Орсон Кард - Игра Эндера. Глашатай Мертвых

— Если другой человек не способен рассказать тебе свою историю, как тебе догадаться, что он не собирается тебя убить?

— А что, если мы просто оставим их в покое?

— Эндер, не мы первыми пришли к ним, они пришли к нам. Если бы они собирались оставить нас в покое, они сделали бы это сто лет назад, еще до Первого Нашествия.

— Может быть, они не знали, что мы — мыслящие существа. Может быть…

— Эндер, поверь, этим дискуссиям уже около ста лет. Никто не знает ответа. Но когда дело касается реальных действий, практического решения не избежать. Если кто-то один должен погибнуть, давай сделаем все возможное, чтобы это оказались не мы. Наши гены не позволят нам принять иное решение. Природа не создает видов, которые не стремились бы выжить. Отдельные индивиды могут быть воспитаны так, чтобы они могли пожертвовать собой, но вид в целом не имеет права на решение о прекращении своего существования. Поэтому имей мы такую возможность, мы должны убить самого последнего из чужаков, а они, при наличии такой возможности, убьют самого последнего из нас.

— Что касается меня, — сказал Эндер, — я за то, чтобы выжить.

— Я знаю, — сказал Грэфф. — Именно поэтому ты здесь.

— Не очень-то ты торопился, Грэфф, не так ли? Путь сюда неблизкий, но зачем было устраивать трехмесячные каникулы?

— Предпочитаю не заниматься доставкой испорченных товаров.

— Просто у некоторых людей отсутствует понятие времени. Ну, подумаешь решается судьба мира. Ладно, не обращай на меня внимания. Пойми наше нетерпение. Мы сидим тут с этим ансиблом, который постоянно докладывает нам о движении звездолетов. Нам приходится каждый день смотреть в лицо надвигающейся войны. Если это можно назвать днями. И все-таки, он такой маленький.

— Но в нем чувствуется величие. Величие духа.

— И, я надеюсь, инстинкт убийцы.

— Да.

— Мы экспромтом придумали для него курс обучения. Естественно, вы должны с ним ознакомиться.

— Ладно, посмотрим. Не буду делать вид, что хорошо знаком с предметом, адмирал Чамрайнагар. Я здесь только потому, что хорошо знаю Эндера. Не стоит бояться того, что я буду подвергать сомнениям порядок изложения. Меня волнует только время.

— Что мы можем ему сообщить?

— Не теряйте времени на физику межзвездных путешествий.

— А как насчет ансибла?

— О мгновенной связи я ему уже рассказал. И о флотилиях тоже. Я сказал, что они прибудут к месту назначения в течение пяти лет.

— Создается впечатление, что вы мало что оставили нам.

— Вы можете ознакомить его с системами вооружений. Чтобы принимать разумные решения, он должен хорошо представлять все это.

— А, так и мы все-таки можем пригодиться, как мило с вашей стороны. Мы отдаем один из пяти имитаторов в его полное распоряжение.

— А как насчет других?

— Других имитаторов?

— Других детей.

— Вас прислали сюда заботиться об Эндере Виггине.

— Простое любопытство. Напомню вам, что все они в то или иное время были моими студентами.

— А сейчас все они мои. Посвящаются в тайны флота, полковник Грэфф, к которым вам, как солдату, никогда не было доступа.

— В ваших устах это звучит как приобщение к сану.

— И к Богу. И к религии. Даже те из нас, кто командует только с помощью ансибла, ощущают все величие полета среди звезд. Я вижу, что мой мистицизм кажется вам безвкусным. Но уверяю вас, ваше неприятие не говорит ни о чем ином, как только о вашем невежестве. И очень скоро Эндер Виггин будет знать все, что знаю я, он будет выписывать замысловатые пируэты среди звезд, и все величие, скрытое в нем, будет освобождено и предстанет перед изумленным взором всех во Вселенной. У вас камень вместо сердца, полковник Грэфф. Но мне так же легко петь для камня, как и для другого певца. Можете отправляться в свои апартаменты и устраиваться.

— Мне нечего устраивать. У меня с собой только то, что на мне.

— У вас ничего нет?

— Где-то на Земле у меня есть банковский счет, куда они отправляют мою зарплату. Она мне ни разу не понадобилась. За исключением покупки штатской одежды во время… каникул.

— Материалистом вас не назовешь. В то же время, вы неприятно толсты. Аскетичный обжора. Какое противоречие!

— Когда я в напряжении, я ем. А вы, будучи в напряжении, производите много твердых отходов.

— Вы мне нравитесь, полковник Грэфф. Думаю, мы поладим.

— Мне плевать на это, адмирал Чамрайнагар. Сюда я приехал из-за Эндера. И никто из нас не приезжал сюда ради вас.

Эндер возненавидел Эрос с того момента, когда они на «шаттле» прибыли на него с буксира. Ему и на Земле, где полы плоские, было неуютно, а Эрос был в этом отношении совершенно безнадежен. В первом приближении это был веретенообразный обломок скалы в самом узком месте не более шести с половиной километров в диаметре. Так как вся поверхность планеты использовалась для поглощения солнечных лучей и превращения их в энергию, жители обитали в гладкостенных помещениях, соединенных между собой туннелями, пронизывающими всю внутреннюю часть астероида. Для Эндера закрытое пространство было привычным, его больше всего раздражало то, что полы в туннелях заметно выгибались под ногами. С самого начала во время прогулок по туннелям, особенно тем, которые опоясывали Эрос изнутри в самом узком его поперечнике, его стали мучить головокружения. Не помогало и то, что сила тяжести составляла только половину земной; иллюзия, что постоянно находишься на грани падения, была полной.

Было что-то тревожащее и в пропорциях комнат: для такой ширины потолки были слишком низкими, а туннели слишком узкими. Не очень-то уютное местечко.

Но хуже всего было количество жителей. У Эндера не осталось ярких воспоминаний о городах Земли. Его представление об удобном количестве людей базировалось на Боевой школе, где ему были знакомы в лицо все без исключения ее обитатели. Тут же, внутри скалы, жили десять тысяч человек. Нет, они не собирались толпами, несмотря на то, что изрядную часть планеты занимали системы жизнеобеспечения и другие сооружения. Больше всего Эндера беспокоило, что его постоянно окружали незнакомые люди.

Ему строго-настрого запретили знакомиться с другими жителями. Он часто встречал студентов Командной школы, но, так как он не посещал занятий на постоянной основе, они так и оставались для него просто лицами. Время от времени он посещал лекции там и тут, но обычно с ним занимался кто-то из преподавателей. Иногда к нему направляли студента, который помогал освоить какой-нибудь навык, а затем навсегда исчезал. Ел он в одиночестве или с полковником Грэффом. Отдых проводил в гимнастическом зале, но и там он редко видел дважды одни и те же лица.