Вячеслав Шалыгин - Импорт правосудия [сборник]

Он повертел в руках винтовку, но от испытания воздержался.

— Очень мощное, — добавил Костя.

— Получается, от загадочных врагов нас сейчас отделяет лишь эта гряда? — Эрик указал на цепь невысоких гор с другой стороны долины. — Но мы летели именно с той стороны и никого не заметили.

— Стал бы я лезть в подземные реки и озера без веской причины, как ты думаешь? — обиженно спросил Брагин.

— Да ты не обижайся, — Эрик махнул рукой, — это я просто размышляю. А где находился лагерь, ты сможешь показать?

— Не знаю, — Костя пожал плечами, — я же пришел туда со стороны моря, а сейчас даже примерно не представляю, где нахожусь.

— Карты когда-нибудь читал? — Эрик вынул из планшета небольшую карту и разложил перед Браги-ным.

— Так вот же он, кружком помечен, — после недолгого изучения листка сказал Костя.

— Ты уверен? — уточнил Эрик и с профессиональным недоверием посмотрел Брагину в глаза.

— На все сто, — заверил Костя прикладываясь к кружке. — Только что тебе с него проку? «Астрономы» оттуда ушли, а после них там побывали враги. Вряд ли в лагере осталось что-то ценное.

— Это в лагере. А в ущелье? — задумчиво спросил Эрик.

— Об этом я не думал, — признался Брагин. — Может, они там все-таки что-нибудь добывали? Нет, тогда бы мы эти камни просеивали, дробили, сортировали как-то наконец. Но ничего же не было. Просто выдалбливали пещеры под всякие склады, а породу выносили и сваливали под откос…

— Разберемся, — сказал Эрик и приказал своим воинам готовиться к маршу.

— Надо выслать вперед дозор, — опасливо посоветовал Брагин.

— Само собой, — ответил Эрик и улыбнулся, — только все наши дозоры давно уже на месте.

— Зачем же ты, в таком случае, меня расспрашивал?

— Профессия такая, — Эрик пожал плечами и поднялся в вертолет.

Вид опустевшего ущелья подействовал на Брагина угнетающе. Он долго стоял перед ручейком, на том месте, где обычно встречался с Лизой, а потом, чтобы отогнать воспоминания, решил все же посетить загадочный барак.

Когда его не пустили даже на порог, Костя не удивился, а только негромко рассмеялся.

— Что у нас случилось? — поинтересовался Эрик, появляясь на крыльце строения. — Ты чем-то расстроен?

— Все три дня моего пребывания в этом ущелье. я пытался проникнуть чуть дальше того места, где сейчас стою.

— Ничего не вышло?

— Как это ты догадался? — ехидно спросил Костя. Эрик улыбнулся и поманил его пальцем.

— Идем, только потом не говори, что вовсе не хотел знать больше, чем того требовали соображения личной безопасности.

— Ого, какой поворот! — Брагин перестал смеяться и, немного поколебавшись, шагнул внутрь барака.

Изнутри все строение было поделено на множество изолированных комнат, выходящих в единый коридор. Ничего примечательного в них не оказалось, зато последнее помещение, в которое коридор упирался, было гораздо просторнее прочих и походило на какую-то химическую лабораторию. На столах и полках стояли колбы, реторты, спиртовки и другой стеклянный хлам, в углу — вытяжной шкаф, высотой под самый потолок, а на середине комнаты разместился широкий стол с тяжелой каменной столешницей. Нечто подобное Костя однажды видел, когда жизненные обстоятельства привели его в морг. Только на этом столе не было желобов и сливного отверстия.

Однако главным украшением комнаты было не это. Костя подошел к Эрику, который с видом искусствоведа рассматривал расписанную стену. С живописью у Брагина особого взаимопонимания никогда не было, но среди рабочей обстановки лаборатории настенная картина выглядела настолько необычно, что Костя встал рядом с сыщиком и тоже принялся ее внимательно разглядывать.

— Что это за курица? — спросил он негромко.

— Это павлин, — задумчиво ответил Эрик. — Видишь хохолок?

— А хвост он почему не распустил? — спросил Костя.

— А перед кем ему выпендриваться? — г Эрик покачал головой. — Странно…

— Что? — Костя взглянул на сыщика и, проследив за направлением его взгляда, снова обернулся к картинке.

— Рисунок в целом выполнен небрежно, словно второпях, зато очень тщательно прорисована голова, особенно глаз. А если подойти поближе, — Эрик приблизился к стене вплотную, — можно увидеть, что око этой райской птицы расчерчено на сегменты.

Брагин подошел к картине и присмотрелся.

— Какие же это сегменты? — он покачал головой. — Насколько я помню геометрию, сегменты выглядят немного не так. Это… это… черте что какое-то, мозаика эпохи Возрождения.

— Искусствовед из тебя… — Эрик скептически покачал головой. — А зрачок единый видишь?

— Вижу, — согласился Костя. — Знаешь, мне почему-то кажется, что этот глаз больше похож на человеческий, чем на птичий, хотя, честно говоря, павлина я видел только по телевизору и не обращал внимания, есть ли у него глаза вообще.

— Могу тебя заверить, что есть, — сказал Эрик и жестом подозвав одного из подручных, приказал сфотографировать картину.

— Ну, а теперь… — Эрик указал на дверь чуть левее картины, и Костя сообразил, что это второй выход из барака. Секундой позже он вспомнил и то, что этим торцом барак упирался в скалу.

— Нет, только не это, — простонал он. — Опять пещеры?!

— Я думаю, твои друзья ушли именно этим путем, — сказал Эрик.

— Неужели враги не сообразили пойти за ними? Почему они покинули ущелье через устье? — удивленно спросил Костя.

— Не знаю, — Эрик пожал плечами, — их что-то остановило, а поскольку я не имею ни малейшего представления — что, мы тоже не пойдем в скрытую за дверью пещеру.

— Как же так? — Костя заволновался. — Постой, мы же не враги, почему ты боишься?

— Чутье, наверное, — ответил Эрик и, решительно развернувшись, пошел к обычному входу.

Костя постоял немного в нерешительности, потом подошел к двери и, взявшись за ручку, крикнул вслед сыщику:

— А заглянуть хотя бы можно?

— Брагин! Отойди от двери! — закричал Эрик и бросился обратно в комнату.

Костя от неожиданности вздрогнул и непроизвольно толкнул дверь.

Красавчик нехотя поднялся с постели и, потягиваясь, побрел в ванную. Первый день самостоятельной работы прошел довольно скучно. Объект сидел в офисе до шести, а потом, заехав на часок в ресторан, вернулся домой. Все беседы Беляева касались только текущей работы его многочисленных предприятий и положения на бирже. За ужином компанию ему составила длинноногая девица, к которой Беляев относился скорее как к части имиджа, дорогой запонке или заколке для галстука. Он, улыбаясь, слушал ее щебетание, и Красавчик искренне посочувствовал Беляеву, поскольку его самого через пять минут прослушивания бессмысленных речей девицы стало тошнить.

Вечером Красавчик сдал вахту одному из своих коллег и отправился домой, где его поджидала заскучавшая последние три дня подружка. Наобещав, что больше не будет уезжать «ни в какие Стамбулы», он прекрасно провел время и теперь собирался дополнить комплект полученных положительных эмоций принятием пенной ванны.