Джордж Мартин - Умирающий свет (сборник)

– Тогда для меня. Все мои старания пошли прахом. Люди, которых я хотел спасти, теперь лишились защиты. Брейты могут теперь охотиться на них, независимо от того, являются они корариелами Айронджейда или не являются. Я не могу остановить их. Гарс, может быть. Но что может сделать один человек? Возможно, он не станет и пытаться. Это было моей навязчивой идеей, не его. Гарса тоже не ожидает ничего хорошего. Я думаю, он вернется в Верхний Кавалаан один, один спустится в поселение Айронджейда, и Верховный Совет лишит меня моих имен. И он должен будет взять нож, вынуть камни из браслета и носить на руке железо без светящихся камней. Его тейн мертв.

– Возможно, на Верхнем Кавалаане, – возразил Дерк. – Но вы жили и на Авалоне, помните?

– Да, – отозвался Викари. – Это печально. Очень печально.

Они плыли в потоке музыки, которая становилась все громче. Внизу начал вырисовываться Город Сирен: появилось внешнее кольцо башен, похожих на застывшие в агонии костлявые руки, стали видны светлые кружева мостов над темными водами каналов, газоны светящегося мха по их берегам, свистящие шпили, рассекавшие ветер своими иглами. Белый город, мертвый город, лес заостренных костей.

Дерк кружил над ним, пока не нашел то здание, в котором он был с Гвен, и опустился на его посадочную площадку. Две брошенные машины по-прежнему стояли в пыли, никем не потревоженные. Они казались Дерку кусками давно забытого сна. Когда-то, непонятно почему, их существование имело смысл, но с тех пор и он, и Гвен, и весь мир вокруг изменились, и теперь трудно было даже вспомнить, какое отношение к ним имели эти металлические призраки.

– Вы уже были здесь, – сказал Викари, и Дерк, взглянув на него, кивнул. – Тогда ведите, – скомандовал он.

– Я не…

Но Викари был уже на ногах. Он осторожно поднял Гвен и, держа ее на руках, выжидающе смотрел на Дерка.

– Ведите, – повторил он.

Дерк повел его с площадки в зал, где черно-белые фрески сплетались в узоры под музыку даркдонской симфонии. Они заглядывали во все двери подряд, пока не нашли квартиру с мебелью. Она состояла из четырех смежных комнат с голыми стенами и высокими потолками. Везде лежала пыль. Ложа в двух спальнях представляли собой круглые углубления в полу. Их обтянутые блестящей кожей матрацы издавали еле различимый неприятный запах, похожий на запах скисшего молока. Но все же это были постели, причем достаточно мягкие, на них можно было лежать. Викари осторожно положил Гвен на одну из них. Она лежала с ясным безмятежным лицом. Дерк остался рядом с Гвен, сидя на полу, а Джаан пошел обследовать машину, которая им досталась от брейтов. Вскоре он принес одеяло для Гвен и флягу с водой.

– Глотните, – сказал он, протягивая ее Дерку.

Дерк взял покрытую тканью металлическую флягу, отвинтил крышку и, глотнув, вернул ее Викари. Жидкость была теплой и немного горьковатой, но освежила пересохшее горло.

Викари намочил кусочек серой ткани и начал омывать засохшую кровь на затылке Гвен. Он прикладывал тряпочку к коричневой корке, снова смачивал ее, потом снова прикладывал к голове и делал так до тех пор, пока красивые черные волосы Гвен не стали чистыми. Теперь они роскошным веером лежали на матраце, блестя в мерцающем свете фресок. Закончив процедуру, Джаан забинтовал голову Гвен и посмотрел на Дерка.

– Я постерегу, – сказал он. – А вы идите в другую комнату и ложитесь спать.

– Нам надо поговорить, – неуверенно предложил Дерк.

– Потом. Сейчас идите спать.

Дерк был не в состоянии спорить, усталость сковывала его тело, голова болела. Он пошел в другую комнату и тяжело опустился на неприятно пахнущий матрац.

Но, несмотря на усталость, сон не приходил. Может быть, из-за головной боли, может быть, из-за скользивших по стенам бликов света, которые беспокоили его даже сквозь закрытые веки. Но еще больше мешала музыка. Она не оставляла его ни на минуту и, казалось, звучала еще громче, как только он закрывал глаза, как будто это заманивало звуки в череп, наполняя его гудением, завываниями, свистами и монотонными ударами одинокого барабана.

Кошмарные видения, горячечные, фантастические, мучили его всю ночь, которая тянулась бесконечно долго. Три раза что-то заставляло его проснуться. Обливаясь липким потом и дрожа всем телом, Дерк садился. В его сознание снова врывалась песня Ламии-Бейлис, и он не мог понять, что его будило. Один раз ему показалось, что он слышал голоса в соседней комнате. Другой раз он был почти уверен, что видел Джаана, сидевшего у противоположной стены и смотревшего на него, и Дерк долго не мог потом уснуть. Он снова погрузился в сон лишь для того, чтобы тут же проснуться в пустой гулкой комнате со скользящими по стенам бликами. Ему показалось, что его оставили здесь одного на произвол судьбы, и чем больше он об этом думал, тем больший ужас испытывал и тем сильнее дрожал. Но почему-то он не мог встать, пойти в соседнюю комнату и посмотреть, что там делается. Вместо этого он закрыл глаза и постарался выкинуть из головы все мысли.

Потом был рассвет. Толстый Черт наполовину высунулся из-за горизонта, и его горячечный свет, такой же красный и холодный, как ночные кошмары Дерка, пробивался сквозь грязные стекла высоких окон (в середине они были довольно чистые, а по краям сплошь заляпаны замысловатыми красно-коричневыми и серыми пятнами, которые окружали стекла мрачным кантом). Дерк отодвинулся от луча света и попытался сесть. Подошел Джаан Викари и предложил ему флягу с холодной водой.

Дерк жадно отпил несколько глотков, поперхнулся, закашлялся так, что немного воды выплеснулось на потрескавшиеся губы, на подбородок. Фляга была полной, когда Дерк взял ее у Джаана. Вернул он ее наполовину пустой.

– Вы нашли воду? – еле выговорил Дерк.

Викари завинтил крышку и кивнул.

– Насосные станции не работают давным-давно, поэтому в башнях Крайн-Ламии нет воды. Но каналы живы. Ночью, когда вы с Гвен спали, я сходил вниз.

Дерк поднялся на ноги и пошатнулся, Викари протянул ему руку и помог выбраться из углубления кровати.

– Как Гвен?

– Она пришла в сознание в начале ночи, т’Лариен. Мы поговорили. Я рассказал ей о том, что сделал. Думаю, она скоро поправится.

– Можно мне поговорить с ней?

– Ей надо спать. Я уверен, что позже она захочет поговорить с вами, но сейчас, думаю, лучше ее не будить. Она попыталась сесть, когда проснулась ночью, и у нее закружилась голова, ее стошнило.

Дерк кивнул.

– Понятно. А вы? Удалось вам поспать?

Говоря это, он обвел взглядом комнату. Даркдонская музыка показалась ему не такой громкой, как прежде. Она продолжала звучать, ее стоны и завывания пронизывали воздух Крайн-Ламии, но для его ушей они звучали уже не так громко и казались далекими. Может быть, он уже привык к ней, научился не допускать ее в свое сознание. Светящиеся фрески, как и светящиеся камни Лартейна, поблекли в лучах дневного света. Стены были серыми и невыразительными. Вся мебель состояла из нескольких неудобных на вид стульев, которые крепились к стенам и полу и сливались с ними по цвету настолько, что были почти невидимыми.