Леонид Каганов - Модель для сборки 2012

Комиссия РОНО к первому уроку не приехала. Не приехала она ни ко второму уроку, ни к концу большой перемены. Старый учитель русского языка и литературы, а по совместительству — толерантности и мультикультуризма, зашел попрощаться с директором, виновато развел руками на пороге кабинета и ушел домой. Юрий Васильевич смотрел из окна, как грустный словесник, проработавший в этой школе сорок лет, ковыляет по школьному двору, одной рукой опираясь на трость, а другой придерживая на голове старомодную шляпу, которую норовил сорвать холодный октябрьский ветер.

Прозвенел звонок. Гул и визги за дверью начали стремительно стихать, и вскоре школьные коридоры опустели. Юрий Васильевич побарабанил пальцами по сенсорной панели, и над столом снова возникла прозрачная голографическая таблица расписания. Две клетки в ней упорно пустовали — заполнить их было нечем. Юрий Васильевич поднял руку и подвигал в пространстве блоки туда-сюда. И что ей приспичило уходить в декрет? Кто же будет вести географию со следующей четверти на таком мизерном окладе?

За дверью послышались шаги. Они были совсем не детские — цоканье каблуков и размеренный топот ботинок. Затем дверь без стука распахнулась — в кабинет входила комиссия из РОНО. Возглавляла ее полная дама неопределенного возраста в сером деловом пиджаке, с высокой копной черствых от лака волос и смешной фамилией Дурцева — давний предмет шуток в учительской. Рядом вышагивал ее неизменный секретарь Гриша, застенчивый верзила, молодой и румяный, который постоянно краснел, словно ему вечно было неудобно за свою службу. А вот третий человек оказался незнакомым: смуглый кавказец с курчавой бородкой. Одет он был в безупречный костюм-тройку, лакированные черные ботинки и почему-то в папаху.

— Так, — произнесла Дурцева, по-хозяйски оглядывая кабинет. — Почему портрет президента старый? — спросила она.

— Здравствуйте, — ответил Юрий Васильевич, вставая к ней из-за стола и стараясь выглядеть жизнерадостно. — Что же вы так долго, мы вас ждали с утра.

— Пробки, — пробасил Гриша и покраснел, опустив глаза в пол.

— Хотите чаю, кофе? Есть конфеты… — продолжал Юрий Васильевич. — Он обернулся к незнакомцу: — Позвольте представиться, я директор этой школы, меня зовут Юрий Васильевич.

— Баркала, — гортанно представился человек в папахе. Юрий Васильевич пожал ему руку.

— Нет времени на чай, — отрезала Дурцева. — Проведите нас на урок.

Директор вздохнул.

— К сожалению, мультикультуризм и толерантность по пятницам у нас идут первым и вторым часом.

— И что вы хотите этим сказать? — насторожилась Дурцева.

— Ничего, просто уроки закончились. Учитель ушел домой, он пожилой человек. Дети на других занятиях.

В кабинете воцарилась зловещая тишина.

— Вы нас подводите, — отчеканила Дурцева, холодно глядя в глаза директору. — Вы знали, что к нам поступила жалоба на учителя толерантности. Вы знали, что сегодня должна состояться показательная проверка на его уроке. Вы знаете, что созвана комиссия, приехал даже представитель диаспоры, очень важный и занятой человек.

— Баркала, — уточнил человек в папахе.

— Вы знали, — продолжала Дурцева, — что от результатов этой проверки зависит не только, останется ли он учителем, но и отчасти ваша должность. Создается впечатление, что вы уклоняетесь от проверки.

— Ну что вы! — развел руками Юрий Васильевич. — Зачем вы так? Сами посудите — я же не могу поменять расписание уроков. Когда мы с вами говорили по телефону, я же сказал, что толерантность и мультикультуризм у нас сегодня только до большой перемены. Мы вас ждали с утра, пятиклассникам велели прийти в парадной одежде.

— Вас послушать, так выходит, я во всем виновата? — отчеканила Дурцева.

Юрий Васильевич молча развел руками.

Дурцева кинула взгляд на маленькие часики на запястье.

— Хорошо, — решительно кивнула она. — Раз уж мы здесь, давайте проверим какой-нибудь другой урок.

— Так ведь жалобы не было… — пробасил Гриша и покраснел.

— И очень хорошо, что не было жалобы, — отчеканила Дурцева. — Тем независимей будет проверка.

Юрий Васильевич подошел к столу и покрутил голограмму расписания.

— Смотрите, у нас сейчас в спортзале идет физра, в мастерских — труд, а также мы можем сейчас посетить урок географии и физики. Что бы вы хотели посмотреть?

— Мы осмотрим все, — решительно сказала Дурцева.

Урок географии комиссию не заинтересовал, за исключением Баркалы, который завороженно смотрел, цокая языком, на географичку и ее указку, которая порхала по светящейся доске в районе Ближнего Востока.

— А почему она с таким животом? — строго спросила Дурцева, когда они вышли в коридор.

— Она скоро уходит в декрет, — сообщил Юрий Васильевич. — Это для школы большая проблема, мы ищем учителя географии, и я как раз хотел с вами поговорить…

— А почему она у вас уходит в декрет посреди учебного года? — перебила Дурцева.

Юрий Васильевич ничего не ответил.

— И как не стыдно с таким животом выходить к детям? — вдруг возмущенно произнес Гриша.

Юрий Васильевич изумленно глянул на него — Гриша тут же залился румянцем и опустил глаза.

— Пройдемте в спортзал, — предложил Юрий Васильевич.

В спортзале было светло и гулко. Девятый класс прыгал через резиночку.

— Ррряс-два! — командовал физрук Валерий. — Рряс! Левой! Левой! Равняйсь! Смиррр-на!

Все замерли и обернулись.

— Продолжайте, — взмахнула рукой Дурцева.

— По команде… Рряс! Два! — как ни в чем не бывало продолжил физрук, и воздух снова наполнился грохотом десятков ног.

Дурцева долго вглядывалась в прыжки, слегка наклоняя голову то налево, то направо.

— Это хорошо, — похвалила она. — Тут чувствуется дисциплина.

— Валерий Петров — хороший педагог, бывший военный, — охарактеризовал физрука Юрий Васильевич. — Он у нас ведет уроки военной подготовки, физры и чтения. Кроме того, он по своей инициативе организует для детей походы.

— Походы куда? — настороженно обернулась Дурцева.

— На природу, в свободное от уроков время. Для желающих.

— Это надо прекратить, — сказала Дурцева. — В программе такого нет. Гриша, сделайте пометку, проконтролируем.

Юрий Васильевич мысленно выругался.

— А почему они все прыгают через резинку? — заинтересовалась Дурцева.

— Толерантное межполовое воспитание, согласно присланной вами методичке от февраля нынешнего года, — сухо отчеканил Юрий Васильевич. — Женские виды спорта чередуем с мужскими в равной пропорции. Сегодня урок женских видов спорта — мальчики наравне с девочками учатся прыгать через резинку. В следующий раз будет футбол и бокс.