Роберт Сойер - Конец эры

— Ах, так? — сказал я, принимая вызов. — Что общего между сахарным тростником и нежелательными беременностями?

— Не знаю.

— И того, и другого полно на Ямайке.

Он рассмеялся.

— Это неплохо. Почему король Карл хочет отречься?

— Ну, это просто. Чтобы жить на пособие, как остальные англичане. Что такое: не жужжит и пол не царапает?

— Что?

— Ямайская машинка для жужжания и царапания пола.

Кликс захохотал.

Это было как в старые добрые времена. Мы провели вместе много вечеров за двадцать с лишним лет, что друг друга знаем, рассказывая анекдоты, перемывая косточки предкам друг друга или просто неся чушь. В то время у нас было много общего, и мне всегда было хорошо в его компании. Когда-то, ещё в студенческие времена, мы даже поклялись, что не позволим браку разрушить нашу дружбу. Мы знали слишком много людей, исчезнувших с горизонта после того, как их охомутали. Мы не позволим, чтобы это произошло и с нами. Во всей Канаде было всего три хороших места работы для специалиста по динозаврам: глава отделения палеобиологии в Канадском музее Природы в Оттаве, куратор отделения палеобиологии в Королевском музее Онтарио в Торонто, и куратор отделения динозавров в Королевском Тиррелловском музее палеонтологии в Драмхеллере, Альберта. Я попал в Торонто, Кликс оказался в Драмхеллере, в 2500 км от меня. И мы оба женились, хотя брак Кликса с Карлой не продлился и года.

И всё же мы достигли больших успехов в поддержании контакта; мы сумели остаться друзьями. Мы встречались на ежегодных собраниях Общества палеонтологии позвоночных, Кликс всегда приезжал в Торонто в отпуск. И мы по-прежнему были лучшими друзьями, пока… пока…

Я швырнул тарелку на растрескавшуюся землю; недоеденный кусок пахицефалозаврового стейка покатился в пыль.

— Брэнди? — встревожено сказал Кликс.

Но в это время наш лагерь залил яркий свет, тут же снова сменившийся тьмой. Я вскинул голову к небу. Далеко на западе над деревьями двигался огромный сферический объект, видимый только потому, что загораживал звёзды. Ещё одна слепящая вспышка света, и снова тьма, лишь гаснет на сетчатке остаточное изображение. Прожекторы, обшаривающие местность. Внезапно все они нацелились на «Стернбергер», сидящий высоко на кратерном валу. Потом их лучи поползли вниз по склону вала, мимо нашего припаркованного джипа к нам с Кликсом, сидящим возле потрескивающего костра.

Я прикрыл глаза от света прожекторов и попытался разглядеть источник света. Гигантский сферический корабль был метров шестидесяти в диаметре; он бесшумно парил над нашими головами. По мере того, как он опускался с неба, в отражённом от земли свете прожекторов стал заметен его цвет — неоднородная смесь светло-коричневого и бежевого. Непосредственно под сферой с земли поднимались палые листья и рыхлая земля и завивались в небольшой смерчик.

Когда сфера снизилась, что-то толстое и серое начало выпирать из её нижней части — поблёскивающая бесформенная глыба. Глыба коснулась земли и растеклась по ней, словно улиточье тело, принимая на себя вес сферы. В течение какого-то времени сфера приходила в равновесие, серая нога расширялась и вцеплялась в поверхность грязевой равнины.

Поверхность сферы покрывали шестиугольные чешуйки примерно метрового размера; они имели грубый природный вид. Всё сооружение слегка пульсировало, и в промежутках между чешуйками проглядывали розовые волокнистые ткани. Поначалу я было подумал, что это один из космических кораблей хетов, которые мы сегодня утром видели летящими над нашими головами, но эта сфера, похоже, дышала. Живой космический корабль? Впрочем, почему нет?

Внезапно со стороны сферы послышался звук, шепчущий вздох, с которым над посадочной ногой в ней появилась щель. Она расширялась, чешуйки по её сторонам плотно прилегали друг к другу по мере того, как толстые вертикальные губы расходились в стороны. Внутренность сферы мягко светилась. Внутри пульсировал тот же самый серый материал, он будто бы расширялся и рос. Наконец, его выдавило из щели огромным влажным языком. Мало-помалу язык достиг земли. Он продолжил расти и удлиняться, пока не образовал плотный наклонный пандус от толстогубого рта космического корабля до поверхности грязевой равнины. Язык затвердел и разгладился, а потом влага исчезла с его поверхности, словно всосавшись в поры.

Несколько секунд ничего не происходило, потом на верху пандуса появилась фигура, вырисовывающаяся силуэтом на фоне льющегося изнутри сферы света. Я моментально понял, что смотрю на подлинно инопланетную форму жизни. Фигура имела две руки и две ноги, но по сравнению с людской нормой их будто поменяли местами. Ноги — конечности, используемые для передвижения — были прикреплены к плечам широкого туловища. Руки — конечности для манипулирования предметами — крепились к нижней части туловища, там, где у человека были бы бёдра. Как будто бы предок этого существа перешёл к бипедализму, приподнявшись на костяшках пальцев, отчего ноги свободно повисли. Ни одна из форм жизни на земле не сделала такого эволюционного выбора; это был истинный брахиатор — существо, передвигающееся с помощью верхних конечностей — нечто, сформированное совершенно другой экосистемой.

Брахиатор сошёл по пандусу; гигантские шаги привели его вниз гораздо быстрее, чем можно бы было ожидать от человека. Я оглядел его с головы до ног. Голова, если её можно так назвать, была широким куполом, корчащим прямо из плеч. Шеи не было. Удлинённые глаза, формой напоминающие сосиски, казалось, опоясывали весь купол. В каждом глазу было по два зрачка — снова радикально неземное решение проблемы стереоскопического зрения.

Его тело на первый взгляд казалось покрытым рыжим мехом, но при ближайшем рассмотрении это оказался не мех, а толстые спиральные жгуты соединительной ткани. Они спутывались и переплетались, не только обеспечивая теплоизоляцию, но и служа очень чувствительными осязательными сенсорами.

Я осмотрел манипуляторные конечности и сразу же осознал преимущества их наличия в нижней части тела, а не там, где у людей руки. Эти конечности были устроены гораздо сложнее людских. В них было по четыре суставных соединения вместо двух, и они заканчивались кольцом тонких щупалец, окружающих три пары клешней разного размера. Одна пара выглядела как пинцет, вторая — как клюв попугая, третья — как разомкнутый круг вроде буквы С. Защищенные и расположенные ближе к телу конечности могли эволюционировать в более специализированные и разнообразные структуры, чем передние конечности земных животных. За парой больших рук я с изумлением разглядел пару меньших, не таких сложных конечностей — у предка этого существа было шесть конечностей, а не четыре.