Колин Уилсон - Мир пауков. Маг и Страна Призраков

— Это так, просто догадка. Вот потому мне и хочется увидеть тело. Ты пойдешь со мной? — Он повернулся к Симеону.

— Разумеется. Только ничего, если вначале все-таки доем? Покойник же не встанет и не сбежит.

— Ох, извини, — Найл не учел, что Симеон устал, — Можешь не торопиться.

Симеон, понимая, что ведет себя несколько бесцеремонно, заметил:

— Ты вон и сам к еде едва притронулся.

— Ах да, конечно.

Найл заставил себя сжевать кусок хлеба с маслом, но без всякого аппетита.

Пока Вайг с Симеоном опустошали графин меда, Найл делал вид, что слушает их разговор, хотя на самом деле мысли витали вокруг кулона и человека с уставленным перстом. Он поймал себя на том, что хотел бы переговорить с Дравигом — насколько все-таки легче общаться с разумным пауком, чем с человеком. Силуэт в черной мантии был таким четким, что Найл, казалось, различал кустистые брови, заостренные уши, пальцы с перепонками; пришлось тряхнуть головой, чтобы наваждение сгинуло. Взгляд упал на идущие вверх пузырьки в стакане, и одолела курьезная апатия сродни гипнозу.

От грянувшего стука оборвалось сердце, Найл вздрогнул и как будто очнулся. Он сконфузился, поняв, что это всего лишь Нефтис стучит в дверь.

— Мой господин, здесь повелитель Дравиг.

— Хорошо, проси.

Когда в комнату влез Дравиг, Вайг с Симеоном поднялись; у них уже вошло в привычку ощущать неловкость, сидя в присутствии паука. Паучий ритуальный жест Найл принял кивком головы.

— Рад тебе.

— Я почувствовал, что ты хочешь меня видеть, потому и пришел.

Симеон и Вайг опустились обратно на подушки. Зная, что пауки недолюбливают вид занятых едой людей, Найл предложил:

— Давай пройдем в другую комнату, — и передал по дороге Нефтис: — Накажи, пожалуйста, Джарите, пусть принесет еще вина гостям.

Спальня была залита чистым светом луны, струящимся через окна, на стене отражались красноватые отблески очага.

— Симеон рассказал мне о смерти того человека, — сказал Найл. — Ты знаешь, как она наступила?

— Нет. Но подозреваю, что его убили.

— И я тоже.

Несколько секунд оба молчали; так как их умы были открыты друг другу, в тишине не было натянутости. Тут Найл спросил:

— Тебе знаком этот человек?

Слова он сопроводил мысленным образом того, в черной мантии; можно сказать, показал фотографию.

— Нет. Кто это?

— Тот, кто подослал убийц.

— Тогда, выходит, твоя жизнь в опасности, — подытожил Дравиг. Вникая во все напрямую, он мог говорить без обиняков; Найл в очередной раз порадовался прямоте связи.

— Я знаю, — сказал он.

— Ты должен принять особые меры предосторожности. Я распоряжусь насчет стражи, пусть поставят возле твоего дворца.

— Благодарю.

Идея не очень-то привлекала, но в ней чувствовался здравый смысл. Во дворец мог пройти кто угодно в любое время суток. До сегодняшнего дня Найл был в полной безопасности. Но виновный в гибели двух убийц может сам стать жертвой убийства.

— Я сейчас пойду и распоряжусь, — сказал Дравиг.

— Погоди. Надо сказать тебе кое о чем еще. Ты знал, что Скорбо все это время по-прежнему убивал и поедал людей?

— Как!

Безмерное удивление Дравига дало понять, что он ни о чем не подозревал.

— Мой брат говорит, об этом знали многие, включая Сидонию, начальницу стражи Смертоносца-Повелителя.

— И она при всем при этом не докладывала? Она будет наказана.

— Не надо, ее вины здесь нет. Как и другие, она считала, что Смертоносцу-Повелителю об этом известно.

— Какая нелепость! — Дравиг начинал гневаться. — Смертоносец-Повелитель дал тебе слово, а его слово священно!

— Я это знаю. Но люди нашего города этого еще не понимают. Им нужно время, чтобы научиться.

Дравиг уже догадывался, каков будет следующий вопрос.

— Он действовал в одиночку?

— Нет. Я думаю, у Скорбо была компания сообщников из числа близких друзей. Я знаю, кто это может быть. У Скорбо был свой круг друзей, все родом из одного района Астигии, где поклоняются Черному Богу Горы. Мне говорили, что они иноверцы, но я до сегодняшнего дня все никак не верил. Они должны быть наказаны.

— А это разумно? — Дравиг выказал непонимание. — Наказание пауков за убийство людей — не вызовет ли оно возмущения?

— Суд должен свершиться. Они не только ослушались Смертоносца-Повелителя, но и нарушили волю богини. Это преступление, достойное смерти.

Найл умолк, у него не было ни особого желания, ни резона выгораживать плотоядных сообщников Скорбо.

Дравиг почувствовал, что беседа подходит к концу.

— С твоего позволения я пойду.

— Погоди. Я с тобой.

Нефтис по-прежнему караулила у двери. Найл велел ей позвать гужевых.

— Готовы в путь? — Симеон поднялся на ноги.

Найл повернулся к Дравигу.

— Мне бы хотелось, чтобы ты проводил нас к больнице.

Паук, если можно так выразиться, неохотно кивнул.

— Думаю, будет лучше, если с нами сходит твой брат, — сказал Симеон, — Надо что-то делать с его пальцем.

— Что, кровь все еще течет?

Действительно, обмотанный вокруг пальца носовой платок набух кровью. Стоило Вайгу его убрать, как на ранке проступила свежая кровь.

— Почему она не запекается?

— Мне кажется, — рассудил Симеон, — там на лезвии какое-то вещество, мешающее свертыванию. У меня есть отвар, от которого все это должно пройти.

Ночь была холодная и на редкость ясная, луна светила над самой головой. Пока стояли в ожидании гужевых, Найл поискал глазами дом на той стороне площади, где убили Скорбо. Удивительно, но дома там больше не было, виднелась лишь прогалина. Дравиг понял, что высматривает Найл.

— Его снесли. Дом, где совершилось убийство, считается у нас нечистым местом.

— Рабочие нашли свинцовую пластину?

— Мне об этом не сообщали, но я узнаю.

Симеон, слыша то, что говорит Найл, спросил:

— Ты думаешь, пластина — это передатчик?

— Не исключено. Куда ты дел кулон?

— Он здесь, — Симеон хлопнул себя по карману.

— Осторожнее. Он может быть опасен.

Наконец-то прибыли гужевые, закутанные в меха. Найл забрался первым, следом за ним — Вайг и Симеон.

— В больницу.

Дравиг шагал за колесницей мерной, неспешной поступью; даже когда гужевые пошли рысью, ему не стоило труда держаться с ними вровень.

Найл поглядел на сидящего посередине брата, перевел взгляд на его перевязанную руку (Джарита снабдила длинной полосой материи).

— Как самочувствие?

Вайг осклабился с показной веселостью.

— Прекрасное. — Он поднял руку, на повязке уже проявилось пятно крови. — Течь не перестает, а так в целом нормально.

Тем не менее Найл поглядывал на брата с беспокойством; в гулко скрежещущей по насту колеснице лицо у него казалось неестественно бледным, даже призрачный лунный снег не скрывал этого.