Антон Черниговский - Саммаэль

…Огненное колесо, огненное колесо…

Полоскал рот, -

…Огненное колесо, огненное колесо…

— смывая противный вкус желчи. Потом -

…Огненное колесо!..

— шатаясь от внезапно навалившейся слабости, тёр шваброй пол. А потом, отложив швабру, -

…Огненное колесо!..

— посмотрел на свои руки.

А руки-то были красные. Как будто кипятком обварило.

…Да где этот чёртов счётчик!

Рвота, слабость, гиперемия [16] Гиперемия — повышенное кровенаполнение ткани; здесь — покраснение кожи. . Понятное дело, — бормотал колдун, лихорадочно роясь в шкафу, — наглотался вчера всякой дряни! Да, в институте! Там же наверняка до хера радиоактивности, «лаборатория высоких энергий», еб-бать…

…Огненное колесо?…

Дозиметр нашелся на антресолях. Саммаэль давно держал его под рукой; в Сумеречье бывали и вулканические планеты, и на полях застывшей лавы задерживаться не приходилось. И на задворках технократских миров, под выхлопами электростанций, на отвалах породы — тоже.

А вот на Дейдре — Саммаэль проверял — вроде как было чистенько…

…Огненное колесо?…

Да поди же ты к чёрту!

Саммаэль обмерил всю квартиру, обмерил себя, обмерил домашнюю и уличную одежду. И всё было — до неприличия! — чисто, всюду дозиметр показывал одни и те же девять микрорентген в час.

Но ведь, если наглотался чего-нибудь в институте, — то на одежде должно было остаться?! Хотя бы крупинка?! Одежду ведь я не стирал…

Да чушь всё это, сам уже понимал, что чушь. В институте везде были люди. И, будь там радиация, будь там хоть малейшее превышение фона, — люди ходили бы не в халатиках, люди ходили бы в костюмах высокой защиты. Ну, или лежали бы. Мёртвые. На полу.

Чушь всё это. Чушь. Да и почему так сразу «лучевая», смеялся про себя Саммаэль, с чего пришло это в голову, — да вон же, блин, коньячок! Ну, траванулся. Коньяком траванулся. Да, не сразу стукнуло, да, почти через сутки… ну так мало ли чего туда намешали.

Уф. Ладно, — успокоился Саммаэль. На чём я остановился? На чём-то же я остановился… Ах, да, система Аргос. Колония Аргос-2…

И, не успел Саммаэль даже взглянуть на экран, на диаграмму планетной системы Аргос, — как снова очутился на полу. Катался по полу, корчился от боли, мучительно блевал желчью; а в голове всё крутилось -

Огненное колесо! Огненное колесо!

— Костный мозг не затронут, признаков лучевого поражения нет. Инфекции нет, интоксикации тоже нет… ну, кроме незначительной алкогольной, — улыбнулась Милена.

— Да… но от чего-то же я свалился.

Ощущения после «диагностики» были странные. Как будто вынули все потроха, перетряхнули, промяли горяченными пальцами — и затолкали обратно. Да, отправь демона медицине учиться… Но — полегчало, определённо ведь полегчало. И не тошнит, и головная боль отпустила… только кожа всё ещё красная.

— Саммаэль, да я вообще ничего не заметила, — развела руками Милена. — Кроме смолы в лёгких, жира в печени, двух криво сросшихся костей и бородавки на ху…

— От этого не блюют, — быстро сказал колдун.

— Да. От этого не блюют.

Милена задумалась.

— Ты говоришь… ты свалился, когда смотрел диаграмму?

— Да. Диаграмму, сектора Аргос. Это неподалёку.

— Хочешь, посмотрим вместе?

— Да… пойдём.

А ведь не хотелось! Не хотелось идти в серверную, не хотелось смотреть никакие диаграммы! — поймал себя Саммаэль. Но — Милена протянула руку, улыбнулась одобряюще… улыбаться-то хорошо научилась, быстро осваивается… ладно, пойдём.

Сели к консоли, — Саммаэль на экран так и не глянул, всё отворачивался, — Милена положила горячую ладонь ему на плечо.

— Ну?…

Пронеслось ещё в голове — огненное колесо, — но грустно, негромко и как-то отстранённо.

— Да ведь!.. — воскликнула демонесса.

Да, Саммаэль сейчас и сам это видел.

— Да ведь там же нет ничего!

— Ну как, «ничего», — колдун потёр переносицу, потом ткнул пальцем в экран. — Вот, смотри. Один источник есть. Вот: с «юго-востока» идут равномерные колебания… волна такая, слабенькая. Пересекает весь сектор наискосок; волна равномерная, похоже, даже периодическая… направление не меняется, интенсивность нарастает очень медленно…

— Но ведь это же слёзки! По сравнению с тем, что ты вчера мне показывал…

— Ну… да, как же, «слёзки». По идее, никаких «волн» тут вообще не должно быть! Но… интенсивность колебаний ниже критической. Примерно в двадцать раз ниже.

— То есть, распадаться Аргос не собирается?!

— Не-а. В ближайшие два-три месяца — не собирается.

— Ну… — Милена осеклась.

— А что же тогда меня свалило? — хмыкнул колдун.

— А может, померещилось?! — с надеждой спросила Милена.

— Да… может, и померещилось… — Саммаэль призадумался. — А ну-ка, — стряхнул ладонь Милены с плеча, — Пусти-ка, дай-ка я сам посмотрю.

— Ну смотри…

— Ну что, — Саммаэль вперился взглядом в экран, — Где там это… «огненное колесо»?!

А «огненного колеса» не было.

Было значительно хуже.

Была планета, из космоса, издалека. Серебристо-охряный полумесяц, глубокая синева морского пролива, нежные белые пёрышки циклона над континентом. Была редкая россыпь огоньков на ночной стороне; Саммаэлю казалось, что, если чуть приглядеться, можно разглядеть даже крохотные домики шахтёрских посёлков, терриконы [17] Террикон — отвал горной породы. , подъёмники, — и даже сигнальные огни кораблей на орбитальном рейде…

А ещё был страх. Был холодный, парализующий ужас. Перед тем, что…

Сначала была белая точка. На ночной стороне, — нет, над ночной стороной. И показалось ещё — мелькнул на одно мгновение тоненький синий росчерк…

А потом эта точка — вмиг — выплеснулась морем белого пламени; вспухла навстречу — в огненный шар, в огненное колесо, — от земли до небес, в шестьсот километров в диаметре, — и покатилось огненное колесо, покатилось по ночной стороне к терминатору [18] Терминатор — линия светораздела, отделяющая освещённую (дневную) часть планеты от неосвещённой (ночной). , высекая белые искры. И там, где колесо касалось земли, где касалось оно поверхности, — тянулось, ползло по планете море оранжево-красной лавы…

Саммаэль очнулся на полу; лицо Милены, глаза с оранжевой радужкой -

Огненное колесо! Огненное колесо!

— и вертикальными зрачками, рот перекошен в крике. И не сразу, ой, далеко не сразу вернулся слух.

— Ты кричал… ты всё время кричал, — Милена всё ещё не могла прийти в чувство, раскачивалась на табуретке, дрожала, обхватив плечи руками. А вот Саммаэль, напротив, был настолько опустошён, что даже и не боялся.

— Что я кричал?

— Что-то вроде… «огненное колесо». «Огненное колесо… оно катится — а они горят»…