь торпеды перли на нас не встречным курсом, а догоняли с кормы, что давало нам хоть какой-то выигрыш во времени. К тому же теперь мы имели возможность оставлять позади себя шлюпки, вынуждая тварей отчаянно выбирать — гнаться за кораблем или исследовать ложные цели.