Брайан Герберт - Дюна: Пауль

Наконец оба, рыдая, подняли руки.

— Мы разорены, госпожа Алия. Вы лишили нас всего состояния. Нам больше нечего ставить.

— У вас еще остались ваши жизни, — бесстрастно произнесла Алия. — Может быть, вы поставите их на кон?

— Нет, умоляем вас, только не это!

Некоторое время Алия наблюдала, как они извиваются перед ней на полу, а потом встала.

— Хорошо, на этом мы закончим игру. Стража проследит, чтобы вы заплатили мне весь свой долг. Так как я выиграла у вас все, то не могу сказать, что вы жульничали.

Некоторые зрители рассмеялись, оценив юмор Алии. Она хотела сказать, что кубики были самыми обыкновенными. Она обернулась к истцу, который не спускал с нее глаз, напряженно ожидая решения.

— Из моего выигрыша ты получишь половину того, что проиграл этим людям, но только половину. Остальное пойдет в имперскую казну. — Она повысила голос. — Вся жизнь — игра, и наши противники не всегда играют по правилам. Если принимаешь участие в игре, то будь готов проиграть.

Старый ветеран был более чем доволен таким странным проявлением справедливости. Истец и ответчики вышли из зала через три разные двери, а Алия вернулась на трон…

Некоторое время спустя Алия получила сообщение о том, что леди Марго Фенринг и ее дочь прибыли в космопорт Арракина и сейчас их везут в цитадель Муад’Диба. Стилгар и Ирулан уже обсудили с Алией, как наилучшим образом принять этих гостей.

Леди Марго приехала без свиты. Она, как заурядный пассажир, прибыла на лайнере Гильдии, который направлялся с Бене Тлейлакса к Дюне через Ришез, Джанкшн и еще несколько малозначительных планет. Стилгар проводил леди Марго в тронный зал, и все присутствующие расступились перед ней.

Марго Фенринг была хороша и умела использовать свою внешность и природный магнетизм для того, чтобы добиваться целей, поставленных перед нею Общиной Сестер. Но это был необычный визит, и Алия ломала голову, не в силах сразу понять, каких целей хочет добиться Марго на этот раз. Мать Алии тоже могла предпочитать разные варианты. Довольствовалась ли Марго ролью пешки в играх Бене Гессерит? И каким образом вписывается маленькая Мари в план этих игр? Несомненно, речь идет об ее участии в селекционных программах ордена.

Алия смотрела с трона на прибывших с приветливой улыбкой, встретившись взглядом с Мари. Та выглядела сущим ребенком, но Алия и сама выглядела так же в глазах чужих людей.

— Мы хотим представиться трону императора, — сказала жена графа и отвесила легкий поклон.

Стилгар подошел к подножию трона, исполняя роль управляющего. Он подошел к Алии, склонился к ее уху и заговорил на чакобса, древнем языке людей пустыни, хотя Марго Фенринг понимала его не хуже Алии.

— Мне не нравятся ни эта ведьма, ни ее дочь.

— Ты уже выказывал свое отношение, Стилгар. — Алия повысила голос, чтобы ее услышали все присутствующие: — Мне будет полезно, если при дворе будет человек моего возраста. Принцесса Ирулан без конца сетует, что мне следует чаще поступать по-детски. — Она сошла с трона и направилась к Мари, которая ждала ее, глядя Алии прямо в лицо своими ясными глазами, в которых светился недюжинный, зрелый ум. Манеры девочки были безупречны.

— Моего брата сейчас нет в Арракине, — сказала Алия, обращаясь к леди Марго. — Мы не знаем, когда он вернется, но я рада лично приветствовать вас при нашем дворе. Обещаю покровительство вам и вашей дочери.

— Благодарю вас, ваше императорское высочество, — ответила Марго. Она назвала ее неожиданным титулом, но Алия не стала спорить.

После этого она повернулась к девочке.

— Я рада, что ты приехала к нам, Мари. Надеюсь, мы получим массу удовольствия от общения друг с другом. — Она указала рукой на верхнюю ступень помоста, непосредственно перед троном. — Пойдем, ты сядешь возле меня и будешь смотреть, как я отправляю причудливую смесь фрименского и каладанского правосудия.

Из всех смертей одна — самая трудная. Это смерть имени, его фамильной чести, всего, что было значимым для него, как для человека и вождя. Пустыня заставила его ясно увидеть это.

Откинув с лица маску защитного костюма, Пауль сидел один, устремив на море дюн взгляд своих фрименских глаз с синими белками. Ночная свежесть еще цеплялась за тенистые впадины, но скоро она рассеется под беспощадными лучами пробуждающегося дня. Пауль провел ночь без сна, сидя на большом плоском камне и вдыхая богатый аромат растворенной в воздухе пряности. Аль-Лат, великое золотое светило, только начинало свой небесный путь, выглядывая из-за скал, но Пауль пока не чувствовал его тепла. Ночной пустынный холод пробрал его до костей, заморозил мысли.

Пауль не шевелился, но мыслями был очень далеко отсюда.

Он выбрал для человечества трудный и тернистый путь. Миллиарды людей уже были убиты его именем — многие из них по справедливости, но многие — нет. Насилие — волна за волной — накрывало иные планеты, а воины Муад’Диба, не зная устали, продолжали улетать к далеким звездам, всюду преследуя его врагов, настоящих и мнимых. То, что он позволил совершиться этому злодеянию, оставило неизгладимую печать на его душе. Но такова была его ужасающая цель.

Он вспомнил радость возвращения на Каладан после грумманской экспедиции, вспомнил запах родного моря и пронзительные крики чаек. Не так уж давно Пауль был гордым сыном аристократа, наследником атрейдесовских традиций, будущим герцогом.

«Почему я так легко забыл Каладан? — с болью подумал он. — Почему я пренебрег людьми, которых так любил мой отец? Никто не может считать себя важной персоной, никто». — Дункан Айдахо и Суфир Хават должны были внушить ему смирение. Разве не отдалился от него даже Гурни, который предпочел мир на Каладане необузданному джихаду?

Пауль чувствовал себя как человек, упавший со скалы и прихвативший с собой всех своих сторонников, всех своих близких. Он услышал хриплый крик какой-то птицы. Глядя на светлеющее небо, он увидел двух стервятников, с интересом вившихся над его головой. Наконец, взмахнув крыльями, они убрались прочь. Пауль был жив, хотя мучительно умирал изнутри.

Издалека послышался чужеродный механический звук. Пауль поднял голову и увидел круживший на востоке орнитоптер. Пилот держался перед солнцем, чтобы остаться незамеченным. Несомненно, федайкины Муад’Диба вычислили его местоположение и теперь следили за ним, чтобы быть уверенными в его безопасности.

«Никто не хочет просто оставить меня в покое».

Мотивы Корбы были прозрачны и до тошноты очевидны. Предводитель федайкинов использовал Пауля для усиления собственной власти, собственного религиозного влияния… но верно было и обратное. Пауль тоже использовал других, тех, кто пытался укрепиться во власти, пользуясь для этого новым порядком. Раздувая пламя священной войны, богоподобный император надеялся очистить империю от старой скверны и построить будущее, в котором не будет места войнам. Правда, в истории хватало тиранов, прикрывавшихся таким же фиговым листком…