Наталья Нечаева - Седьмая раса

Ольга помнила свое тогдашнее потрясение: восемнадцать тысяч лет назад! Этого просто не может быть! Проще поверить в инопланетян!

Приятель, однако, над версией с инопланетянами только посмеялся. И сказал, что эта находка — лишь подтверждение того, что карлики на Земле жили, и что это — никакой не миф…

Местные саамы, как узнала Ольга у того же этнографа, уверены, что здесь, на Севере, карлики живут до сих пор. Просто их никто не видит, поскольку они боятся дневного света, но зато — часто слышат. То шум железа из-под земли, то непонятные голоса. Саамы в этих случаях срочно снимаются со стоянки и уходят на другое место — чтобы не злить подземных жителей. Так может, она как раз случайно и попала в их жилище?

Ольга поежилась.

Если это — пещера карликов, значит, из нее должен быть подземный ход. В глубь скал, под сопки…

Стараясь ступать еще тише, пленница снова двинулась вдоль стен. Тщательно обследованный и на глаз, и на ощупь левый свод не дал ничего. Следующий, противоположный тому, где Славина оказалась, сверзившись вниз, — тоже. Она приступила к детальному обследованию правой стенки и вдруг почувствовала, как часто и гулко забилось сердце, словно предвещая, что сейчас что-то произойдет. Девушка так испугалась этого внезапного громкого стука внутри собственного тела, что даже остановилась, опасаясь, как бы здесь, в каменном мешке, шум, издаваемый перепуганным сердечком, не вырвался наружу и не рассекретил ее раньше времени перед хозяевами этого потайного места. А в том, что у пещеры есть хозяева, девушка практически не сомневалась.

Ольга уже добрела до угла, рядом с которым и совершила свое историческое приземление, и вдруг носок кроссовки зацепился за что-то плоское. Направив на это «что-то» лучик света, девушка чуть не закричала от радости: под ногой, прислоненный к стене, стоял обычный дипломат. Черный, натуральной кожи, дорогой, с кодовым замком под мягкой ручкой.

И сразу же после ослепляющей радости пришел такой же дикий ужас. Наличие дипломата могло означать лишь одно: хозяевами загадочной пещеры были отнюдь не мифические карлики, а самые что ни есть современные люди.

Девушка присела на корточки, пристроила камеру на груди так, чтобы свет упирался в находку, и попыталась открыть замок. К ее удивлению, он поддался сразу. Видно, владелец кейса был настолько уверен в недосягаемости пещеры, что не озаботился закрыть портфель кодом.

Створки дипломата мягко чпокнули о каменный пол, раскрываясь. Сверху лежала белая, льняная на ощупь рубаха. Даже не рубаха — балахон. Два состроченные вместе длинных полотна с прорезями для рук и головы. Под балахоном находилась аккуратная, бордового бархата, коробка, длинная и плоская. Ольга с удивлением и некоторой дрожью приняла из нее в руки сверкнувшую под лучом фонарика жестянку, изумленно провела пальцем по выступающим дубовым листьям, которые пронзал остро отточенный кинжал. Рукоятка кинжала покоилась на… свастике. Над свастикой чеканно светлели цифры «1919». В самом низу витиеватые готические буквы складывались в два слова «THULE GESELLSCHAFT».

В областной больнице, несмотря на глубокую ночь, собрались все лучшие врачи города. Главные специалисты в своих отраслях: гематолог, иммунолог, терапевт, эндокринолог, инфекционист, нефролог, уролог, кардиоревматолог, физиотерапевт, рентгенолог, радиолог, фтизиатр, вирусолог…

Подобный консилиум за последние несколько лет в этих стенах не собирался ни разу. Реаниматолог обрисовал ситуацию с сыном вице-губернатора Шубина. Подкрепил свою сухую, предельно краткую речь данными экспресс-анализов.

В кабинете главврача повисла тяжелая душная тишина. Ведущие специалисты области не задали ни одного вопроса…

Главврач выждал какое-то время, покусывая сухие губы, встал из-за стола, подошел к окну. Не оборачиваясь, голосом глухим и напряженным спросил:

— Так и будем молчать? Молодой здоровый парень на наших глазах разваливается, как дряхлый старик после тысячи доз облучения, и никто не может ничего сказать? Прошу заметить, это не просто парень, а сын второго лица области, от которого, между прочим, напрямую зависит наше финансирование!

— Да причем тут это? — вздохнул седовласый эндокринолог. — Каждый из нас — чей-то сын или дочь. Я за сорокалетнюю врачебную практику ни с чем подобным ни разу не сталкивался. Такое ощущение, что его организм просто бастует. По всем позициям.

— Согласен, — проронил мрачный кардиолог. — Система самоликвидируется. Иного термина подобрать не могу…

— Жалко мальчишку, — подытожила довольно молодая брюнетка — областной иммунолог. — Ему бы жить и жить…

— Вы что, с ума посходили? — взорвался главврач. — Мы тут врачи или похоронная команда?

— Ну, а где этот… экстрасенс… — пряча глаза, поинтересовался желчного вида областной гематолог.

— Что я слышу? — горько ухмыльнулся главврач. — Виктор Сергеевич, ты ли это? Ты же этих врачевателей на дух не выносишь?

— Знаешь, Петр Петрович, — вздохнул гематолог, — когда нет надежды на науку, остается надеяться на чудо…

— Что вы несете, Виктор Сергеевич? — возмутилась главный областной инфекционист, средних лет полная блондинка. — Какое чудо? Что этот Васильев может сделать, если мы, цвет областной медицины, бессильны?

— Васильев может дать организму необходимые силы для борьбы, как раз те, которых у него нет, — не глядя на блондинку, проворчал гематолог.

— Вы что, не понимаете, какой это будет удар по всей нашей медицине, если не мы, а этот чернокнижник ему поможет? — взвизгнула блондинка.

— Тамара, да уймись! — поморщился главврач. — Какая разница, кто поможет? Лишь бы парня спасти! Сейчас все средства хороши, только Васильева этого найти никак не можем…

— А если не найдем? — в упор взглянул на главврача реаниматолог. — Что тогда?

— Сам не знаешь? — недобро ответил тот. — Капсула.

— А девчонка?

— Спасти мы можем кого-то одного, так?

— Так.

— Значит, и думать нечего.

— Что значит — нечего? — вскочил главный реаниматолог области. — Девчонка-то тут причем? У нее же малыш! Он без матери не выживет!

— Петр Петрович, — вскочил, поддерживая коллегу, главный акушер. — Инфицирована роженица была в роддоме, мы обязаны ее спасти!

— Значит так, — главврач, наконец, развернулся от окна и немигающим взглядом уставился на взволнованных докторов. — Вот только злодея из меня делать не надо! Девчонку, конечно, жалко, и ребенка — тоже. Но если мы угробим младшего Шубина, нам не видать нового оборудования для кардиологии. А без него, если я правильно помню, у нас ежемесячно умирает в среднем девять человек. Так? — Он остро взглянул на мрачного кардиолога.