Татьяна Иванова - Война по ФЭП

Беженец по имени Петр Белобров оказался уроженцем Малых Силков. Его биография выглядела бедной на события. Пятьдесят, рано потерял родителей, воспитывался государством, затем записался крестьянином, вернулся в родное поселение, ныне сдает государству часть урожая со своего огорода, подрабатывает на пасеке. Женат, двое детей. Дети, как и положено, по достижении школьного возраста отправлены в город в соответствии с программой «Принудительное развитие личности».

Ничего оригинального в истории крестьянина Петра Белоброва не было, кроме его упрямого нежелания покидать Малые Силки.

На следующее утро Петра Белоброва доставили майору Климову. Перед рандеву майор активизировал вживленный в его мозг сканер. Подобными сканерами снабжали всех руководителей. Эти устройства экономили массу денег. Они позволяли видеть людей, включая подчиненных, буквально насквозь: мозговые волны, скрытые реакции, степень внушаемости, психический статус. Затем, проанализировав полученные данные, сканер переключался в другой режим. Этот режим помогал руководителю внушать собеседнику необходимые позитивные установки и желаемый способ поведения. Другими словами, после беседы с майором Климовым крестьянин Белобров должен был – почти счастливый – собрать манатки и выехать из Малых Силков, не оглядываясь. Перешибить действие сканера Климова могла только более совершенная модель – из тех, которые обычно устанавливали топ-менеджерам, государственным деятелям и налоговым инспекторам.

План беседы с Белобровым включал развернутый экскурс в историю войн на Земле, обильное цитирование Кодекса государственной жизни и трудов специалистов в области военной социологии, анализ международного положения с плавным переходом к презентации вариантов переезда и трудоустройства. Функция этого трепа состояла в одном – заговорить беженцу зубы, а тем временем намертво впаять в мозги стремление спешно съехать из Малых Силков. Пусть не жалуется, сам так захотел.

Петр Белобров выглядел как человек, весь световой день проводящий на воздухе в физических трудах. Естественный загар, выцветшая шевелюра, крепкие округлые плечи, грубые руки, простая одежда провинциала, спокойный, как гордый утес, взгляд. Пусть невысокий ростом, пусть невидный лицом, Белобров излучал тихую уверенность сельского обывателя, который не только хорошо знает свой шесток, но и всей душой любит его. Ничего, не таких обламывали.

– Почему вы не хотите уезжать из Малых Силков?

– Я там родился. Там мой дом.

Этот обмен фразами полностью описывает настроение, содержание и результаты трехчасовой беседы Климова с Белобровым. Исторические экскурсы, цитирование, международное положение – ничто не помогло. Белобров формально кивал, но стоял на своем.

Майора Климова смутило даже не это. Вскоре после начала беседы он понял, что его сканер не может пробиться к мозгам недалекого крестьянина. Климов прибавил мощность устройства – нулевой результат. Его собственные мозги звенели от напряжения, но мозги Белоброва представлялись майору куском дорогого белого гранита, о который разбиваются все его усилия. Выложив грубые ладони на колени, Петр Белобров без улыбки, твердо, с легким, как показалось, сочувствием смотрел на Климова.

Договорились продолжить обмен мнениями на следующий день – беспрецедентно для Климова. Его профессионализм пока не знал таких осечек.

Первым делом он обратился в службу технической поддержки. Там его заверили, что со сканером все в порядке. Он еще раз изучил досье Белоброва. Разумеется, ему следовало сразу обратить внимание.

Это было слишком короткое досье. Таких теперь не делают.

Вчера Климов думал, что краткость досье связана с незатейливостью жизненного пути беженца. Теперь он решил убедиться, что это действительно так. Климов располагал необходимым уровнем доступа к расширенной государственной базе досье. Уж там были все и во всех подробностях. На запрос база выдала неожиданный ответ: «Досье П.И.Белоброва предоставляется только при наличии высшего уровня допуска». Таким допуском обладали от силы двадцать-тридцать человек в государстве. Люди разное говорят. Возможно, число допущенных было гораздо меньше.

Майор Климов все еще не хотел смириться с поражением, хотя под ложечкой образовалась зубная боль нехорошего предчувствия, да и хрустальный шарик больше не помогал. Климов извлек из загашников НОП «Война и мир» совершенно сказочные предложения по новому местожительству для беженца и решил еще раз поговорить с Белобровом – уже без сканера, по-человечески. Климову совершенно не хотелось тащить неразрешимую проблему вице-президенту или – того хуже – к президенту компании. Они точно не поймут, особенно в преддверии тендера. Однако на следующий день Петр Белобров не явился на беседу. Как доложили подчиненные, Белобров вернулся домой, в Малые Силки.

Президент НОП «Война и мир» сам вызвал майора Климова. Вернее, вызвала. Президент компании, она же генерал Винник, элегантная, рослая дама, стояла у окна и озабоченно рассматривала пейзаж. Она обернулась на звук шагов, жестом предложила майору присесть. В ее красивом лице не было ни гнева, ни раздражения. Дипломированный психотерапевт, генерал Винник умела держать себя в руках в любых ситуациях и эффективно общаться с подчиненными без всяких сканеров. Она не являлась собственником компании, была лишь наемным менеджером, но за интересы фирмы буквально убивалась, и все об этом знали. Врагов компании или нерадивых подчиненных она могла разорвать в клочки. Дружелюбную женщину – по совместительству временного министра обороны страны – боялись как огня. Климов обреченно сел на указанное ему кресло и, сдерживая нахлынувший приступ «межличностной аллергии», уставился в рот руководству.

– Мы все поняли, когда вы засветились с запросом о Белоброве в расширенную базу досье, – без обиняков начала генерал Винник. – Мы изучили проблему и попытались сами вступить в переговоры с Белобровым, но он соглашается общаться только с вами, майор. Поэтому вы здесь. Раз уж ваше участие в этой истории неизбежно, придется посвятить вас в некоторые детали.

Климов судорожно сглотнул. Дело приобретало фиговый оборот.

– У современных государств как таковых нет армий. Они поручают проведение военных операций подрядчикам. Тем не менее остаются деликатные проблемы, которые требуют оперативного силового вмешательства. Для решения таких проблем практически все государства используют специально обученных людей – что-то вроде секретного спецкорпуса при руководстве страны. Воинских званий у них нет, официальных наград им также не раздают. Использовать таких людей намного экономичней, чем содержать огромные армии. Только населению об этом знать не обязательно. Эти люди в одиночку способны выполнять специальные миссии – на Земле, на Луне, на Марсе, Юпитере, да хоть на краю вселенной! Их обучают и оснащают с детства, они буквально напичканы высокими технологиями. Более того, они умеют ремонтировать эти устройства или совершенствовать их. Им вживляют специальный барьер, защищающий их мозг от любых внешних вторжений. Их мысли нельзя прочитать, их поведением нельзя управлять. Они умеют практически все. Ведь им приходится иметь дело не только с выходками колонистов, но и с внеземными формами жизни. Одна марсианская кремниевая паутина чего стоит! У подобных Белоброву нет братьев по оружию, они работают автономно. Командный дух для них – пустой звук. Они начинают выполнять специальные миссии в двадцать пять лет, выходят на пенсию в сорок. У них высокая пенсия. Им дают возможность выбирать, где жить и кем быть в новой жизни. Большинство вживленных в них смертоносных устройств дезактивируют. Но и того, что в них остается, при правильной постановке дела хватит, чтобы развязать небольшую, но мировую войну.