Орсон Кард - Игра Эндера. Глашатай Мертвых

Он пытался определить, кто из мальчиков является командиром, но одежда большинства из них состояла из чего-то среднего между боевым обмундированием и тем, что солдаты обычно называют формой для сна, — то есть собственной кожей. Почти у всех ребят под рукой находились компьютерные доски, но лишь немногие что-то за ними делали.

Эндер перешагнул порог. Теперь на него сразу обратили внимание.

— Чего тебе надо? — спросил хозяин верхней из расположенных у входа кроватей. Он был здесь самым большим, юный великан с неровно пробивающимся на подбородке пушком. — Ты не Саламандра.

— Насколько я понимаю, предполагается, что я им буду, — ответил Эндер. — Зеленый-зеленый-коричневый, верно? Меня перевели.

Он показал свою бумагу. Мальчик, по-видимому, часовой, потянулся за листком, но Эндер отодвинулся подальше.

— Я должен отдать его Бонзе Мадриду, — сказал он.

Еще один мальчик вступил в разговор.

— Ты неправильно произносишь имя, пузырь. Бонзо Мадрид — это испанское имя.

— Значит, Бонзо — это вы? — стараясь произносить имя как надо, спросил Эндер.

— Нет, я просто блистательный и одаренный полиглот. Петра Аркания. Единственная девочка в армии Саламандры. Но более мужественная, чем любой в этом помещении.

— Да, мать Петра — она болтает, — произнес кто-то из ребят:

— Дерьма глотает, — добавил другой.

Несколько человек засмеялись.

— Только между нами, — сказала Петра. — Если кто-нибудь захочет поставить клизму Боевой школе, то он наверняка засунет ее через зеленый-зеленый-коричневый.

Эндера охватило отчаяние. Ему и так мало что светило: плохо подготовленный, неопытный, слишком маленький — он был обречен на возмущение окружающих за свое раннее продвижение. А сейчас, по воле случая, у него появилась совершенно ненужная приятельница. Сама аутсайдер в армии, она только что связала его с собой в глазах остальных. Неплохо для первого дня. Глядя на издевательски хохочущих ребят, Эндер на секунду представил, что их тела покрывает шерсть, а их зубы заострены как у волков. «Неужели я здесь единственный человек? Неужели остальные просто животные, поджидающие случая, чтобы сожрать?»

Потом он вспомнил об Алаи. Наверняка в любой армии найдется хотя бы один человек, которого стоит узнать.

Внезапно смех прекратился, и хотя никто не призывал к тишине, все замолчали. Эндер обернулся к двери. Там стоял стройный темноволосый мальчик. Его красивые черные глаза и тонкие, четко очерченные губы придавали лицу оттенок утонченности.

— Ты кто? — негромко спросил мальчик.

— Эндер Виггин, сэр. Переведен из группы запуска в армию Саламандры. — Эндер протянул свой приказ. Мальчик взял бумажку быстрым уверенным движением, не коснувшись руки Эндера.

— Твой возраст, Виггин?

— Почти семь.

Все так же негромко он произнес:

— Я спросил о твоем возрасте, а не о твоем примерном возрасте.

— Мне шесть лет, девять месяцев и двенадцать дней.

— Как долго ты занимался в боевом зале?

— Уже несколько месяцев. У меня лучшие результаты в стрельбе.

— Какие-нибудь тренировки по боевому маневрированию? Когда-нибудь входил в состав отделения? Когда-нибудь выполнял совместные упражнения?

Эндер никогда не слышал о подобных вещах. Он молча помотал головой. Мадрид пристально посмотрел на него.

— Ясно. Ты скоро узнаешь сам, что офицеры, командующие школой, а в особенности управляющий игрой майор Андерсон, любят подложить свинью. Армия Саламандры только начала выходить из неподобающей ей безвестности. Мы победили в двенадцати из последних двадцати игр. Мы преподнесли сюрприз Крысам, Скорпионам и Собакам, и мы готовы вести борьбу за ведущее положение в игре. Поэтому, конечно же, мне всучили столь бесполезный, неисправимый образчик недоразвитости, каким являешься ты.

Петра тихо проговорила:

— Он и сам не рад иметь дело с тобой.

— Заткнись, Аркания, — сказал Мадрид. — К одному несчастью у нас теперь прибавилось второе. Но какие бы препятствия ни разбрасывали у нас на пути наши офицеры, мы все равно…

— Саламандры! — хором закричали солдаты.

Восприятие Эндером окружающего почти бессознательно изменилось. Это был обычай, ритуал. Мадрид не пытался унизить его. Он просто привыкал к неожиданному событию, пытался использовать его для усиления своего влияния.

— Мы — пламя, которое пожрет их тела и кишки, их головы и сердца. Каждый из нас — язык огня, но мы все сливаемся в одно пламя.

— Саламандры! — снова крикнули все.

— Даже такой, как он, не ослабит нас.

На секунду в Эндере шевельнулась надежда.

— Я буду много работать и быстро научусь, — сказал он.

— Я не разрешал тебе говорить, — ответил Мадрид. — Я собираюсь сбыть тебя с рук как можно быстрее. Возможно, что в придачу к тебе мне придется отдать что-нибудь ценное. Но будучи таким маленьким, ты хуже, чем просто бесполезный. Ты — просто дополнительный замороженный в каждом бою. А мы сейчас находимся в таком положении, когда каждый замороженный солдат влияет на распределение мест. Никакой личной неприязни, Виггин, но я считаю, что ты должен потренироваться за счет кого-нибудь другого.

— Он за это всей душой, — проговорила Петра.

Мадрид шагнул к девочке и ударил ее по лицу тыльной стороной ладони. Звука почти не было, потому что лица коснулись только ногти, но на щеке Петры остались четыре ярко-красные отметки, и маленькие капельки крови проступили там, куда попали кончики ногтей.

— А теперь твои обязанности, Виггин. Думаю, что это последний раз, когда у меня есть необходимость разговаривать с тобой. Ты не путаешься под ногами, когда мы тренируемся в боевом зале. Ты, конечно, должен там находиться, но ты не будешь входить ни в одно из отделений и не будешь принимать участия ни в каких маневрах. Когда нас вызовут на бой, ты должен быстро одеться и быть с остальными возле ворот. Но ты не будешь пересекать линию ворот до тех пор, пока не пройдет четыре минуты с начала игры, а после этого ты будешь оставаться у ворот, не доставая оружия и не стреляя до самого конца игры.

Эндер кивнул. Значит, он будет ничем. Оставалось надеяться, что его сбудут с рук достаточно быстро.

Он обратил внимание на то, что Петра вовсе не заплакала и даже не дотронулась до щеки, хотя одна из капелек крови увеличилась в размерах и сбежала вниз по щеке, проложив дорожку до подбородка. Может быть, она и аутсайдер, но раз Бонзо Мадрид не будет другом Эндера, то Эндер может подружиться и с Петрой.

Ему отвели кровать в дальнем конце комнаты. Кровать была верхней, поэтому когда он лежал на ней, то из-за кривизны потолка не мог видеть двери. Его соседями были утомленно выглядящие мальчики. Угрюмые, замкнутые мальчики, наименее ценящиеся в этой армии. Им нечем было поприветствовать Эндера.