Орсон Кард - Игра Эндера. Глашатай Мертвых

Поэтому Эндер прислонился спиной к стене, подпрыгнул вверх и, оттолкнувшись от стены руками, ударил Бонзо ногами в грудь и живот. Затем, развернувшись в воздухе, он приземлился на руки и кончики пальцев ног, быстро перевернулся на спину и, скользя на ней по полу, подъехал к Бонзо. На этот раз он ударил его в пах снизу вверх, жестко и точно.

Бонзо даже не вскрикнул от боли. Он вообще никак не отреагировал, только тело его немного приподнялось в воздухе, словно он был шкафом, и Эндер пнул этот шкаф. Затем Бонзо обмяк, повалился на бок и вытянулся на полу, прямо под испускающими пар струями воды из душа. Он лежал там неподвижно, не делая никаких попыток спастись от хлещущего сверху кипятка.

— Боже ты мой! — раздался чей-то крик.

Друзья Бонзо бросились выключать воду. Эндер медленно поднялся на ноги. Кто-то сунул ему в руки полотенце. Это был Динк:

— Пойдем отсюда, — сказал Динк и повел Эндера прочь. За спиной они услышали тяжелое громыхание ног спешащих вниз по лестнице взрослых. Сейчас появятся преподаватели. Медицинский персонал. Чтобы перевязать раны противнику Эндера. Где все они были до драки, когда можно было обойтись безо всяких ран?

У Эндера не оставалось никаких сомнений. Помощи для него не существовало. С чем бы он ни столкнулся, никто и никогда не придет, чтобы защитить его. Питер, возможно, и подонок, но он был прав, абсолютно прав. Способность причинять боль, способность убивать и разрушать — это единственная способность, которая имеет значение, которая что-то значит. Потому что, если ты не умеешь убивать, ты становишься добычей для тех, кто умеет, и ничто тебя не спасет.

Динк довел Эндера до его комнаты и уложил в кровать.

— Ты нигде не ранен? — спросил он. Эндер помотал головой. — Ты разнес его на куски. Когда он тебя схватил, я подумал, что тебе крышка. Но ты разорвал его на части. Если бы он дольше стоял на ногах, то ты мог бы его убить.

— Он хотел убить меня.

— Я знаю это. Я знаю его. Никто не умеет ненавидеть так, как Бонзо. Но теперь этому конец. Если его за это не заморозят и не отправят домой, он все равно никогда не сможет посмотреть тебе в глаза. И другим тоже. Он на двадцать сантиметров выше тебя, а ты сделал его похожим на жующую жвачку покалеченную корову.

Однако Эндер видел лишь глаза получившего удар в пах Бонзо. Пустой, мертвенный взгляд этих глаз. Он был уже без сознания. Его глаза оставались открытыми, но он уже не думал и не двигался, только смотрел мертвым, отсутствующим взглядом, точно так же, как когда-то смотрел уничтоженный Стилсон.

— Впрочем, его заморозят, — сказал Динк. — Все знают, что начал он. Я видел, как они встали и вышли из столовой. Мне потребовалось несколько секунд, пока я понял, что тебя нет в столовой, и еще с минуту я выяснял, куда ты делся. Я предупреждал тебя, чтобы ты не оставался один.

— Прости.

— Его обязаны списать. Источник неприятностей. Списать его и его вонючую гордость.

Затем, к удивлению Динка, Эндер заплакал. Все еще покрытый каплями воды, он всхлипывал, лежа на спине, и выбегающие из-под опущенных век слезы смешивались с водой на его лице.

— Ты в порядке?

— Я не хотел увечить его! Почему он не мог просто оставить меня в покое?

Эндер услышал, как кто-то осторожно открыл и вновь закрыл дверь его комнаты, и сразу же подумал, что это оповещение о бое. Он открыл глаза, думая, что еще нет шести часов утра, и в комнате стоит темнота. Но свет был включен. Он был раздет, и когда пошевелился, то почувствовал, что постельное белье совсем сырое. Глаза распухли и саднили от недавних слез. Он взглянул на часы на компьютерной доске. 18.20. Это был тот же самый день. «Сегодня у меня уже был бой. Сегодня у меня было два боя. Эти мерзавцы знают, через что я прошел, и им этого мало».

«ВИЛЬЯМ БИ, АРМИЯ ГРИФОНА; ТЭЛЛО МОМО, АРМИЯ ТИГРА, 19.00».

Он сидел на краю кровати, листок бумаги дрожал в его руке.

— Я не могу это сделать, — беззвучно произнес он.

Он поднялся на ноги и затуманенным взором обвел комнату в поисках боевого костюма, а затем вспомнил, что засунул его чиститься в душевой. Он все еще оставался там.

Держа оповещение о бое в руке, Эндер вышел в коридор. Обеденное время подходило к концу, и по пути время от времени попадались ребята, но никто не сказал ему ни слова. Они молча провожали его глазами, то ли пораженные тем, что он сделал сегодня днем в душевой, то ли испуганные ужасным выражением его лица. Большинство его ребят находились в казарме.

— Привет, Эндер. Что, сегодня будет вечерняя тренировка?

Эндер протянул оповещение Съем Супу.

— Вот мерзавцы! Двое на одного, — вырвалось у того.

— Что?! Две армии?! — проорал Том с Приветом.

— Они запутаются в ногах друг у друга, — сказал Боб.

— Мне надо умыться. Соберите и подготовьте ребят. Я встречу вас возле входа в зал, — сказал Эндер и вышел из казармы. За его спиной поднялся гвалт. Эндер расслышал выкрик Тома с Приветом:

— Две вонючие армии! Мы надерем ихние задницы!

В душевой было пусто и прибрано. Никаких следов крови, бежавшей из носа Бонзо. Все исчезло. Здесь никогда не происходило ничего плохого.

Эндер зашел под душ и ополоснулся, подставляя тело под струи пота прошедших боев, смывающих с него пот недавней драки. «Все исчезло, если не считать, что здесь замкнутая система рециркуляции и завтра утром вместе с водой мы будем пить кровь Бонзо. Она будет мертвая, лишенная жизни, но все равно это будет его кровь. Его кровь и мой пот, пролитые из-за их тупости, или жестокости, или из-за чего-то еще, что позволило им допустить случившееся».

Он вытерся, надел боевой костюм и направился к залу. Его армия уже ждала его в коридоре перед пока еще закрытыми воротами. Они молча смотрели на него, когда он проходил мимо, чтобы встать впереди, рядом с серой сплошной стеной силового поля. Они, конечно же, знали о его драке в душевой. Это и их собственная усталость после утреннего боя сделали их молчаливыми, а знание того, что им будут противостоять одновременно две армии, наполнило отчаянием их сердца.

«Все для того, чтобы победить меня, — подумал Эндер. — Любой ценой. Они используют все, что только можно придумать, меняют любые правила. Им все равно, лишь бы победить меня. Ну и ладно. Меня тошнит от игры. Никакая игра не стоит того, чтобы вода на полу в душевой розовела от крови Бонзо. Заморозьте меня. Отправьте меня домой. Я больше не желаю играть».

Стена исчезла. Всего в трех метрах от входа находились четыре сведенные вместе звезды, полностью закрывающие обзор остального пространства.

Двух армий было недостаточно. Они хотели, чтобы Эндер разворачивал свои силы вслепую.

— Боб, — сказал Эндер, — возьми своих ребят и доложи мне, что за этими звездами.