Рэй Брэдбери - Миры Рэя Брэдбери. Т. 6. Электрическое тело пою!

— Наверное, меня стошнит, — прошептала Дженет.

Машина времени загудела.

— Так это и есть цирк, — серьезно удивилась Дженет.

Смолкли фанфары. Последним, что увидели дети, были антраша леденцово-розовых акробатов и ужимки обсыпанных мукой клоунов.

— Надо признать, психовидение куда лучше, — медленно проговорил Роберт.

— Эта звериная вонь, это возбуждение… — Дженет моргнула. — Это ведь вредно для детей, не так ли? И с детьми рядом сидели взрослые, которых называли «папы» и «мамы». Как это все странно.

Мистер Филдс пометил что-то в классном журнале.

Дженет помотала головой:

— Хочу еще раз посмотреть на это. Я где-то упустила мотив. Я хочу еще раз пробежать по городу ранним утром. Холодный воздух на щеках… мостовая под ногами… подъезжающий цирковой поезд. Что заставило детей вскочить и мчаться поезду навстречу — воздух или ранний час? Почему они так возбуждены? Я упустила ответ.

— Они все столько улыбались, — заметил Уильям.

— Маниакально-депрессивный психоз, — объяснил Роберт.

— Что такое «летние каникулы»? — Дженет глянула на мистера Филдса: — Дети говорили о них, я слышала.

— Они проводили каждое лето, бегая по округе и колотя друг друга, как идиоты, — серьезно пояснил мистер Филдс.

— Я предпочитаю наши организованные государством летние трудовые лагеря, — тихо пробормотал Роберт, глядя в пустоту.

Машина времени остановилась снова.

— Четвертое июля, — объявил мистер Филдс. — Год тысяча девятьсот двадцать восьмой. Древний праздник, когда люди отстреливали друг другу пальцы.

Путешественники стояли напротив того же дома, на той же улице, но уже теплым летним вечером. Свистели фейерверки, и ребятишки на каждом крыльце швыряли в воздух штуковины, взрывавшиеся — бум!!!

— Не бегите! — вскрикнул мистер Филдс. — Это не война! Не бойтесь!

Но лица Дженет, и Роберта, и Уильяма розовели, и голубели, и белели под светом струй ласкового огня.

— Мы в порядке, — прошептала Дженет, застыв.

— К счастью, — объявил мистер Филдс, — фейерверки были запрещены сто лет назад и подобные взрывоопасные развлечения прекратились.

Дети плясали, как эльфы, выписывая бенгальскими огнями в ночном летнем небе свои имена и судьбы.

— Я бы тоже так хотела, — прошептала Дженет. — Написать свое имя в небе. Ясно? Хотела бы.

Что? — Мистер Филдс отвлекся и не слышал.

— Ничего, — отозвалась Дженет.

— Бумм!! — шептали Уильям и Роберт, стоя в тени ласковой летней листвы, глядя вверх, на алые, зеленые, белые огни в прекрасном ночном небе над лужайками. — Бумм!

Октябрь.

Машина времени остановилась в последний раз, в поздний час, в месяце огненных листьев. Люди вбегали в дома с тыквами и кукурузными початками. Плясали скелеты, порхали летучие мыши, в темных дверных проемах покачивались яблоки.

— Хэллоуин, — сказал мистер Филдс. — Средоточие ужаса. Это, как вы знаете, была эпоха суеверий. Потом братьев Гримм, призраков, скелеты и прочую чепуху запретили. Вы, дети, слава Богу, выросли в чистом мире, где нет духов и привидений. У нас есть пристойные праздники — день рождения Уильяма С. Чаттер-тона, День труда, День машин.

Глухой октябрьской ночью они шли мимо того же дома, глядя на треугольноглазые тыквы, на маски, что щерились из темных чердаков и сырых подвалов. А в доме сидели, сбившись в кружок, дети и смеялись над страшными сказками.

— Я хочу быть внутри, с ними, — промолвила наконец Дженет.

— В социологическом смысле? — спросили мальчики.

— Нет, — ответила она.

— Что? — переспросил мистер Филдс.

— Нет. Просто хочу к ним, хочу остаться здесь, хочу жить здесь, здесь и нигде больше, хочу хлопушек и фонарей и цирк-шапито, хочу Рождество и Валентинов день и Четвертое июля, хочу все, что мы видели.

— Это уже слишком… — начал было мистер Филдс.

Но Дженет уже не было.

— Роберт, Уильям, за мной!

Она побежала, и мальчишки кинулись за ней.

— Стойте! — заорал мистер Филдс. — Роберт! Уильям, не уйдешь! — Он схватил второго мальчика, но первый уже умчался. — Дженет, Роберт, вернитесь! Вас не переведут в седьмой класс! Вы провалите экзамен, Дженет, Боб — Боб!

Октябрьский ветер бушевал на улице и вместе с беглецами мчался к стонущей роще.

Уильям бился и изворачивался.

— Нет, Уильям, нет, тебя я верну домой. Мы покажем этим двоим, так покажем, что они не забудут. Им, значит, в прошлое захотелось? Ладно. Дженет, Боб! — прокричал мистер Филдс. — Оставайтесь в этом кошмаре, в этом хаосе! Через пару недель вы ко мне с плачем приползете! Но меня тут уже не будет, нет! Я оставлю вас здесь сходить с ума!

Он поволок Уильяма к Машине времени.

— Только не надо меня больше брать сюда на экскурсии, мистер Филдс, — всхлипывал мальчик. — Больше не надо, мистер Филдс, пожалуйста…

— Заткнись!

Машина времени ринулась в будущее, к подземным городам-ульям, стальным зданиям, стальным цветам, стальным лужайкам.

— Прощайте, Дженет, Боб!

Холодные вихри октября промывали город, как воды потопа. И когда стих ветер, он вынес всех ребят, приглашенных или нет, в масках или без, к гостеприимным дверям домой. Двери закрылись, и в ночи больше не слышалось шагов — только ветерок ныл в голых ветвях.

А в большом доме, при свечах, кто-то наливал холодный яблочный сидр всем, всем и каждому, кем бы они ни были.

Такова участь тиранов (лат.).

Актер Джон Уилкс Бут, убийца президента Линкольна. (Примеч. пер.)

Стихотворение американского поэта Уолта Уитмена Пер. К. Чуковского.

Марионетки, куклы (итал.).

Николас Никльби — главный герой романа Ч. Диккенса «Жизнь и приключения Николаса Никльби». (Здесь и далее примеч. пер.)

Имя главного героя романа Ч. Диккенса «Большие надежды».

Имеются в виду Содом и Гоморра. Быт. 19, 24.

Эмили Дикинсон (1830–1886) — известнейшая американская поэтесса, один из классиков американской литературы.

Герман Роршах (1884–1922) — швейцарский психиатр, изобретатель знаменитого теста Роршаха, выявляющего некие глубинные свойства человеческой личности в зависимости от ассоциаций, которые вызывают у индивидуума очертания чернильных клякс.

Игра для малышей, сопровождаемая песенкой с тем же названием. (Здесь и далее примеч. пер.)

Древний шотландский коронационный камень; первоначально хранился в древнем Сконском аббатстве, Шотландия.

Филип Пиррип — герой романа Ч. Диккенса «Большие надежды».