Айзек Азимов - Космический Рейнджер

Старр смотрел мимо тени на сверкающий меркурианский ландшафт, преимущественно красноватый либо серый, но в некоторых местах чёрный: чёрные пятна часто попадаются в этом районе Меркурия. Он вспомнил, что Майндс дважды видел робота (теперь его рассказ обретает смысл), но терял из виду, когда пытался подойти ближе. К счастью, в его случае скрытность его похода и использование эргометра сработали.

Неожиданно и настойчиво он спросил:

— Кто приказал тебе избегать людей?

Старр не надеялся перехитрить робота. Мозг робота механический, думал он. Его нельзя обмануть или провести; точно так же невозможно заставить космический костюм передвигаться, просто замкнув контакт.

Робот сказал:

— Мне приказано не отвечать на этот вопрос. — Потом медленно, хрипло, будто произнося слова вопреки своей воле, продолжил: — Я не хочу, чтобы вы задавали такие вопросы. Они меня тревожат.

Дэвид подумал: «Нарушение Первого закона будет ещё более тревожащим».

Он сознательно вышел из тени.

И сказал двинувшемуся за ним роботу:

— Какой твой серийный номер?

— РЛ-726.

— Очень хорошо, РЛ-726. Ты понимаешь, что я человек?

— Да.

— Я не оборудован для меркурианской жары и солнца.

— Я тоже, — сказал робот.

— Я это понимаю, — сказал Счастливчик, вспомнив о том, как робот только что чуть не упал. — Тем не менее человек для этого подготовлен гораздо хуже робота. Ты понимаешь это?

— Да.

— А теперь послушай. Я хочу прекратить твои разрушения и хочу, чтобы ты сказал мне, кто тебе приказал их совершать.

— Мне приказано…

— Если ты меня не послушаешься, — громко сказал Дэвид, — я останусь здесь на Солнце, и ты нарушишь Первый закон, допустив, чтобы я погиб, когда ты мог это предотвратить.

Дэвид напряженно ждал. Показания робота не примут ни в каком суде, но он убедится, что идёт по правильному следу.

Однако робот ничего не ответил. Он покачнулся. Один глаз его погас (опять неисправность!), потом снова ожил. Послышался какой-то неразборчивый скрип, потом как будто заговорил пьяный:

— Я унесу вас в безопасное место.

— Я буду сопротивляться, — ответил Старр, — и ты вынужден будешь причинить мне вред. А если ответишь на мой вопрос, я вернусь в безопасное место по своей воле, и ты спасешь мою жизнь, никому не причинив вреда.

Молчание.

Дэвид спросил:

— Ты скажешь, кто приказал тебе уничтожать оборудование?

Неожиданно робот двинулся вперёд и остановился в двух шагах от человека.

— Я просил вас не задавать этот вопрос.

Его руки поднялись, словно он хотел схватить Старра, но не завершили движение.

Дэвид следил за ним мрачно и без страха. Робот не может причинить вред человеку.

Но вот робот поднял могучую руку и поднес к голове: очень похоже на человека с головной болью.

Головная боль!

Неожиданная мысль появилась у Счастливчика. Великая Галактика! Он был слеп, глупо, преступно слеп!

Не ноги робота не в порядке, не его голос и не глаза. Как они могут пострадать от жары? Поражен позитронный мозг; сколько времени этот нежный позитронный мозг подвергается прямому действию жары и радиации? Месяцы?

Мозг, должно быть, отчасти разрушен.

Если бы робот был человеком, можно было бы сказать, что у него душевная болезнь. Он на пороге безумия.

Безумный робот! Сведенный с ума жарой и радиацией!

А Старр угрожает этому роботу собственной смертью, роботу, который приближается к нему, подняв руки.

Должно быть, дилемма, перед которой поставил его человек, окончательно свела его с ума.

Дэвид осторожно отступил. Он сказал:

— Ты себя хорошо чувствуешь?

Робот ничего не ответил. Он пошёл быстрее. Старр подумал: «Если он готов нарушить Первый закон, значит, он на пороге распада. Позитронный мозг должен разделиться на сегменты, чтобы он смог так поступать».

Но, с другой стороны, робот продержался несколько месяцев. Может ещё немало выдержать.

Он спросил:

— У тебя болит голова?

— Болит? — переспросил робот. — Я не понимаю смысла этого слова.

Дэвид сказал:

— Мне жарко. Давай вернемся в тень.

Больше никаких разговоров о смерти от жары. Он повернулся и почти побежал.

Робот хрипло сказал:

— Мне было приказано предотвращать всякие помехи в исполнении приказов.

Старр протянул руку к бластеру и вздохнул. Какая жалость, если ему придётся уничтожить робота. Великолепное достижение науки, и Совету было бы полезно с ним ознакомиться. А если его уничтожить, то никакой информации не получишь.

Дэвид сказал:

— Остановись.

Рука робота сдвинулась, и Счастливчик едва увернулся боковым прыжком, воспользовавшись слабым тяготением Меркурия.

Если бы он смог добраться до тени, если бы робот последовал за ним туда…

Может, холод приведет в порядок позитронный мозг. К роботу вернется разум, и Дэвиду не понадобится уничтожать его.

Он снова увернулся, и робот снова пролетел мимо, его металлические ноги подняли тучу чёрной пыли, которая на Меркурии сразу оседает, потому что здесь нет атмосферы, в которой пыль могла бы повиснуть. Удивительная охота, человек и робот двигались в абсолютной тишине вакуума.

Счастливчик почувствовал уверенность. Движения робота становились всё более неровными. Контроль за механизмами рук и ног ослабевал.

Но робот явно пытался отогнать его от тени. Он несомненно и определённо пытался убить его.

А Дэвид по-прежнему не мог заставить себя воспользоваться бластером.

Он остановился. Робот тоже. Они стояли лицом друг к другу в пяти футах, под ногами чёрная полоска сульфида железа. Чернота делала жару ещё большей, и Счастливчик почувствовал приближение обморока.

Робот мрачно возвышался между ним и тенью.

Дэвид сказал:

— Прочь с дороги.

Говорить было трудно.

Робот ответил:

— Мне приказано было устранять всякие помехи при исполнении приказов. Вы мне мешаете.

У Старра не оставалось выхода. Он неверно рассчитал. Ему никогда не приходило в голову усомниться в устойчивости Трёх законов при любых обстоятельствах. Слишком поздно понял он правду, и неверный расчёт привел его к опасности для собственной жизни и необходимости уничтожения робота.

Он печально поднял бластер.

И почти сразу же понял, что совершил и вторую ошибку. Он слишком долго ждал, и накопившаяся жара и радиация сделали его тело такой же повреждённой машиной, как робот. Рука его поднималась неуверенно, охваченному смятением мозгу робот показался вдвое большим.

Робот превратился в движущееся пятно, и на этот раз он не сумел увернуться. Бластер вырвался из его руки и отлетел в сторону. Руку человека плотно захватила металлическая рука.

Даже в самых благоприятных обстоятельствах Старр не смог бы сопротивляться стальным мышцам механического человека. И ни один человек не смог бы. Он чувствовал, как исчезает всякая способность к сопротивлению. Он ощущал только жару.